— Ну сделай нам маленькую, если дохлое! — Вета вцепилась Таллео в локоть. — Сделай! Чтобы светилось!
— Сделай! — Нейто дернула Таллео за рукав с другой стороны. — Чтобы загорать зимой!
— Это будет очень дорого стоить! — закричал Таллео и устремил во мрак измученный взгляд. — Вы никогда не расплатитесь!
— Конечно! И не подумаем!
— Каппа, спаси, наконец...
— Какую-то железяку, дохлую ведь. Ему что, жалко?
— Вета, давай завтра... У нас времени нет...
Таллео, пытаясь сосредоточиться, начал читать заклинание. Жезл прошел все цвета, Таллео потер глаза, перевел дух, тронул серебряным стержнем Бочку. Снова раздался глухой звон, опустилась жаркая тишина.
— В сторону!
Он отбежал к стене, направил жезл на новую Бочку, прочитал короткое заклинание. Под Бочкой возникла шахта. Матовый цилиндр начал медленное вращение. Искры рассыпались, тихо погасли. Вращение стремительно ускорялось, и вот уже было неясно, что Бочка вращается. Таллео прочитал последнее заклинание и опустил руку. Черный стакан медленно тронулся вниз. Шахта закрылась. Таллео утер потный лоб, устало закинул мешок.
— Теперь я спокоен. До самого конца боялся: вдруг что-то не так. Все по таблицам, по книжкам, из головы! Блин. Вот это я гений.
— Кошмарный ужас! — Вета уставилась в пустое место, где только что была Бочка. — Все?!
— Так что? — Кумба мрачно поправил колпак и тоже утер лоб. — Крыса у нас на крючке?
— Не то слово. Ждем пока остановится, и быстро назад. Нам еще переключать Мочалку, а Мост на контуре. А контур там — ты видела, Вета? Дохлый, как все это дырявое решето.
* * *
— Ну сколько можно. У меня уже голова кружится от этих подвалов. То холодно как в могиле, то жарко как в преисподней. То опять холодно. Я замерзла и есть хочу. Ну что вы стоите как истуканы? Сейчас как тресну.
— А ты что, была в преисподней? Или в могиле?
— Сам дурак. Читала. Ну, где твоя Мочалка дурацкая?
— Это не моя Мочалка дурацкая. Это твоя Мочалка. Я ведь ради тебя стараюсь, балда. Ради государства твоего дурацкого.
— Это не мое государство дурацкое. Это твое государство. Ты в нем живешь, дурак.
— А что делать? Сбежать поумнеть? Куда только?
— Ах ты хам! — надулась Вета. — Изменник.
Они вышли из очередного коридора в очередное круглое подземелье. Таллео остановил теплую бочку, оглядел матово-серебристый цилиндр, замерцавший в золоте фонаря.
— Везде одно и то же. Везде чайники, дураки, шпионы, изменники, несправедливые сволочи. Так что я здесь уж пока покорячусь. Во-первых, у меня здесь кое-какие дела. Нужна лунная платина, позарез. Во-вторых, принцесса здесь оказалась не дура, это немаловажный фактор.
— Ах ты хам, — потупилась Вета. — Сам ты фактор.
— А потом, конечно, я убегу.
— Куда? — оживилась Вета. — В Долину?
— Нет, вообще за Горы.
— За какие? — подошел Каппа. — Если за Синие, так там не живет никто.
— Так что и надо.
— Ну и будешь там кукарекать? — подошел Кумба.
— Во-первых, не буду. Во-вторых, лучше кукарекать в горах, чем возиться с неграмотными идиотами. А у меня и так здоровья уже не осталось.
— А с грамотными?
— Еще хуже, Вета. Так что наша калоша правильно запирает библиотеку и прячет обсерваторию. А у меня идеи. Мне их нужно обдумать и реализовать.
— Я с тобой.
— А Каппа? А в Долину?
