– Четыреста тысяч евро вам за них никто не заплатит, – мягко заметил Марков.
– Погоди, – остановил его фон Готтенскнехт и пристально посмотрел на меня через свои окуляры. Глаза у него были голубые и во все линзы. – Вы не совсем понимаете, за что вам собираются платить. Орден Алькантара, с которым вы имеете дело, хочет купить предметы власти вовсе не для того, чтобы спрятать их от рук ассассинов.
– А вы много знаете, – сказал я.
– Послушайте, что я вам скажу. Мне кажется, вы немного далеки от наших проблем и споров. Вы не представляете расстановку сил в современной Европе.
– А вы расскажите.
– Хорошо. После Второй мировой войны ситуация на политической арене сильно изменилась. Из-за поражения Германии европейцы утратили шанс на мировое господство в обозримом будущем. Остались два сильных противника: Америка и Россия. Затем в борьбе между СССР и США победили американцы. Европейские страны пришли в состояние упадка, и это нравится не всем. Там, где бессильны правительства, на сцену выходят организации наподобие ордена алькантара.
– А также ордена Строгого Повиновения, – добавил я.
– Да, – признался фон Готтенскнехт, – такие организации есть в каждой стране, даже в России, только в Европе они сильны и издавна внедрены в политические процессы. Там, где не решить парламентариям, вмешиваются рыцари и священники. Этот процесс невидим для народных масс, но им ничего и не нужно знать. Задача народа подчиняться, задача правителей – управлять. К сожалению, лидерство Германии в Европе согласны принять далеко не все страны. Французы претендуют на свой, особый статус. Обладание ядерным оружием укрепило мнение французской политической элиты, что их страна избрана на роль ведущей континентальной державы.
– А вы считаете, что это удел Германии?
– В современной Европе только Германия может занять это положение ненасильственным путем. Франция уже создала Западноевропейский военный союз, свою коалицию четырех держав, в которую входит Бельгия, Италия и Испания. ЗЕВС существует в пику Североатлантическому военному альянсу. Французы считают, что в НАТО решающий голос принадлежит Америке, которую поддерживает Германия.
– А это не так?
– Французы помешаны на идее лидерства, как они выражаются, в единой Европе без англосаксонского господства. А Испания, приняв роль младшего партнера ЗЕВС, помогает лидеру как может, и роль предметов власти – посильный вклад ордена Алькантара.
– Вклад во что?
– Алькантара намерена передать предметы власти подконтрольной ордену арабской группировке с целью развязывания террористической войны государственного масштаба в Соединенных Штатах Америки.
Вкус коньяка показался мне отвратительно горьким. Я поставил бокал на стол.
– Что-что? – переспросил я.
– В ордене Алькантара считают, что предметы власти помогут лидеру международной группы террористов-мусульман организовать движение исламского сопротивления в США. Внутренние глобальные потрясения ослабят Америку и заставят обратить военную мощь на ведение гражданской войны. Благодаря этому Европейский союз ослабит американское присутствие в Европе и начнет борьбу за господство в глобальном масштабе по европейскому, а не по американскому образцу. Руководство ордена считает, что в случае победы их заслуги не будут забыты.
– Вы серьезно все это говорите?
– Да, – кивнул фон Готтенскнехт.
– Орден Алькантара заплатит вам любую сумму за предметы власти.
– Предметы влияния, – поправил я.
– Предметы власти. Они дают человеку власть над другими людьми.
– Власть? – переспросил я. – А вы не боитесь, что я могу взять власть над вами?
– А вы попробуйте, – мягко улыбнулся фон Готтенскнехт.
Он остался сидеть неподвижно. Зато господин Марков странно напрягся.
– Ладно, – сказал я. – Даже пробовать не буду. Вы сами как считаете, план Алькантары можно осуществить?
– Трудно. Хотя нет ничего невозможного. Хуже будет, если он удастся. Вы представляете, что случится, если в Америке начнется гражданская война?
– Ничего хорошего... для Америки.
– Для Европы и России тоже. Нарушится мировой баланс. В Европе сильны исламские настроения, в России положение с мусульманами также обстоит не лучшим образом. Почувствовав нашу слабость, люди небелой расы восстанут против белых. Война начнется по всему миру. Вы здесь тоже не останетесь в стороне.
– Слишком сильно для набора украшений и небольшого кинжала, – пробормотал я, опустив глаза на перстень. Изумруд подсказывал мне, что немец врет.
– На этих вещах лежит клеймо дьявола. Ваши предметы власти создавались для лидера террористической группировки. Все, что они несут в мир, – это войну! Судя по вашему ожесточенному лицу, вы уже почувствовали их действие.
– Возможно, вы не так уж лукавы, – резюмировал я. – Не исключаю и то, что вы говорите искренне. Но мне пока что трудно во все это поверить. Я должен погулять и все как следует обдумать. Всего хорошего, господа.
– Надеюсь, вы примете взвешенное решение, – заметил Фридрих фон Готтенскнехт.
– Постараюсь, – сказал я.
– Илья, так вы еще зайдете к нам? – спросил, провожая меня до двери салона, Марков.
– К вам, Борис Михайлович, я непременно зайду.
Взгляд антиквара цепко скользнул по старинному арабскому золоту. Коммерсант заметно жалел, что сделка не состоялась.
Я неторопливо брел вдоль Обводного канала, засунув руки глубоко в карманы куртки и глядя под ноги. Спешить мне было некуда, зато было о чем подумать.
Слова странного посланника из тевтонских земель запали в душу. Почему-то я верил в то, что тайные общества устанавливают порядки там, где пасуют записные политики. И верил, что де Мегиддельяр истово желал доставить предметы влияния в Мадрид, полагая это своей святой миссией. А я-то думал, что он слишком много собирается заплатить. Это либо должна быть политика, либо религиозные распри. С религией мне раньше сталкиваться не доводилось, и я не ждал от неизвестного ничего хорошего. Теперь стало ясно, что в деле замешана политика. Большая политика. Только вот с продажей предметов мне не повезло в том плане, что на меня вышли представители небогатого ордена. У петербургского филиала Алькантары было не много денег. Фактически, он существовал на самообеспечении, занимаясь торговлей, что дополнительно работало на конспирацию. Ясно, почему рыцари ездили на дешевых автомобилях, а единственный «мерседес» был представительской машиной фирмы.
Поэтому и платили скупо. И были вынуждены общаться с мелкими бандитами наподобие бригады Лося и темными, криминальными личностями вроде меня со Славой. Все беды испанцев происходили от бедности. Я решил дать им еще один шанс.
