— Да. Коротко и сердито. — Вырвалось у Ольги. — Что за народ. Всё им денег мало. Суетятся, стреляют. Ладно, проехали. Теперь пусть они нас боятся. — Она сказала это просто, и не задумываясь. Но Глеб почему‑то ей поверил. И пожалел бандюков. Причём искренне. Совсем даже не та шла рядом с ним девочка, что полгода назад. Хотя и тогда была она сплошная тайна. Сейчас рядом с ним шагала не просто молодая симпатичная женщина. Исходила от неё непонятная сила и уверенность. Казалось, нет на свете ничего, что могло её испугать. Да как объяснить? Он просто знал, что всё в её словах — правда. А то, как она расправилась с четвёркой, вообще за гранью понимания. Сам неплохой боец, он так и не понял, как она заставила этих мордоворотов улечься на асфальт. «Мистика какая‑то».
А Ольга продолжала: — Собираюсь я, Глебушка, заняться морским туризмом. Вот, ищу компаньонов. Пойдёшь со мной? Яхту купила. Капитан опытный. Однако, потонуть можем, запросто. Ну?
Глеб замер, невольно закашлявшись. — Оля, я от тебя всё, что угодно ожидать мог. Но такое?
Авантюристка поморщилась, логично предположив, что следом начнутся вопросы и советы подумать. Она положила руку на плечо приятеля. — Я всё решила, вопрос не обсуждается. Спорить не буду. Не хочешь, найду другого. Решай. Или вот что. Ответь, что тебя здесь держит? Работа? Жена? Любовница? Пока я вижу только непонятные разборки и беготню от криминальных инсургентов, — блеснула она малопонятным словом. Глеб помолчал, потом вдруг наклонился к ней и смущённо произнёс. — Я плавать не умею, и воды боюсь.
Она весело засмеялась, — И все? Да вот это как раз самое простое.
Если что случится, будь мы хоть трижды чемпионами по плаванию, не выплывем. А с психикой, надеюсь, справишься. Вспомни, как в первый раз на прыжках орал. Леха тебя за шкирку выкидывал.
Глеб смущённо отвернулся, пряча внезапно вспыхнувшее лицо: — Нет, всё же ты ведьма.
Он, вроде, пошутил, но что‑то мелькнуло в голосе: — Откуда про это знаешь? Ну, не мог ведь он тебе всю жизнь пересказать. Ты, кстати, так и не рассказала, кто он тебе. Сбежала и ни слова, ни записки.
— Я думала, тебе тяжело будет вспоминать об Ирине. Поэтому и уехала. — Призналась Ольга.
— Думала она. — Пробурчал Глеб, — Ох, не могу на тебя сердиться. А куда плыть собираешься? — Спросил он, как бы невзначай.
— Тут рядом. В Перу. — Отмахнулась шкодливая собеседница. — Глеб, не тяни резину, вижу ведь, согласишься. Ну, три, четыре. — Она кивнула, приглашая продолжить.
— Согласен. — Расплылся в улыбке паренёк. — Как тебя одну на край света отпускать. Ты же всю их наркомафию в расход выведешь. — Пошутил он.
— Вот и хорошо. — Девушка подвела черту. — Давай сделаем так. Ты собираешь вещи и тихонько исчезаешь. Телефон в помойку, писем не оставлять.
— Короче, встретимся завтра вот по этому адресу. — Она прошептала ему название яхт клуба. — Поселим тебя на воде. Не волнуйся, там всё по высшему разряду. Как в «Астории». Да и я туда переберусь. Раз возникла ситуация, то продолжение, как говорится, следует. А нам проблемы не нужны. Вместе и отбиться легче будет. Да и ты, если что, выручишь. — Польстила она компаньону. Заодно с капитаном судна познакомлю. Хороший, кстати, дедок.
Однако, придя в гостиницу, она застала капитана в тяжёлом раздумье.
— Иван Максимович, что с тобой? — Поинтересовалась, заметив его состояние.
Тот погладил бороду и нерешительно глянул на собеседницу: — К дочке я заходил. Беда у неё, мужу рука отказала, парализовало.
Вот, как ты к ним зашла, так и отказала. Он по врачам, те руками разводят. А рука как плеть висит. Как она одна‑то с ребёнком да с инвалидом останется? Плачет шибко.
— Значит, так понимаю, опять не слава богу, — вздохнула Ольга.
— А Вы, дорогой «Мастер», не подумали, что если он выздоровеет, то Вас опять на вольные хлеба выгонит. Он ведь ничему не научился. Такое уж воспитание. Вы же опытный человек.
— Всё понимаю, Оленька, — тяжело вздохнул старик. — Но как тут быть? Она же дочка.
Ольга изумлённо покачала головой.
— Нет, всё же толстовец. — Буркнула она под нос. — Ладно, — добавила громче. — А если выздоровеет, не начнёте вилять?
— Да, если не беда, разве я смог бы… — Бессвязно забормотал старик.
— Хорошо. Считайте, ожил зять Ваш дорогой. Но, вот помяните моё слово… — Она не закончила, понимая бессмысленность дальнейших разговоров.
— Вы мне скажите, лучше, как с дополнительным баком? — Перевела она разговор в практическую плоскость.
— Бак почти готов, установили, осталось горловину наварить, и можно заправлять.
Ольга сперва хотела разместить в топливном баке тайник, для кое–каких мелочей, вроде дорогого её сердцу Винчестера, однако, раздумала. «Баловство это всё. С коррупцией у нас борются давно и пока с переменным успехом. Так что гораздо легче заплатить кому–надо и пройти досмотр по облегчённому варианту, чем городить тайники.
Выполняя данное старику обещание, вновь заехала на знакомую улицу, где жил его болезненный родственник. Честно, без всякого желания.
«Не мне их судить, — наконец решила она. — Дед сам выбрал».
При виде её хозяин, уже растерявший большую часть своего гонора, приподнялся с кровати, на которой лежал, баюкая недвижимую конечность.
— Выйдем, — коротко бросила Ольга.
Они вышли на лестницу.
— Говорить долго не буду. — Она старалась не смотреть ему в лицо.
Будь моя воля, фиг бы я пришла. Старик больно переживает. Но, запомни. Ещё раз, хоть слово против него или дочки его вякнешь, не только руки, ноги поднять не сможешь. Как в сказке про Колобка остаток дней доживать придётся. Понял?
Оробевший мужичок согласно закивал головой.
Она брезгливо вытянула палец, прижав к его плечу. Мысленно провела энергию по каналу и отпустила. — Всё, свободен.
Не дожидаясь продолжения, двинулась вниз по лестнице. А пациент, не веря себе, медленно пошевелил ожившей рукой и нерешительно сжал пальцы.
«Не сказать, что он совсем уж подонок, — размышляла она, шагая прочь. — И почему ты решила, что можешь ломать его жизнь?
Стоп, это я от «толстовца» нахваталась. — Оборвала она себя. — Хватит».
Подготовка продолжалась. Уже закупили провизию, выправили необходимые документы. Топливо решили залить в последний момент.
Месяц ушёл на всевозможные согласования, оформления и нестыковки. Да и подготовка самой яхты заняла значительно больше сил и средств, чем планировали. Но, в первых числах июля, наконец, созрели.
Они сидели в каюте. Ветерок с Невы легонько задувал в открытый иллюминатор. День выдался не жаркий.
— Завтра последний выход, и можно трогаться. — Обыденно сообщил капитан, помешивая остывший чай в стакане с матёрым мельхиоровым подстаканником, который старик берег пуще глаза.
