— Джейн… — еле слышно прошептал Арно. — Если я начну терять сознание… Теребите меня, не давайте бредить… Я не хочу, чтобы… этот подонок слышал… чтобы… он…
— Мы ведь не должны обращать на него внимания, верно? — ласково напомнила Джейн. — Какая разница, что он услышит или подумает…
— Эй, вы, там! Хватит шептаться! — рявкнул Роков. — Разве вас не учили, что невежливо секретничать в присутствии третьего лица? Но я думаю, тебя, американец, уже поздно учить хорошим манерам, — русский отбросил в сторону флягу. — А значит, пришло время преподать тебе самый последний урок.
Он встал и вытащил револьвер.
— Сейчас ты сдохнешь, ублюдок. И умирать ты будешь медленно — так медленно, что успеешь во всех подробностях припомнить нашу первую встречу на корабле!
— Нет… — пробормотала Джейн Портер, начиная дрожать всем телом.
Она согнулась над Арно, не отрывая глаз от дула револьвера в руке приближающегося убийцы.
— Не надо, Джейн… — прошептал Арно. — Отойдите…
Русский подошел на расстояние пяти шагов и поднял револьвер.
— Нет! — умоляюще выкрикнула девушка.
— Вот что, мисс, — прошипел Роков. — Или вы отойдете в уголок или схлопочете пулю за компанию с этим придурком!
— Джейн… уйдите…
Арно попытался оттолкнуть прикрывающую его девушку, но едва смог приподнять руку.
Русский ухватил Джейн за остатки платья и с мерзкими ругательствами стал оттаскивать от раненого, которого она так самоотверженно пыталась защитить…
И вдруг застыл, прислушиваясь. Какой-то очень странный звук донесся от входа в пещеру.
Русский осторожно двинулся к устью, держа наготове револьвер. Он выглянул и убедился, что внизу по-прежнему дежурят идиоты, все еще надеящиеся его изловить.
— Глупцы! — презрительно крикнул им Роков.
Еще раз прислушался, пожал плечами, отошел от входа…
Тарзан из племени обезьян ворвался в пещеру, держась за свисающую сверху веревку, и ударил русского всем телом.
Роков отлетел к дальней стене, распластавшись по ней, как пришпиленное насекомое. Трясущейся рукой он вскинул револьвер, но Тарзан обрушился на него, как демон мести, и сжал кисть врага, в которой тот держал оружие. Так могла бы стиснуть не рука, а пыточные тиски, дробя и перемешивая в одно целое кости, плоть и железо.
У русского вырвался нечеловеческий визг, а человек-обезьяна, скрутив его одежду на груди, начал медленно ломать ему ребра, глядя на Рокова с испепеляющей молчаливой яростью, куда более страшной, чем самый пронзительный из всех боевых криков воспитанника гориллы. Близко, еще ближе, совсем рядом от покрытого потом лица негодяя оказались сверкающие в хищном оскале белые зубы и пылающие ненавистью синие глаза Тарзана…
Русский захрипел, попытался взмолиться о пощаде, но голос не повиновался ему. И тогда впервые заговорил Тарзан.
— Нет, — глядя на своего врага так, как будто хотел вырвать у него не только сердце, но и душу, тихо проговорил он. — Ты не умрешь так быстро! Теперь ты мой, и я сделаю с тобой все, что захочу!
Николай Роков дернулся и, не выдержав ужаса и нестерпимой боли, потерял сознание.
А Тарзан внезапно услышал за своей спиной тихий голос Джейн. Человек-обезьяна обернулся, и его искаженное яростью лицо чудесным образом преобразилось.
До сих пор он не видел ничего и никого, кроме ненавистного врага.
А теперь он наконец-то заметил Джейн, скорчившуюся в углу — покрытую синяками и кровоподтеками, в изорванном в клочья платье, но живую!! А рядом с его невестой лежал Арно — с перевязанными окровавленными тряпками плечом и грудью, мертвенно бледный, но тоже живой!!
Тарзан одним прыжком очутился возле них, и Джейн, обняв жениха за шею, спрятала лицо у него на груди. Человек-обезьяна ласково и бережно погладил ее по голове, а когда она разомкнула руки, так же осторожно прикоснулся губами к ее покрытой синяками щеке.
Потом он наклонился над другом, быстро осмотрел пропитавшиеся кровью повязки у него на груди и ободряюще улыбнулся.
— Хорошо, что ты решил к нам заглянуть, — пытаясь изобразить ответную улыбку, прошептал Арно. — Мы уже начали по тебе скучать, правда, Джейн?..
— Тарзан, ты не принес воды? — жалобно спросила девушка. — Роков все выпил сам…
— Нет. Прости… — человек-обезьяна виновато и нежно погладил Джейн по искалеченной щеке. И вдруг в его глазах промелькнуло смятение. — Любимая, этот негодяй тебя не… Он не…
— Нет, — успокоила девушка, начиная плакать. — Джек ему помешал!
Тарзан посмотрел на Арно, и этот взгляд был красноречивей самой длинной благодарственной речи.
— Спасибо, — тихо проговорил он.
— Или у меня предсмертный бред, — пробормотал Джек, — или только что произошло грандиозное событие…
— Какое? — Тарзан взял его за руку.
— Ты наконец-то одолел произношение слова «спасибо»…
Спустя две недели «Газель» приготовилась к отплытию.
Кроме Элоизы Стронг, Теннингтона и экипажа «Леди Алисы» на шхуне отправлялся в плавание и Николай Роков — вернее, то, что от него осталось.
В течение последней недели Тарзан время от времени навещал своего врага в каюте, где его держали под замком. Эти посещения человека-обезьяны снились потом русскому в кошмарных снах, заставляя ночью вскакивать с койки. Воспитанник гориллы мог довести Рокова до истерики одним только молчаливым присутствием и неотрывным взглядом прищуренных глаз, следящих за каждым движением арестанта. Впервые в жизни человек, не боявшийся ни дьявола, ни бога, ни Сибири, ощущал леденящий ужас неотвратимой гибели.
Будь у Тарзана побольше времени, он наверняка отправил бы своего недруга не на скамью подсудимых, а в сумасшедший дом…
Но человек-обезьяна был слишком занят другими делами, чтобы окончательно разделаться с заклятым врагом.
Больше недели Тарзан вместе со своей невестой оставался рядом с Арно в пещере на вершине скалы. Корабельный врач, с трудом вскарабкавшись на такую высоту, извлек пули из груди и плеча Джека, но заявил, что надежды на выздоровление нет. Юноша потерял слишком много крови, у него уже началась лихорадка, а при подобной слабости у лихорадки может быть только один исход. И, конечно, любая попытка переместить раненого быстро приблизит роковую развязку…
Взбираясь вверх по подвесной лестнице на следующий день, врач был уверен, что совершает жуткий подъем не ради помощи страждущему, а ради засвидетельствования факта смерти. Каково же было его удивление, когда он застал Арно живым!
Еще сильней врача поражала девушка — казалось, после всех пережитых кошмаров мисс Портер должна была стремиться немедленно покинуть страшное логово, а она, наоборот, настояла на том, чтобы остаться здесь. И врач невольно отметил, что его пациентка находится в куда лучшем состоянии, чем следовало бы ожидать после зверских побоев, которые она перенесла. Ушибы мисс Портер вскоре почти прошли, и ее душевное равновесие восстанавливалось поразительно быстро.
