И вот тогда Хоро действительно разозлится всерьез. Лучше было бы честно признать, что он звал Нору, а потом выдумать какое-нибудь объяснение, почему он это делал.
Была, разумеется, другая возможность – что Хоро и вправду не расслышала.
Тогда лучше всего было бы сказать, что он кричал ее имя.
Продумав все детали, Лоуренс лишь тогда сообразил, насколько это все глупо.
Рядом с ним шла не кто иная, как волчица Хоро Мудрая. Она разглядит любую ложь.
А раз так, то правильный ответ –
- Я кричал твое имя.
Секунду Хоро смотрела глазами брошенного щенка, а затем в ее глазах запылал гнев.
- Это ложь.
Она сжала руку Лоуренса сильнее, и он ответил мгновенно.
- Да, это ложь. Правда в том, что я не помню. Однако –
Уши Хоро под косынкой дернулись быстрее, чем успело измениться выражение лица.
Она знала, что сказанное только что действительно было правдой.
- В той ситуации я не мог выкрикнуть не твое имя, - закончил Лоуренс, не отводя взгляда.
Так же быстро, как только что в глазах Хоро вспыхнул гнев, теперь в них промелькнуло сомнение.
Определить, правда это или ложь, было совершенно невозможно; она должна была решить сама.
Что до Лоуренса, то он выложил самый убедительный аргумент, какой только мог придумать.
- Тогда была важна каждая доля секунды. Я уверен, что, не думая, произнес твое имя. Ведь...
Хоро сжала его руку еще сильнее.
- ...Ведь его легче произносить.
Он едва ли не чувствовал, как лицо Хоро застывает, обращаясь в маску.
- Потом, если бы я крикнул «Нора», даже в спешке, ты бы наверняка различила. Но слово «Хоро» само вылетает изо рта – его легко пропустить, когда кровь стучит в висках. Как ты считаешь? Хороший аргумент...
Он не закончил фразу, ибо кулак Хоро врезался ему в рот.
- Замолчи.
Даже маленький кулачок Хоро ударил весьма болезненно – ведь губа Лоуренса уже была разбита одним из людей Ремарио.
- Так ты произнес мое имя, потому что оно было проще? Дурень! Болван! – выкрикивала она, дергая его за рукав. – Меня бесит уже то, что ты мог подумать об этом! – она смотрела с такой враждебностью, словно собиралась прогнать вон.
Лоуренс подумал, не лучше ли было отделаться явной ложью, но рассудил, что Хоро разгневалась бы в любом случае.
Постепенно они подходили все ближе к восточным воротам; теперь вокруг сновало множество народу – все хлопотали, готовясь к началу трудового дня.
Хоро шла чуть впереди Лоуренса, одна.
Не успел Лоуренс подумать, что она собирается делать, как она остановилась.
- Ну...
Она стояла спиной к нему.
- ...так назови его, - сказала она, не оборачиваясь.
Глядя мимо нее, Лоуренс заметил колокольчик на конце длинного посоха.
Он услышал блеянье овец.
К нему и Хоро шла пастушка, а за ней – черный пастуший пес.
В это мгновение он осознал, что контрабанда удалась. Он был счастлив. И он вполне мог позвать Нору по имени.
Лоуренс улыбнулся при мысли о том, как умно и смело Хоро все подстроила.
Он раскрыл рот, чтобы произнести имя, и тут –
- Апчхи!
Правда о том, чье имя он произнес, останется сокрытой навеки.
Хоро развернулась к нему; на лице у нее было написано разочарование. Лоуренс ее превзошел.
Не обращая на нее внимания, Лоуренс трижды взмахнул рукой, совсем как тогда, при первой встрече с Норой.
Нора заметила и замахала в ответ.
Хоро оглянулась через плечо, рассматривая Нору.
Этого-то Лоуренс и ждал.
- Хоро.
Уши волчицы дернулись.
- Хоро вправду легче звать.
Белое облачко вырвалось у Хоро изо рта, когда она хмыкнула, признавая поражение.
- Дурень.
Лоуренс любил эту хрупкую улыбку даже больше, чем теплое солнышко поздней осени.
Давно не виделись! Я Исуна Хасэкура. Что ж, вот и второй том. Я знаю; я сам в шоке.
Но если вы хотите узнать, что самое потрясающее, так это вот что: когда я сел писать второй том, я начисто забыл характеры главных героев.
Я знаю, что это звучит невероятно, но это так, хоть я и сам с трудом в это верю. Вы частенько слышите о людях с птичьими мозгами, которые забывают обо всем, едва сделав три шага; и это наверняка подходит трусишке, который, прочтя какую-нибудь страшилку в Интернете, так пугается, что не может даже в туалет ходить, как вы считаете?
Да, если подумать – есть еще одна удивительная штука. Что за штука, спросите вы. В общем, я купил акции. Выиграв приз за роман, главным героем которого был торговец, я вложил половину призовых денег в акции одной фирмы. Я уже писал об этом в послесловии к первому тому, и я коварно ухмыляюсь всякий раз, когда думаю, как мои деньги на бирже будут расти и прибывать. Сейчас моя мания становится все безумнее, но только – возможно, из-за чьих-то теневых махинаций – эти акции падают две недели кряду. Они падали даже в тот день, когда 90% всех акций на бирже росли. Рядышком с тем окном, в котором я пишу это послесловие, висит биржевой помощник, который сообщает мне о малейших изменениях цен, и сегодня мои акции, похоже, торгуются в очень узком диапазоне. Но все-таки падают. Похоже, у них дела идут не очень, как и у романа. Как странно...
В общем, у меня сейчас полоса невезения, но, надеюсь, книга вам понравилась.
Дзю Аякура вновь создал великолепные иллюстрации; они идеально совпадают с теми образами, что сложились у меня в голове. Огромное вам спасибо. Хочу обратиться и к моему редактору – искренне прошу прощения за мои ошибки в японском. В следующий раз – в следующий раз, я обещаю! – я попытаюсь написать роман так, чтобы мы могли разобраться с ним за одну встречу.
И, разумеется, моя сердечнейшая благодарность всем, кто держит в руках эту книгу.
Надеюсь встретиться со всеми вами в третьем томе.
Исуна Хасэкура
Вероятно, имеются в виду глаза собаки. У пастушки глаза другого цвета (о чем будет сказано дальше по тексту) – здесь и далее прим. Ushwood.
И не спрашивайте меня, куда делись мечи, упомянутые в первой главе. Спросите лучше переводчиков-англофикаторов.
