— Вы действительно видели Дахлера, — сообщил я Кертису. — А человек, который шел перед ним, был Фарнеллом.
— Бог ты мой! — пробормотал он.
Но я уже оставил его позади, с силой отталкиваясь палками в попытке набрать скорость. Джилл быстро меня догнала. Теперь, когда я почти настиг свою дичь, мои ноги снова наполнились силой азарта погони. Если бы только мне удалось поговорить с Фарнеллом наедине, подальше от таких людей, как Ловаас и Йоргенсен. Он устал скрываться и был обозлен. С ним было необходимо обращаться очень аккуратно. Если бы только я смог с ним пошептаться.
Мы преодолели очередной небольшой подъем, и далеко впереди, соединенные с нами двойной линией лыжного следа, на белом снегу чернели две человеческие фигуры. Они уже почти вплотную подошли к железной дороге. Паровоз в Финсе засвистел еще раз, и снова закованная в горы долина многократно повторила этот свист. Я оглянулся через правое плечо. Паровоз изрыгал огромные клубы дыма, белой тучей собиравшиеся в морозном воздухе. Затем дым почернел. Казалось, локомотив дышит всем своим тяжелым телом. Длинная череда вагонов пришла в движение.
Джилл остановилась рядом со мной.
— Мы должны помешать ему сесть в этот поезд, — выдохнула она. Подняв палку, она показала на четкую линию расчищенного железнодорожного полотна. Вдоль дороги двигались маленькие фигурки людей.
— Полиция, — произнесла она.
Я кивнул и снова оттолкнулся палками, забыв и думать об усталости. Я думал только о том, что, если Фарнелл попадет в руки норвежской полиции, у меня не останется ни единого шанса добыть нужную мне информацию.
Мы мчались вниз по склону, низко присев и рассекая пушистый снег заостренными концами лыж, отчего по обе стороны от нас взлетали тучи снежной пыли, похожие на носовые волны корабля.
Впереди нас две крохотные фигурки еще сильнее забрали влево. Первая фигурка повернула еще больше и уже вплотную подошла к железной дороге. На какую-то секунду человек замедлил спуск и обернулся. Дахлер его уже почти настиг. Внезапно Фарнелл резко повернул вправо, взметнув лыжами огромную снежную волну. Мгновение спустя он уже бежал вдоль путей прямо под нами.
Я снова оглянулся через плечо. Поезд медленно покидал Финсе. Джилл тоже это увидела. Не говоря ни слова, мы повернули и сломя голову помчались вниз по склону, спеша успеть к Фарнеллу раньше полицейских. Джилл громко закричала, пытаясь привлечь его внимание. Должно быть, он ее услышал, потому что я увидел, как он поднял голову. Дахлер тоже повернул. Он промчался прямо под нами, крохотная черная точка, несущаяся вниз, к железной дороге.
Джилл, которая была впереди, повернула правее, вторя перемещениям Фарнелла. Теперь Финсе исчез за склоном горы, который огибала закрытая защитным навесом дорога. Фарнелл уже скрывался за поворотом, за ним, отставая совсем немного, мчался Дахлер.
Затем оба исчезли из виду. Издалека донесся свисток поезда, въезжающего в первый после Финсе навес.
Мгновение спустя мы тоже обогнули гору. Теперь мы были непосредственно над железной дорогой и скользили вдоль крыши одного из навесов. Он оканчивался сразу за поворотом. Здесь пути выгибались наружу, снова огибая выступ горы и устремляясь в следующий навес. Фарнелл уже взбирался на ближайший к Финсе склон горы. Дахлер продолжал мчаться по склону, явно стремясь отрезать Фарнелла от дороги.
Все произошло очень быстро. Спуск, по которому скользил вниз Дахлер, был очень крутым. Внизу, у самых путей, он резко затормозил. Но либо он слишком устал, либо ему помешала искалеченная рука, — как бы то ни было, но затормозить он не сумел и продолжил скольжение вниз уже на боку. В следующую секунду он упал на рельсы.
Джилл замерла, и я тоже остановился как вкопанный. Мы стояли в самом конце навеса. Под нами был деревянный тоннель, призванный сдерживать снег, лавиной устремляющийся по склону горы прямо на железнодорожные пути. Местами из-под почерневшего от дыма снега проглядывали доски. Чуть дальше чернело отверстие следующего навеса. Между этими двумя навесами и находился изогнутый участок расчищенного пути. Сквозь утрамбованный снег просвечивали черные полоски рельсов. Стенки этого снежного коридора были совершенно отвесными и плотно спрессованными. Его ширина представляла собой ширину поезда. И в этом коридоре, отряхивая с лыжного костюма снег, с трудом поднимался на ноги Дахлер.
За поворотом, въезжая в очередной тоннель, снова засвистел поезд. Джилл впилась мне в руку сведенными от отчаяния пальцами. Я не сразу понял причину ее волнения. Затем я увидел Дахлера, пытающегося вскарабкаться на гладкую стену снежного коридора, и осознал всю опасность его положения.
Я быстро взглянул на следующий поворот. Фарнелл продолжал подниматься, оглядываясь через левое плечо, как будто пытаясь оценить расстояние до путей внизу. Теперь он находился непосредственно над следующим навесом. Я снова опустил голову и посмотрел на Дахлера. Он отчаянно царапал снег пальцами, пытаясь создать упоры для лыж. Из-за уступа горы донеслось тяжелое пыхтение и скрежет приближающегося состава.
— Мистер Дахлер! — взвизгнула Джилл. — Сюда, под навес. — Она еще сильнее вонзила пальцы мне в руку. — Разве он не знает, что между стеной навеса и рельсами есть пространство? Мистер Дахлер! — простонала она.
Но Дахлера охватила паника. В том месте, где он стоял, рельсы, по всей видимости, дрожали у него под ногами, потому что гигантский локомотив был уже совсем близко.
— Дахлер! — завопил я. — Сюда!
Но он так лихорадочно скреб стену, как будто хотел в нее зарыться. Время от времени он пытался встать лыжами на образовавшиеся крохотные уступы и взобраться наверх.
— Дахлер! — рявкнул я.
Он поднял голову.
Я замахал руками:
— Сюда, скорее! Бог ты мой! Под навес!
Похоже, до него наконец дошло, потому что он выпрямился. Снова загудел паровоз, уже совсем близко. Это означало, что он въезжает в последний перед поворотом навес. Дахлер обернулся и посмотрел на черную зияющую дыру тоннеля. Затем он ринулся к ней, торопливо отталкиваясь палками, но зацепился концами лыж за шпалы и упал.
— Снимай лыжи и беги! — заорал я.
Он наклонился и начал судорожно расстегивать крепления.
Джилл дернула меня за руку. Она показывала туда, где высоко на склоне горы стоял Джордж Фарнелл. Слегка наклонившись вперед, он всматривался в железнодорожные пути. Казалось, он готовится прыгать с трамплина.
— Что он собирается делать? — прошептала Джилл.
— Я не знаю, — ответил я.
Поезд был уже совсем близко. Его шум усиливался укутанным в снег навесом. Дахлеру наконец удалось отцепить лыжи от ног. Он бежал по путям к нам. Фарнелл слегка подпрыгнул на месте и вихрем понесся по склону. Внезапно я понял, что он собирается сделать. Он хотел воспользоваться заметенным снегом навесом как трамплином и прыгнуть на крышу движущегося поезда в тот момент, когда он вынырнет из тоннеля. Джилл тоже это поняла, потому что стиснула мою руку еще крепче.
