– Вы говорили с Эррарой? – спросил я, после того как записал адрес и пути подъезда.
– Нет. Он типичный позорный пример рыцаря, спознавшегося с ассассинами, с ним не о чем говорить. Мне достаточно знать, что он лишился Бафомета. Что вы с ним сделали?
– Погребли в кладбищенской земле.
– Хорошо, – де Мегиддельяр одобрительно кивнул. – Я не сомневался, что вы истинный христианин. И еще, Илья Игоревич. Из Мадрида пришли деньги. Сто тысяч евро. Я хочу с честью вернуться на родину и достойно провести старость. – Предметы не продаются, – сказал я.
– Сколько вы хотите?
– Я очень много перенес испытаний.
– Триста тысяч?
– Четыреста, – сказал я, чтобы завершить разговор.
– Четыреста... – де Мегиддельяр замолчал.
– Всего хорошего, – попрощался я и отправился к рокабилли.
К моему приезду дверь установили полностью. Вокруг коробки засыхал герметик. Рабочие сидели в кафе и обедали.
– Так быстро? – удивленно вскинул брови Спонсор.
– Конечно, – сказал я. – Мы делаем дело, и делаем быстро. Вот адрес.
– Молоток! – одобрил Эдди.
– Они у меня сегодня отведают свинца, – прошипел Дик, изучая листочек.
– Ты с нами? – сурово спросил Эдди.
– Я...
Я замолчал. Я не мог бросить пару самонадеянных музыкантов, пусть даже таких решительных и кажущихся самим себе матерыми мужиками. Фидаины их передавят втихую. Возьмут в нож, и рокабилли и пикнуть не успеют. Если с ними буду я и Слава, дело может обернуться по-другому.
Вдобавок я хотел убедиться своими глазами, что пристанище исмаилитов уничтожено. Де Мегиддельяр говорил, что их осталось немного.
– Что тут можно сказать? Si vis pacem, para bellum[19], – улыбнулся я. – Конечно, я с вами! Оставалось поговорить с корефаном.
* * *
В машине воняло тухлой головой. Я с утра заметил мерзкую отдушку, но решил, что она выветрится по дороге, если буду ехать с опущенным стеклом. Запах не выветрился, и я уже начал всерьез задумываться о том, как буду продавать «витару», если следы пребывания академика Фламенко не получится вывести в течение нескольких дней.
Мы со Славой ехали к рокабилли. С друганом все получилось как нельзя лучше. Я всегда мог на него положиться, хотя и было видно, что он заметно подустал от наших приключений.
– Че, духов мочить? – только и спросил он, когда я вкратце прояснил суть вопроса.
– Именно, – сказал я.
– Да, Ильюха, где ты, там война, – без энтузиазма вздохнул Слава, и мы двинулись навстречу подвигу.
– Завернем, тут недалеко, – предложил я, когда мы проезжали мимо дома Леши Есикова.
– Не вопрос, – пожал плечами Слава. – А успеем?
– Мы ненадолго.
К Леше я совался наугад, почти не рассчитывая застать его дома. Совершенно стихийно у меня возникло довольно любопытное предположение, которое не мешало бы проверить.
Мы успели. Леша по каким-то своим делам аккурат выходил со двора. Вряд ли Есиков ждал меня в гости. Во всяком случае, он не боялся, что я к нему снова заявлюсь, и тут жестоко просчитался. Нам посчастливилось прихватить его на выходе из парадного, промедли мы со Славой хотя бы минуту, и дожидаться нам у дверей до второго пришествия. Пришествия Есикова, разумеется, а не Христова.
– Он? – спросил Слава, безошибочно срисовавший сексота.
– Ага, – сказал я.
Заслышав клацанье открывающейся дверцы, Леша лениво оглянулся, больше из любопытства, на мое внимание к своей персоне он явно не рассчитывал, но мгновенно принял единственно правильное в такой ситуации решение – пустился наутек.
Я завел мотор и рванул, обогнав бегущего вслед за Лешей Славу, а через пару секунд и самого Есикова, который шарахнулся от машины, посчитав, что я, вероятно, собираюсь сбить его. Да Бог с тобой, зачем краску царапать! Проехав еще десять метров, я круто завернул, перекрыв дорогу, и приоткрыл дверку, оскалившись навстречу стукачу.
– Стоять! – крикнул я. – Предателя Иуду бьют повсюду!
– Не надо, Илья! – взмолился Есиков. – Ты меня опять в лес повезешь?
– А как же! Да не бзди, тебе скоро понравится, когда привыкнешь голышом до дома добираться.
– Не надо, – проблеял стукач. Тьфу! Баран.
– Позвонить от тебя хочу. Пустишь?
– Позвонить? Конечно, пущу! – обрадовался Есиков.
– И все? – И все.
Мы поднялись в квартиру. Леша указал на телефон.
Я хотел поинтересоваться, как он вернулся нагишом, но передумал и решил не проявлять сочувствия к предателю.
– Буэнос диас, сеньор, – вежливо поздоровался я. – Как ваша голова? Не болит после вчерашнего? – Que...[20] Кто говорит?
– Илья Потехин вас беспокоит. Хотел выразить вам свое восхищение. Знаете, не подозревал даже, что Бафомет не вымысел, а реально существующая вещь. Это удивительно!
– Бафомет у вас? – осторожно осведомился Эррара.
– Был у меня. Я его уничтожил, – сообщил я, посуровев. – Я начал откусывать от вас кусочки, медиум. Я ненавижу предателей. Вынужден уведомить вас, что вы будете перемолоты по частям. Я положил трубку.
– Это все? – набрался храбрости Леша.
– Это все, – только и ответил я. – Прощай. Мы со Славой спустились по лестнице и вышли во двор.
– Ну и зачем ты это сделал? – спросил корефан.
– Хочу наказать их обоих, подставив одного и поиздевавшись над другим. Я же сказал, что предателя Иуду бьют повсюду. Это ли не торжество стратегической мысли!
– Знаешь, Ильюха, ты стал арабистее, – заметил корефан.
– Как?
– Коварнее. И ведешь себя, как зверь, иногда.
– Это хорошо или плохо?
– Мне это не нравится, – решительно заявил Слава. – Эти штуки на тебя так влияют. Он указал на мою правую руку.
– Но, но, попрошу не трогать, – отодвинулся я и примирительно рассмеялся. – В конце концов, ты прав. Ведь их же недаром называют предметами влияния!
Мы сели в машину. Запах не выветрился. Я зашипел и опустил стекло.
– Чувствуешь что-нибудь?
– Не-а, – повертел головой Слава. – А чего?
– Мертвечиной смердит ужасно после головы.
– Не, не чувствую, – Слава втянул носом воздух. – Ничего нет. Тебе глючится, Ильюха.
– По-моему, смердит.
– Нет, ты не прав.
– Просто я лучше чувствую, у меня обоняние тоньше.
– Ну, пусть будет по-твоему, – примирительно сказал друган. – Наверное, есть маленько.
Мы встретились с рокабилли возле железнодорожной платформы «Старая деревня». Эдди, Спонсор и Рикки приехали на неприметной белой «восьмерке», грязной, с заляпанными номерами. Электричка только что прошла, переезд открыли. Это было хорошим началом.
Хашишины укрывались в садоводстве. Неказистые хибарки, собранные из подручного материала, косые заборчики, рядом лес. Исмаилиты выбрали почти идеальное место для неприхотливых фидаинов, которым требовалось залечь на дно. То, что мы не ошиблись адресом, подтверждал синий «Опель омега», знакомый по инциденту в кафе.
