— Что именно закономерно? — уточнила я.
— Что я нашёл себе умную женщину, которая будет это компенсировать, — рассмеялся он.
— Вань, ты к себе совершенно не справедлив, — опередив меня, не сумела промолчать Варя. — Насколько я помню, у тебя не только по физкультуре были пятёрки.
— Ну да, ещё по истории, литературе и языкам, — подтвердила, подключаясь к разговору, мама. — А с остальным… не очень, да, — захихикала она. — Ой, как бабушка убивалась на эту тему! Бабушка у нас, кстати, почти гениальный физик, — пояснила Леся, явно специально для меня. — А у Ванечки с физикой было всё очень плохо, несмотря даже на её попытки с ним заниматься. Хуже — только с математикой. Как она из-за него с Димкой ругалась, что, мол, его гены — у-у-у!
— Твоя мать со мной из-за всего ругалась, — фыркнул генерал. — И из-за всего так, что «у-у-у!», — передразнил он. — Хотя в данном случае я бы не сказал, что она так уж ошибалась: я математику тоже никогда не любил.
— Глупые вы, как можно математику не любить?! — возмущённо фыркнула Варвара.
— В общем, у нас в семье всё строго: женщины у нас умные, зато мужчины — красивые, — радостно захихикала Леся.
Дальше вечер продолжался на этой позитивной ноте. К теме моего трудоустройства генерал вернулся чуть позже, отозвав нас с Барсиком в сторону. Мне было любопытно, Ваня не возражал, так что обсуждение много времени не заняло. Вот как решится вопрос с моим гражданством и всяческие организационные вопросы, так и приступлю. Ориентировочно — через месяц.
Некоторое время после этого визита прошло в расслабленном и почти полном ничегонеделании. Зуев проконсультировался со своим личным врачом, доктором Гольдштейном, и тот пообещал найти хорошего специалиста по пластической хирургии. Специалиста нашёл, но, в виду занятости и предстоящей командировки последнего, встреча была назначена почти через три недели. Поскольку нам обоим было совершенно не к спеху, суетиться не стали и просто спокойно дождались назначенного дня.
За эти дни мы окончательно привыкли и притёрлись друг к другу. Не знаю, как Ваня, а я поняла, что в кои-то веки чувствую себя спокойно и уверенно, на своём месте. Меня почти ничего не тревожило, не раздражало и не вызывало желания перемен. Все неприятности носили мелкий, бытовой, легко решаемый характер, и полное отсутствие неудобств, которые необходимо терпеть и с которыми необходимо мириться, было весьма непривычным состоянием.
Сложился и определённый распорядок дня, уютный и устраивающий нас обоих. Утром мы вставали вместе, так же вместе разминались, потом Барс продолжал тренировку один, а я направлялась в душ и после этого — на кухню, готовить завтрак. Мы много гуляли, ещё несколько раз бывали в гостях у генерала. Познакомилась я и с Ирвином Уотсом, агентом Зуева, оказавшимся весьма шустрым и обаятельным парнем. И хотя мой внешний вид, кажется, поверг его в ступор и заставил весь визит настороженно коситься на Барсика, общий язык мы в итоге нашли без особого труда.
К нам тоже зачастили гости, особенно Варя с мужем; довелось поближе познакомиться и с Ичи, и с Рури, и с Лесей, и я к собственному огромному удивлению поняла, что эти люди без каких либо вопросов и оговорок легко и быстро признали меня своей, приняли в семью. Даже не приняли, буквально втащили за шкирку, не особо интересуясь мнением, но это почему-то не раздражало, а забавляло. Удивительно… намагниченная семейка, притягивающая всё нужное и также легко и решительно отталкивающая лишнее.
К моменту встречи с доктором были уже полностью готовы мои документы, так что после операции я была морально готова если не приступить к работе, то познакомиться с начальством и осмотреться — точно.
Доктор Гилберт, сухощавый энергичный темнокожий мужчина средних лет, впечатление произвёл положительное. Сначала долго и внимательно осматривал и ощупывал моё лицо, что-то одобрительно бормоча себе под нос, потом повторил процедуру посредством пары сканеров. И по его жизнерадостному виду я, — может быть, слишком скоропалительно, — сделала вывод, что особых сложностей он не видит. После этого были какие-то осмотры, анализы и обследования, занявшие в общей сложности почти два часа, в которые Барс терпеливо дожидался меня в местном кафе, категорически отказавшись куда-то уходить и сославшись на полное отсутствие важных дел. А потом мы опять собрались в кабинете хирурга.
— Ну, что я могу вам сказать? — в качестве вступления начал доктор. — Случай, конечно, старый и довольно запущенный, но особой сложности не представляет, так что совершенно не о чем беспокоиться. Единственное, в вашем положении я бы всё-таки не рекомендовал торопиться и советовал бы подождать годик.
— В каком положении? — озадаченно уточнила я.
— А, так вы ещё не в курсе? — доктор вопросительно вскинул брови. — Впрочем, да, срок совсем небольшой, могли ещё не заметить. Вы беременны, поздравляю! Во всяком случае, анализы говорят именно за этот вариант, а подробных исследований мы не проводили, не то направление. Или это не слишком приятная новость? — нахмурился он.
— Не может быть, — я машинально накрыла ладонями живот и беспомощно посмотрела на Барса. Тот тоже выглядел весьма озадаченным. — Я же…
В этот момент Зуев всё-таки отмер, резко обернулся ко мне всем корпусом, рывком притянул себе на колени, — так что я даже пикнуть не успела, — и сжал в объятьях. Была бы я похрупче, наверное, пару рёбер он бы мне точно сломал, а так — ничего, только охнула от неожиданности, а в следующий момент мужчина справился с первым эмоциональным порывом, и хватка существенно ослабла.
— Вот видишь, а ты говорила — невозможно! — тихо прошептал он, зарываясь пальцами мне в волосы и прижимая голову к своему плечу.
— Подожди, — я мягко, но настойчиво отстранилась. — Кикку ему в задницу, этому диагнозу, но у меня прививка ещё действует! — в недоумении сообщила я.
Полное отсутствие личной жизни и перспективы беременности делало бы эту прививку совершенно бессмысленной, если бы не один её бесспорный плюс. Работала она самым надёжным способом: полностью останавливала регулярный женский цикл подготовки к деторождению, и тем самым существенно упрощала жизнь. Так что про эту медицинскую процедуру я не забывала, и прибегала к ней регулярно. Последний раз это было довольно давно, но по моим прикидкам — не настолько, чтобы она закончилась!
— Ну, если срок жизни прививки близится к концу, и вы испытывали какие-то стрессы и потрясения, она вполне могла дать сбой, — вставил свою ремарку доктор. — Кроме того, её действие индивидуально, и надо регулярно обследоваться у врача для уверенности, что она держится именно столько, сколько указано в инструкции. А вы ведь этого не делали? Ну, вот. А у вас, молодой человек…? — обратился он к Барсу.
