долларов в месяц. За эти деньги вы поселитесь в обшарпанном гадюшнике в центре гетто. Обычно людям в Хьюстоне приходится платить $1200 за аренду жилплощади. Я разработал программу, которая позволяла малообеспеченным гражданам приобретать в ипотеку новое жилье с 3 спальнями и 2 ванными комнатами за $550 в месяц. Подчёркиваю, это не лизинг, то есть не аренда, именно ипотека. Для людей с очень низким доходом, например, матерей-одиночек, я разработал план специальных посёлков с детскими садами (детские сады – это жуткий и дорогостоящий головняк в США). Для этой категории граждан ипотека на дома с 2 спальнями и 2 санузлами, плюс с земельным участком в одну пятую часть акра (9 соток) составляла около 330 долларов в месяц. Это означало, что женщина, работающая за $7,25 в час (это за минимальную оплату труда), могла позволить себе приобрести жилье. Я создал союз с между собой, техасским производителем фабрично изготовляемых домов SE Homes (принадлежит Berkshire Hathaway) и финансовой корпорацией 21st Mortgage Corporation, специализирующейся на chattel loans, ссужающей покупателей мобильных и модульных домов. Департамент жилищного строительства и городского развития штата Техаса тоже поддержал меня. Начальник, чудесный человек Джо Гарсия, выдававший мне лицензию на все эти художества, лично позвонил мне и пообещал обеспечить малообеспеченных людей первоначальными взносами на жильё за счёт средств штата Техас. На самом деле то, что я делал, могло стать второй жилищной революцией в США после первой, которую проводил Уильям Левитт, создавший американский пригород, а с ним и американскую мечту. И я мог его обойти – мои цены были вдвое ниже его, если сравнивать доллары 1950 и 2017 годов.
Препятствия возникли с неожиданной стороны. Я попытался купить участок земли с коммуникациями в городе Кливленд, штат Техас (не путать с Кливлендом в Огайо). Власти муниципалитета на демократических общественных слушаниях отклонили мой план. Дескать, ничего нового ты нам не предлагаешь, да и нам больше не нужны бедные люди, мы хотим тут домохозяйства с высоким уровнем дохода. И отказались продать земельный участок под застройку для матерей-одиночек. По идее, городские власти должны работать на общественное благо и заботится о тех, кто нуждается в поддержке. Но никто из членов городского совета этого захолустного Кливленда не увидел в проекте личной выгоды и заинтересованности. Я стучался во многие двери, но что можно было взять с бедных американцев? Ничего. Примечателен другой случай. Я через знакомых нашёл одного престарелого продавца подержанных автомобилей в городе Ливингстоне, штат Техас, это в 40 километрах от Кливленда на север. Захолустье не хуже любого российского Задрипанска. Приезжаю к этому деду, вижу, что он уже вовсю подружился с Паркинсоном. Излагаю, кто я, от кого и что мне надо. Дед говорит: у меня есть участок, готов продать, поехали смотреть. Сели, поехали, посмотрели, действительно хороший участок, раньше он на нём была огромная парковка автомобилей, три гектара, рядом коммуникации. Ударили по рукам. В следующий раз приезжаю к нему с проектом контракта, а он тут мне заявляет: знаешь, я передумал, потому что ты поселишь бедных людей, то есть всякую нищую срань, они будут обворовывать соседей и устраивать безобразия, а меня тогда соседи будут клясть и проклинать даже после смерти, что я им такое подсуропил, извини, не продам тебе этот участок. Ну, думаю, дедок уже и с Альцгеймером подружился, ну и ладненько, найдём что-то ещё. Но найти ещё оказалось сложно из-за законодательства американского, касающегося особенностей водоснабжения, канализования, стоковых вод, очистных сооружений и прочих экологических требований. Если строить небольшой посёлок, то его надо было сажать на готовую канализашку; можно было построить и всё своё, включая скважины для воды, ливнёвку, канализование и очистные сооружения со сбросом, но тут тогда надо было строить посёлок на 200 домов и больше, но где ж взять столько денег? Это надо купить не меньше 200 акров земли, это 100 гектар, проложить и заасфальтировать дороги, проложить коммуникации, построить очистные сооружения, подвести электричество и поставить подстанцию, там много всяких нюансов, о которых российские девелоперы даже не представляют, а бюрократия в Америке ещё та, не уступает российской. Это у людей, которые никогда в Америке пороги не обивали, вопросов не решали, по инстанциям не унижались, экспертизу не заказывали, могут быть идеализированные представления, как в Штатах волшебно живётся и как там всё мёдом намазано.
Последней попыткой стало мое предложение решить проблему бездомности в США. Я разработал проект студии площадью 360 квадратных футов (это любимые российские 33 квадратных метра) с кухней для абсолютно бедных людей. Ипотека составляла 99 долларов в месяц. Это была революция в квартирном вопросе Америки, просто переворот и вынос мозга. С этим предложением я начал стучаться в двери Межведомственного совета по бездомности США. Я написал им 26 писем, я пытался достучаться до каждого. Никто не ответил. Я взялся трясти Министерство по делам ветеранов, это огромная контора с бюджетом в 200 миллиардов долларов ежегодно. меня оттуда тоже молча послали. Почему? Разве я предлагал что-то безумное, разве я был сумасшедшим, сумасбродом с безумными идеями? Конечно, нет. Я окончил школу недвижимости, у меня была лицензия на продажу и установку фабрично изготовленных домов, ранее известных как мобильные, от Министерства жилищного строительства и городского развития США, подписанная Джо Гарсия, региональным техасским начальником. Обо мне писали уже в федеральных газетах, в Houston Chronicle, я сам был профессиональным журналистом в области архитектуры, землеустройства и строительства. Все мои идеи были проверены и одобрены американскими официальными учреждениями и специалистами. То есть я явно не был городским сумасшедшим с завиральной идеей фикс. Так почему же не вышло? Потому что всем было похер.
Почему же Межведомственная комиссия по бездомности не отреагировала на мои предложения? Потому что я предложил абсолютно конкретное техническое решение проблемы бездомности. Один очень умный белый человек, местный англосаксонский фиксер, то есть решала, разъяснил мне политику партии неполиткорректной форме, используя термины: ниггеры, цветная шваль и педики. А если перевести это на язык политически правильный, то звучало бы это так: “Поставьте себя на их место: у вас отличная зарплата и все льготы от правительства, ваша работа не в шахтах под землей или на нефтяных вышках в пустыне, вы управляете несколькими миллиардами долларов, у вас есть ресурсы, и все вас уважают, в то время как есть бездомные, которым нужна помощь. И вдруг приезжает чертов иммигрант из проклятой России и хочет лишить нас бомжей. Мы планировали решить эту проблему к 2050 году, а этот кретин хочет