— Я его с собой возьму, конечно. Я же его люблю, — Вета вздохнула. — Но у меня тоже. Идеи.
— И какие у тебя идеи, интересное дело? Каппа, слушай внимательно.
— Много, — Вета еще раз вздохнула. — Выкинуть эти дурацкие тряпки. Но сейчас-то ладно, меня ведь украли.
— Какие тряпки? — Таллео обернулся к Каппе. — А, ковры?
— Нянюшка ладно... Пусть живет. А вот Мастера поменять. Он достал уже, хуже нянюшки.
— Эта идея давно витает в воздухе, — Таллео с пренебрежением фыркнул. — А как же папаша-король твой? — он прошел к серебристой стенке, поставил мешок, потянулся. — Как он будет с долгами расплачиваться?
— На ерунду у него деньги есть, — Вета надулась. — Платье тут недавно купил, какое-то. Такое дурацкое, с рюшечками. Стыдно смотреть.
— Я даже знаю у кого, — с отвращением отозвался Кумба. — На площади, у помойки. Дорого и шикарно.
— Вот пусть сам и носит, — Вета оправила платье и подошла к мерцающей стенке. — А у меня есть одно, нормальное.
— У меня тоже, — Нейто оправила свое. — А больше шить не из чего.
— А вы умеете?
— Умеем, — надулась Вета. — Вот сшили ведь.
— Ну сшейте ему колпак тогда человеческий, — Таллео кивнул на Кумбу. — А то у него на лбу скоро мозоль вспухнет.
— Жрать всем подавай, — Кумба мрачно подоткнул колпак.
— Но это же летнее, — Таллео повернулся к принцессе и пощупал край платья. — А зимой ты в чем ходишь?
— А зимой я не хожу. Сижу в Башне как дура. В окно смотрю. Книги читаю. Думаю. Как дура какая-то.
— А мы и летом не ходим. Нас не выпускают, вообще. Только на приемы. Принцам показывать, — Нейто погладила холодный металл. — Ой, какой шелковый! Обалдеть.
— Это снежное серебро. Для сита и кожухов.
— Сита? Это что? — Каппа провел пальцами. — Какая фактура!
— Это тебе не мясная лавка, — Таллео надулся презрительной гордостью. — Сколько раз повторять можно.
Кумба бросился на Таллео, схватил его за шиворот и начал душить.
— Ай, дурак! — Таллео ударил Кумбу в живот коленом. — Фонарь не разбей, невротик... Нейто, на тебя только надежда, — Таллео перевел дух, осмотрел цепочку, утер локтем лоб. — Пригляди, чтобы он мне яду крысиного не подложил. Кашевар, блин. В общем, снежное серебро можно так обчитать, чтобы оно пропускало только что-то одно, особенное. Или очень особенным образом. На Мочалку, например, его так обчитывают, что... Только это сложно — сначала просто сделать, потом поставить, потом настроить, потом... Так вот, на Мочалку его так обчитывают, что оно как раз пропускает только нужные вспухания. Напряжения.
— А куда деваются ненужные? Не выбрасывать же?
— Вета, балда. Ненужных не остается. Мочалка их все делает в нужные. Только пока они станут нужными, они какое-то время ненужные. И пока они еще ненужные, оно их никуда не пускает.
— А нам так гулять нравится. Даже хоть во дворе. А нас выпускают только во Внутренний.
— А там решетки со всех сторон, — всхлипнула Нейто. — Настоящие.
— То есть? — Таллео замер с развернутым свитком. — Железные?
— И ржавые, — хныкнула Вета.
— Куда катимся, — покачал головой Таллео. — А диафрагму поставить? Самую обычную, элементарную? Нет, каменный век какой-то.
— Какую, блин, фрагму, с такими долгами, — отозвался Кумба озлобленно. — У меня скоро ножи нечем точить будет. Ты, кстати, не забудь — обещал.
