— Я хотела поблагодарить вас, — вдруг сказала ведьма, остановившись.
— Что? За что?
Проводница нервно теребила в руках край алой накидки и все не решалась поднять глаза. Летиция, пользуясь замешательством спутницы, рассмотрела ее без помех. Она могла дать руку на отсечение, что они не встречались раньше.
— Ах, госпожа, — голос ведьмы понизился до хриплого шепота, — неужели вы не помните меня? Может быть, кое-что освежит вашу память… — Она сбросила плащ, взялась за ворот шерстяного платья и оттянула его вниз. На середине груди начинался ровный белесый шрам. Летиция потрясенно отшатнулась. — Теперь узнали?
— Джил, прости меня. Я отличала тебя по ночной рубашке, — со стыдом призналась Летиция, — а лица я никогда и не видела. Кайн надел мне пластину… — При упоминании Искариота Джил помрачнела, и Летиция поспешно умолкла. — Но за что ты меня благодаришь? Я ничего не смогла для тебя сделать.
— Неправда, — горячо возразила Джил. — Вы спасли мне жизнь. Вы и волшебник.
— Волшебник?
— Да, — просияла ведьма, — он не умел колдовать, но обладал другой силой. Он вывел меня из этого ада.
— Я… — начала Летиция. Ей было неловко. — Не думаю, что заслуживаю…
— Не нужно ничего говорить. Вы спасли меня тем, что существуете. Иначе он… — Джил старалась не произносить его имя, — расправился бы со мной, как с остальными. И волшебник пришел за вами. Не будь вас… — Она замолчала. — Почему вы убежали?
— Откуда ты знаешь? — насторожилась Летиция.
Ведьма передернула плечами.
— Все это знают, госпожа.
Летиция поколебалась и задала мучивший ее вопрос:
— Где он? Где… волшебник?
— Уехал по поручению Вираго. — У Джил было настолько открытое лицо, что сомневаться в ее честности не приходилось. — Она одна знает куда.
— Тогда я спрошу у нее самой, — твердо заявила Летиция.
Джил ответила ей робкой улыбкой.
— Мне бы десятую долю вашей храбрости, госпожа.
Вираго встретила беглянку с куда меньшей теплотой, не говоря уже о том, что Летиции пришлось два часа прождать ее в Зале Витражей. Лайя-Элейна бесшумно вошла в помещение и окинула девушку взглядом, исполненным холодного достоинства. А затем резко очерченный рот расплылся в улыбке, хищной и ласковой одновременно. Черная Вдова спросила прямо, не соблюдая учтивость:
— Ты нашла, что искала?
Летиция последовала ее примеру:
— Где Ланн?
Лайя рассмеялась.
— Стало быть, ничья. Но могу тебя обнадежить. Скоро ты с ним увидишься.
— Он здесь?
— Его здесь нет, — отчетливо проговорила Вираго.
— Тогда нам не о чем разговаривать, — заявила Летиция. — Я хочу видеть Шайну.
— Он со Снежной Ведьмой, — продолжила Лайя, будто не слышав ее. — Помнишь такую? Красивая темноволосая девушка. Большая часть Гильдии видит ее в своих снах, и является она им отнюдь не в своем ведьмовском плаще. — Она усмехнулась. — Скорее, без него.
Летиция холодно осведомилась:
— Вы приставили к нему шлюху?
— Вот еще, — поморщилась Лайя. Она опустилась в кресло и закинула ногу за ногу. — Однако ты дурно воспитана.
— Мне не интересны твои игры. Ты носила чужую маску, но я знаю, кто ты на самом деле. — Летиция уже не следила за тем, что говорит, ее словно ужалили. — И Ланн знает, и Шайна.
— Кто же я? — с неподдельным интересом спросила Вираго.
— Искариот Лайя.
Черная Вдова томно прикрыла глаза.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Все равно. Тебе не заткнуть всем рот.
— Я уже это сделала.
Это немного охладило пыл госпожи ди Рейз. Она почти пожалела, что дала волю гневу. Их было всего трое — капля правды в океане лжи. Кто знает, какие сделки Паучиха успела заключить с остальными? Или сколько еще союзников могло у нее быть?
— Я чуть не погибла из-за тебя, — хрипло произнесла Летиция.
Лайя-Элейна беспомощно развела руками.
— Я понадеялась на мудрость Кайна.
— Плевать, — отрезала девушка. — Что ты собираешься со мной делать?
