— Президент! — кричали они. — Дело дрянь!
Кто-то из них шлепнул его по лицу. От неожиданности Сергей проснулся.
— Президе-ент! Президент! Дело дрянь!
Вокруг постели толпились несколько офицеров, среди которых Сергей узнал Бастиона и Децибела. У окон очередями отстреливались с полдесятка морпехов.
— Что? Что?.. — нетерпеливо потребовал Сергей.
— Нас заблокировали в казармах, — объяснил Децибел. — Насилу к вам прорвались. Но дело и вправду дрянь, Президент. Они подняли авиацию. Через пять минут дворец сровняют с землей. Мы, конечно, будем отстреливаться до последнего. Но у нас мало танков и никаких средств ПВО. Уведите Президента в безопасное место! — приказал он какому-то лейтенантику.
Лейтенант подхватил Сергея под локоть и потащил вон из комнаты. Противиться Сергей не стал. Он отлично осознавал, что здесь своим присутствием только мешает.
В коридоре они наткнулись на поджидавшего у двери швейцара. Тот нетерпеливо переминался с ноги на ноги, но приличествующего случаю волнения не выказывал. Лейтенант передал Сергея швейцару и помчался в направлении центрального входа.
На миг Сергей забыл о том, в какой передряге оказался. Его охватила неловкость: последние дни он полностью игнорировал общество швейцара. Он не знал, куда девать глаза. Тот же смотрел на него с необъяснимой собачьей преданностью и даже нежностью.
Словно очнувшись, швейцар вздрогнул и засеменил в глубь коридора, призывая Сергея следовать за ним. Они закрылись в одном из подсобных помещений.
— Сергей, вам надо отсюда выбираться, — горячо зашептал швейцар.
— Всем бы надо, но как? Насколько я понимаю, мы окружены со всех сторон. Да еще бомбить сейчас будут. Не успеем…
— Я не об этом, — голос швейцара сделался глухим и торопливым. — Вам надо выбираться из игры. Другого случая может уже никогда и не представиться. Я запущу форматирование дисков центральных игровых серверов. Игра будет уничтожена, а вы — свободны: аппаратура жизнеобеспечения автоматически отключится и выведет вас из летаргии.
Сергей издал вопль ликованья и бросился на шею швейцару. Он сжал его что было сил… и вдруг обмяк… Он пах! Швейцар пах! Пусть нечистой, потной кожей, но он пах! Так мог пахнуть только человек…
Сергей отстранился и застыл.
— Что с вами?
— Погодите! — Сергей начал задыхаться. — Давайте выбираться вместе! Здесь вы человеком не станете!
— А разве, чтобы быть человеком, обязательно состоять из плоти и крови?
— Не всегда, конечно. Да что же все так умничать-то любят, а?! Там доказывай, что ты человек. Здесь доказывай, что ты человек. О Господи, Господи! Если вы уничтожите игру, то уже никогда не станете человеком! Понимаете? Я не могу…
Швейцар задумался, но не более чем на несколько мгновений.
— Именно это и сделает меня человеком. И ничто иное, — заверил он. — Никакие книги меня им не сделают. Только поступок.
Они помолчали, словно прощаясь без слов.
— Скажите, — швейцар прервал молчание первым, — а ощущать тепло человеческого тела — это приятно?
— Очень. — Сергей взял швейцара за плечи и пристально посмотрел ему в глаза. — Но гораздо приятнее ощущать тепло человеческой души.
Снова наступило молчание, но не тишина: грохот выстрелов и разрывов не затихал.
— Ну, вы готовы к возвращению? — наконец спросил швейцар.
— Готов… — неуверенно ответил Сергей. — Постойте! Постойте… Вы случайно не знаете, что здесь стучало-то по ночам?
— А это было ваше сердце. Теперь вы будете слышать его каждый день.
Привратник расплылся в улыбке, будто радость слышать зов своего сердца предстояла именно ему.
Сергей хотел что-то сказать, что-то возразить, апеллировать к еще не придуманным аргументам, но на него навалилась тяжелая сонливость. Он закрыл глаза, однако, силясь побороть эту неуместную сонливость, со стоном, сопровождавшим усилие, вновь раскрыл их. Лицо швейцара было по-прежнему растянуто в улыбке, но его черты — размыты, как в толще воды. Глаза Сергея сомкнулись снова Раскрыть их повторно было еще труднее. Вокруг уже не было ничего. Тьма. И тишина. Сергей со страхом сжал веки и провалился в бездонную бездну.
Когда он пришел в себя, за стеной по-прежнему слышались крики, беготня, в воздухе витал смрад горелого лака и пластика. Выстрелов, правда, не было. Не было и президентского дворца.
Сам он лежал на особой ортопедической кровати в «Двойке Технолоджиз». Рядом с кроватью замерла мертвая махина железного осьминога. Синие экраны мониторов на столах неподвижно уставились в пустоту.
Сережка сорвал с себя плети проводов и щупальцев и осторожно приподнялся. Странно, но, несмотря на долгую неподвижность. тело было гибким и послушным Лишь немного закружилась голова, когда он опустил ноги на пол.
Ни ботинок, ни хотя бы тапочек в комнате не было. Ну и ладно — такие пустяки… Сережка распахнул окно и выбрался во двор. Ночной ветерок освежал и пьянил. Привычным движением он преодолел забор и зашагал прочь, вниз по скрывающейся за углом одного из дальних домов улице.
«А тучи-то мраморные…» — заметил он самому себе, вглядываясь в небо, все еще почивающее в утробе мглы.
— Вы когда-нибудь видели Рейнский водопад?
— Нет, но говорят, что это потрясающее зрелище!
— Это место, где Шерлок Холмс сражался с профессором Мориарти?
— Нет, вы путаете его с Рейхенбахским водопадом.
Письмо Н. В. Гоголя Прокоповичу Н. Я., 27 сентября, 1836 г.
Добрый вечер! Место за столом свободно?
Садитесь, пожалуйста!
Вы тоже турист?
Да. Из Словакии. Меня зовут Петр.
Я приехала сюда из Мюнхена. Меня зовут Наташа.
Я рада познакомиться с вами! Как вам Швейцария?
Много гор, но мало красивых женщин!
Здесь есть не только горы.
Вы уже видели Рейнский водопад?
Нет, но говорят, что это потрясающее зрелище!
Это место, где Шерлок Холмс сражался с профессором Мориарти?
