— Постой, как так можно? — желтоглазая негурка пригородила мне дорогу. — Его следовало сдать.
— И что? Эти же деньги, даже больше, он отдал бы копам. Если его, конечно, не выпустили бы просто так. Смотри, какой байк, — я обернулась, тыча пальцем в сторону разгонявшегося зверя. — У меня все органы столько не стоят, как его лошадка.
Негурка зашипела, возмущенная моими словами.
— Ты должна была все рассказать служителю закона.
— Спасибо за помощь, — холодно ответила я, давая понять, что разговор окончен, и двинулась было прочь, но негурка не собиралась оставлять последнее слово за мной.
— Ты сама говоришь как орк, — бросила она.
А вот это запрещенный прием. Я резко развернулась.
— Знаешь что, я тебя за себя не просила, и нам с тобой не по пути. Усекла?
— Прости. Честно, я не хотела…,- растерялась девушка.
Пожалуй, нельзя оскорбить человека больше, чем назвав его орком.
Я вздохнула. Негуры недолюбливали представителей других рас. Приверженцы древних традиций, они старались уйти от вооруженных конфликтов, проявляя чудеса дипломатии, но войны настигали их, как и всех остальных.
— Я — Инзамар, — негурка приложила руку к сердцу и поклонилась. — Приношу свои глубочайшие извинения.
— Да ладно, не страшно, — я потерла бок, озираясь. — Просто… ты меня немного задела… Ну да ладно, я — Антея. Мне нужно добраться до университета. Какой автобус идет отсюда?
— Я могу тебя подбросить, — стегнув хвостом по тротуару, предложила Инзамар.
— Ты тоже претендент?
— Нет, я на втором курсе, — улыбнулась негурка. — Так ты едешь со мной?
Я кивнула, пряча деньги в карман.
У моей новой знакомой оказалась маленькая машинка синего цвета, Ирсан Мини, кажется. Этих малюток собирали дворфы в Эмтитуе.
— Его мне подарили родители, когда узнали, что я стала студенткой, — похвасталась Инзамар.
— Здорово, — восхитилась я, оглядывая салон. — Я умею ездить только на велосипеде.
— Откуда ты?
Улыбка сползла с моего лица.
— Из Глизры.
— Так тебе повезло! — Инзамар выкрутила руль, вцепившись в него тонкими пальцами с острыми коготками. В машине было нестерпимо жарко, но моя спутница лишь чуть опустила стекла, и блажено сощурилась. — Глирза… Ты, наверно, очень талантлива. Если я не ошибаюсь, там не распространенно использование полей.
— Не ошибаешься. Я самоучка.
Негурка покачала головой.
— Это делает тебе честь.
— Да уж… На каком факультете учишься ты? — поинтересовалась я, глазея по сторонам. Дорога шла мимо низкорослых деревьев, за которыми раскинулись сочно-зеленые виноградники.
— Активного использования абстрактных полей, буду боевым магом.
— Прикольно. А как отбатрачила первый курс?
Негурка несколько напряглась. Похоже, я говорила слишком развязно. В обществе новой знакомой следовало бы попридержать язык, ведь мне ещё не приходилось так тесно общаться с представителем иной расы.
— Здесь многое решает работа в коллективе, — медленно заговорила Инзамар, растягивая слова, словно демонстрируя, как следует вести беседу. — Преподаватели смотрят на твою социальную активность не в последнюю очередь.
— И ты притерлась? — ох, демоны. Хотела же говорить нормально. — Ну, в смысле…
— Хм… Притерлась? То есть… Ах, да, поняла, — Инзамар пожала плечами. — Это сложно, особенно для негуров. Мне несказанно повезло, довольно долго я жила не в Ашрессшесе. С гоблинами я долго не могла найти общий язык, причем в прямом смысле — у них отвратительный древний.
— С орками ты, как погляжу, не очень ладишь.
— Хм, — Инзамар отчего-то смутилась. — С ат харгом вообще сложно поладить. А у тебя какая-то личная неприязнь к этому парню?
— Да этот шкаф пихнул мой рюкзак в аэропорту!
— Новички во всем видят угрозу. В некоторой степени они правы, но этот парень… хм… Короче, он — из очень сильного клана.
Да и ты не из простых будешь, подумала я, но промолчала. Виноградники за окном сменились рощицами с фруктовыми деревьями, ветви которых пригибались к земле под тяжестью ярко-желтых плодов, названия которых я не знала.
— Не подскажешь, куда мне нужно идти в первую очередь? — спохватилась я.
Смена темы разговора пришлась негурке по душе, она довольно сощурилась и улыбнулась.
— Буду рада помочь, — покровительственным тоном произнесла она. — Первый пункт — регистратура. Отдашь свои документы, активизируешь номер. Через пару недель будет тест по полям и языкам. Сколько языков ты знаешь?
— Пять. Два книжных.
— Не густо, — покачала головой Инзамар. — Но…
Внезапно откуда-то сбоку вылетел фургон, груженный виноградом, и, за мгновение обогнав Ирсан, полетел дальше. Негурка ударила по тормозам, и нас дернуло вперед.
— Ай! Нет, ты видела?! Видела?! Гоблин! Это гоблин меня подрезал! — зашипела негурка, колошматя руками по рулю. — Арс сссамас! Оторви мне хвост! Зеленожопый ублюдок!
— А куда ты деваешь хвост, когда садишься в машину? — только спросив, я поняла, насколько бестактен мой вопрос. — Извини…
— Нет, отчего же, — Инзамар глубоко вздохнула, успокаиваясь, и тронула педаль газа. — Машина смоделирована для негуров. Посмотри, спинки не цельные.
Я обернулась. И правда — спинка кресла походила на спинку стула — опора была только в плечах.
— Так вот, — продолжила Инзамар, крепче цепляясь за руль. — Из регистратуры идешь в ректорат, записываешься на тесты. С бумажкой и карточкой отправляешься к заведующему общежитием. Там дадут ключи от комнаты. Тебя, скорее всего, поселят в общежитие номер пять или семь. Семь гораздо лучше, конечно, прямо напротив озера, а пятерка вообще в лесу.
— По сколько человек селят в комнаты?
— В простых — по двое, в элитных — по одному.
— А ты с кем живешь?
Инзамар прищурилась.
— Эм, с полуэльфийкой, кажется. Не знаю, как люди умудряются за свою короткую жизнь переспать с представителями всех рас. У вас это… так просто.
— Я — противник смешанных браков, — ответила я, скрещивая руки на груди.
— Меня всегда поражала человеческая любвеобильность и смелость, прости за мои слова.
— Эти странные браки — эльф и человек, дворф и человек, просто извращение, я считаю, — согласно закивала я.
Инзамар как-то странно посмотрела на меня.
— Я немного не то имела в виду… Ладно, забудем.
Хотя в нашей стране браки дворфов и людей были совсем не редкостью, и даже обыденностью, в Глирзе, на исконно человеческой земле, подобное кровосмешение не поощрялось и открыто осуждалось.