— Ничего. Ты импульсивна и глупа. Я не нашла тебе применения.
Летиция опешила.
— То есть?
— Мы вернем тебя контрактору, — любезно пояснила Вираго. — Надеюсь, это тебя устроит?
Госпожа ди Рейз угрюмо промолчала. Вираго собиралась сказать что-то еще, но за окном вдруг потемнело, словно Гильдию накрыло тенью от огромного крыла. Комнату затопил сумрак. Спустя секунду послышался щелчок, и мягкое желтое сияние озарило лицо Лайи, выдав ее истинные чувства: она пребывала в крайнем смятении. Вираго стиснула подлокотники кресла с такой силой, будто хотела голыми руками раскрошить дерево в щепки. Летиция бросилась к окну и почти приросла к нему, не в состоянии отвести взгляд. В черном полотне неба то и дело образовывались прорехи, словно кто-то полосовал его ножом с обратной стороны, как ткань или кожу. Белизна в этих разрезах была столь же ослепляющей, сколь абсолютной была внешняя тьма, но края отверстий стягивались практически моментально. Свет проливался, выхватывая из мрака очертания зданий, разбрасывая по земле тени чудовищных размеров и форм, а в следующий миг был схвачен, как сбежавший узник, и возвращен в свою тюрьму.
— У тебя есть час, чтобы привести себя в порядок, — сказала Лайя-Элейна. Летиция посмотрела на нее: с лица Вираго исчезла растерянность, а ее руки теперь свободно лежали на коленях. Возможно, карлица все еще была бледнее обычного, но это не имело значения: ей потребовалось меньше минуты, чтобы полностью возобладать над собой. — Искупайся и смени одежду. От тебя разит как от дохлого кота.
Реакцию Вираго на внезапное затмение трудно было истолковать превратно: событие застало ее врасплох. Летиция не собиралась докучать ей вопросами, на которые у Лайи все равно не было ответов, и сама хотела поскорее уйти. Колкое замечание, слетевшее с уст Черной Вдовы, заставило девушку задержаться. По мнению госпожи ди Рейз, последнее слово всегда должно было остаться за ней.
— Не смей говорить со мной как с девочкой, — заявила она.
— А ты разве не девочка? — притворно удивилась Лайя.
Летиция мгновенно смутилась и поняла, что попала впросак. С минуту она лихорадочно размышляла, подыскивая достойный ответ.
— Ты тратишь мое время, — заметила Лайя. — И свое тоже.
Госпожа ди Рейз состроила кислую мину, выразив свои чувства если не словами, так эмоциями, и удалилась с гордо поднятой головой. Ее апартаменты пустовали, но было невозможно определить, жил ли здесь кто-нибудь во время ее отсутствия. Каждый раз, возвращаясь после недолгой отлучки, она обнаруживала идеальный порядок и чистоту: пол и стекла были тщательно вымыты, с мебели исчезала пыль, кровать, которую Летиция отродясь не убирала, оказывалась аккуратно заправленной и пахла лавандой. Девушка быстро перестала удивляться таким вещам; в конце концов, у нее дома были слуги, исполнявшие те же обязанности, за которые здесь отвечала магия.
Из любопытства Летиция заглянула в шкаф. Алый плащ, ради обладания которым Морвена была готова на все и даже больше, висел на дубовой вешалке в компании серого платья из тонкой шерсти. Госпожа ди Рейз не хотела носить одежду, выдававшую в ней гильдейскую ведьму, которой она являлась лишь формально. Впрочем, чего греха таить, бриджи и сапоги, полученные в комплекте с плащом, оказались настолько удобными, что Летиция, уже спланировав побег, не пожелала с ними расстаться.
Ее захлестнул приступ ностальгии, явились непрошеные воспоминания: как она впервые пришла сюда, как ее объявили тауматургой… Летиция коснулась алого атласа, любовно провела рукой по тройной луне, вышитой серебром. Она была счастлива тогда — или ей так казалось. Отцовский дом был темницей, громадным узилищем стал весь Сильдер Рок: и она, будучи молодой аристократкой с завидным будущим, никогда и ни в чем не нуждавшейся, вырвалась оттуда и погналась за призраком иной жизни, полной авантюр. И эта жизнь была дарована ей — в обмен на душевный покой. Свою судьбу Летиция сменила на чужую. Кому достанется то, что раньше предназначалось ей? Может быть, Вилл?
