Взамен гражданской одежды им выдали спортивную, малоношенную форму. Причем всякие глупости, в виде необходимого размера или чтобы костюмчик по фигуре лежал — нет, этого не было.
Освобожденный от подобных условностей кандидат в легионеры, ни в чем преград не знает. Если же они внезапно возникают, он их с честью преодолевает… Обойдя со стороны.
* * *
Сопровождающий отвел их помещение отведенной под проживание тех, кто был принят проходить карантин. Показал им их кровати, туалетную комнату.
Обоим хотелось одного. Тишины и хотя бы кратковременного отдыха. Алексей, добирался сюда через пол-Европы, петляя и кружа. Путь был тяжелым и долгим. Несмотря на силу и семижильную выносливость, тело требовало отдыха.
Сергею было просто тяжело от вчерашней пьянки и болтанки в джипе Бреговича. Выпитый по дороге кофе, перестал оказывать свое бодрящее действие. И кроме кислятины во рту и тянущей изжоги в желудке, ничего другого не оставил.
Знакомство с окружающим миром он решил перенести на следующий день. Тем более, что глаза смотреть по сторонам отказывались. Они закрывались сами, безо всяких внутренних усилий.
Днем валяться на кроватях не разрешалось, но для вновь прибывающих, было сделано временное послабление режима содержания. Правда, к их чести следует отметить, что в верхней одежде и повседневной обуви, они на чистых простынях не лежали, а сняв ее, аккуратно повесили во встроенный шкаф.
Забравшись под одеяло и посмотрев, каждый, на своего соседа, они почти одновременно, пожелал другому приятных сновидений. И все. Шторки сознания задернулись. Оба уснули почти одновременно.
* * *
Когда в помещение, где спали Сергей и Алексей, привели вновь прибывшего кандидата в легионеры, от его взгляда не ускользнуло, что в комнате рассчитанной на тесноту восьми коек, две уже были заняты сладкоспящими, здоровенными парнями.
Новичок не раздеваясь, завалился на рядом стоящую кровать и достал сигарету. Ему страшно хотелось курить, но запрещающая, с перечеркнутой сигаретой надпись, заставила его подняться и выйти в поисках места для курения.
Можно было задымить и в комнате, но глядишь, этим двоим здоровякам не понравиться. А там и до бесправного мордобоя не далеко. От греха подальше, лучше выйти и курнуть за пределами жилой зоны.
Выйдя в коридор, он увидел спешащего по каким-то своим делам человека. Одет в гражданское, лицо спокойное, сосредоточенное. Совершенно не задумываясь над такой ерундой, как знает он русский язык или нет, спросил у него по-русски:
— Слышь, братан, где здесь у вас курят? — Чтобы ему, невменяемому, иностранному ублюдку было понятнее, со всей силы закричал любитель табакокурения.
— Пошли покажу, нам по дороге.
Так же по-русски, ничуть не смутившись и не выказывая удивления, ответил тот. На пути к курилке он добавил, размышляя вслух. — «Много нас здесь, ох, много…»
По дороге, а это буквально было за углом, они быстро познакомились и после того, как фанат табака узнал, что его новый знакомый, прибыл неделей раньше. Многое здесь выяснил и разузнал. Совсем зеленый новичок поинтересовался, нет ли рядом с ним свободной койки и очень обрадовался узнав, что есть. Хотел было быстренько перенести к нему свои вещи, даже забежал за ними… Но кроме двух спящих богатырей ничего там не обнаружил и только потом вспомнил, что вещей-то, как таковых у него нет. И налегке, покинув обжитый угол, отправился селиться на еще более новое место.
* * *
Когда утром Алексей и Сергей проснулись, никого рядом не было. Да и проснулись они не по своей воле. Их разбудил дежурный. То, что он выкрикнул, Алексей не понял и вопросительно посмотрел на медленно открывающего глаза соседа. Тот ему повторил слова дежурного и видя, что его новый сосед ни черта в этом не разбирается, на пальцах показал ему и сложные приемы умывания, и псевдо-технические приемы рукопашной еды.
Когда Алексей увидел эти движения, он весело рассмеялся. Засмеялся и собеседник. У обоих с утра налаживалось веселье и беззаботная жизнь.
После быстрого принятия контрастного душа, облегчения кишечника и мочевого пузыря, наступило то состояние, когда можно было начинать двигать горы и перегораживать ими реки.
Однако, очень вовремя случился завтрак. Поводырем был Сергей. Он из этого дуэта, единственный, кто способен был свои, по-солдатски умные мысли, облачать в понятные для окружающих слова, а главное — вопросы: «Где столовая? Как туда добраться?» Вскоре, из-за умения Сереги разговаривать, они попали в святая святых для каждого солдата, прекрасное и постоянно манящее к себе место — столовую.
Такое обилие еды: салатов, джемов, ветчин, всевозможных булочек и другой выпечки, Алексей в своей жизни не видел. Лишь в рекламах связанных со средствами для похудения могли все это демонстрировать. От всего этого разнообразия, глаза разбегались в разные стороны и стоило больших усилий вернуть их на прежнее место.
Когда он понял, что времени на еду у него предостаточно, а не так, как в той армии, в которой ему довелось служить. Он позволил себе то, что лежало в его тарелке, жевать, а не заглатывать целиком. Потом разрешил, себе же, брать пищу и с других подносов, а не только с того, который стоял к нему ближе.
Когда через тридцать минут первый шок от обилия, а главное разнообразия прошел, он осмотрелся по сторонам. Инструкторы-капралы сидящие отдельно от претендентов в легионеры, с удивлением и недоверием смотрели на него. Если бы они не видели собственными глазами, что человек может замолотить в себя такое количество еды. Рассказам других, они бы не поверили.
Тем более еды, которая не полагалась кандидатам в легионеры. Она была выставлена для капралов и офицеров, о чем имелась грозная надпись. Но, понятно, что прибывший только вчера, читать по-французски еще не научился. Правда, большинство тех, кому предназначалась эта роскошная и здоровая пища, уже поели, от этого настроение у них было достаточно благодушное. Поэтому за руки Алексея никто не хватал и взашей из столовой не выгонял.
Сергей, открыв рот, в немом восхищении любовался этим неподвластным его уму умением, есть все, до чего дотягиваются руки и при этом не бояться того, что по этим рукам могут огреть палкой.
Он-то себе на разнос поставил кашу, масло и кофе с булочкой. Глядя на стоящее перед его глазами убогое сиротство, в один из моментов он пожалел, что умеет читать. Иначе наверное тоже поел бы в волю.
