Почувствовав, что девушка, зашипев, дернулась всем телом, Джедай ослабил объятия, подумав, что сделал больно:
— Прости… прости, я слишком…
— Это ты прости… — глядя в потолок напряженным взглядом, ответила девушка.
В душе Джедая все перевернулось от такой внезапной перемены:
— Посмотри на меня! — попросил он.
Но Надина упорно продолжала разглядывать такой интересный белоснежный потолок. Не рассказывать же ему, что колечко в своей эгоистичной манере непомнило ей о точно такой же ситуации с Кэпом. Она тогда тоже первая повисла на нем, позабыв обо всем!
— Я сказал, посмотри на меня! — уже жестче попросил Джед.
Заморгав часто-часто, чтобы высушить закипавшие на глазах глупые слезы, Надин только отрицательно помотала головой, не в силах объяснить причины своего поведения. Что ему сказать? Что вспомнила другого? Что ее хобби — виснуть на всех понравившихся мужчинах? Но она не виновата, потому что не соображала, что делает? Вранье! Пусть с Кэпом получилось слишком стремительно, но если бы он вызывал отторжение, ничего бы не произошло. А сейчас она совершенно осознанно поцеловала Джеда, но почему же вспомнила о капитане? Она теперь каждого мужчину будет с ним сравнивать? Почему? За что?
Зажмурившись, Надин постаралась отодвинуться от Джедая, чувствуя себя виноватой и запутавшейся в паутине. Со стороны все ясно: Кэп — яркое мгновение прошлого, Джед — надежное, уютное будущее! Разве можно их сравнивать? Она и не пыталась, за нее это делало колечко, подсовывая картинки единственного проведенного вместе вечера, восстанавливая детали, незамеченные тогда.
Вот Кэп, наклонив голову на плечо, смотрит на нее сквозь поднятый бокал… Кажется, он расслабленно улыбается, слегка приподняв уголки губ, но в прищуренных глазах — напряженное внимание, словно он занят решением сложной задачи…
Позже, лежа на разворошенной, согретой их телами кровати, совершенно парализованный колечком, преодолевая боль одеревенелых мышц, он кричал «Не делай этого!». Но в глазах не было ярости, сквозившей в резком тоне, в них была тоска…
А как он нежно и бережно касался ее раньше, когда мыл или вытирал ее руки… как хрупкую статуэтку…
А его виртуозное умение вывести ее из себя, заставляя вылезти из раковины страха перед ним… и с ехидной усмешкой терпя последующие взрывы…
Он оказался замечательным отцом, любимым всеми сыновьями и командой в придачу… Сам бросился спасать Китана и ее из дома Гриббона…
Черт! Это она поступила с ним жестоко! Если он хоть капельку так хорош внутри, как снаружи, то она обязана сначала объясниться с ним, чтобы между Кэпом и Джедом не было проблем! Ведь они знакомы и наверняка еще встретятся, а Джедай и так немного нервно относится к капитану…
Неизвестно как, но Джедай понял, что не стоит торопить Надин и требовать объяснения. Помолчав вместе несколько минут, он устроился на кровати основательнее, уложив девушку себе на грудь и поправляя распахнутую одежду:
— Мы поговорим, когда ты будешь готова. А пока нам и так неплохо, верно?
Приподнявшись, чтобы посмотреть в лицо мужчины и с разочарованием опять ничего не разглядев, Надина благодарно улыбнулась и совершенно серьезно сказала:
— Ты самый необыкновенный. Ты знаешь об этом?
— Догадываюсь! — хмыкнул тот в ответ, укладывая обратно. — Но ты первая, кто удостоился чести узнать об этом.
Расслабившись от признания Джедая и восхитившись его чуткостью к женским заморочкам, девушка с наслаждением вдохнула запах мужчины, кажущийся уже таким знакомым:
— Не верю! — потерлась носом о его плечо. — А как же те Ари, с которыми ты целовался на трибунах? С обеими!
Возмущение опять накатило жаркой волной, воскрешая только что угасший огонь. Хрипло рассмеявшись, видимо тоже ощутив нечто подобное, Джедай прижал Надин покрепче и признался на ухо:
— Между нами ничего не было. Но твоя ревность мне нравится!
— Это не ревность! Это возмущение!
— Да-да, как же… — посмеивался Джедай, тоже радуясь, что напряженный момент пройден и его опасения о стремлении девушки к другому, ошибочны. Хоть и не понравилось, как она сразу отстранилась, но он тоже будет бороться и доказывать, что он лучше любого соперника. И терпение — лучший способ.
А в терпении и осторожности разведчику нет равных! Он достанет ее бывшего из преисподней, «потеряет» любые документы, но заставит снова посмотреть на него открыто, с доверчивой жаждой любви.
— Вроде умная женщина, а повелась, как девчонка! — продолжил подшучивать мужчина. — А я ведь предупреждал, забыла?
— Вы очень правдоподобно всех разыграли… К чему этот спектакль?
— Было необходимо, чтобы Ари Ая вспылила при судьях, показала себя во всей красе. Только у них есть реальная влась остановить Ая в отсутствии Высокочтимой. А девочки должны были помочь направить ее ярость на меня, ведь твоей вины в происходящем не было, а Мина и Келли ей не подчиняются. Но мегера оказалась дьявольски изобретательной, прости.
— Такого не ожидал никто. Твоей вины нет. И я еще не поблагодарила тебя за спасение. — и Надина легонько поцеловала Джедая в подбородок, выше просто не дотянулась. — Спасибо! Но хотелось бы узнать, где ты успел познакомиться с такими доброжелательными «девочками» Миной и Келли, что согласились так «помочь».
— Все-таки ревнуешь! — довольно ухмыльнулся он. — Зря! Они «помогали» исключительно из благодарности. Мина и Келли сестры, приехали в Корасис, чтобы тайно увидеться с сыном Мины, которого воспитывает его отец, живущий в пограничной деревне аграриев. Несколько раз в год они встречаются здесь или там. Его отец не дотянул до статуса Ари и был отпущен домой. Он мог остаться, как простой самец, но, родив сына, Мина должна была отдать его чужим людям на воспитание, внутри племени растут только девочки… И они решили, что ребенка воспитает отец, но приходится скрываться. Возвращаясь от тебя, я наткнулся на их семейку, которую в полном составе остановили стражники и выясняли, откуда в Корасисе взялся мальчик. Я их немного усыпил… так, чтобы потом ничего не вспомнили. Девочки были очень признательны за это. Я уже закинул удочку судьям по поводу дикости некоторых старых обычаев, и они согласились многое пересмотреть, в том числе и этот вопрос, так что скоро Мине не придется только тайком видеть своего ребенка.
Надина промолчала, что ни Мина, ни Келли не были похожи на целующихся из признательности. Наверняка не прочь еще разок «поблагодарить»!
Можно было бы еще порасспрашивать друг друга, ведь накопилось столько вопросов. Но действие сонного порошка накладывало отпечаток, заставляя все чаще зевать, прикрывая рот ладошкой, что не прошло незамеченным.
