Спустя еще неделю они добрались до железной дороги. Здесь их пути расходились. Поезд Алекса оправлялся первым, а пока офицер и унтер сидели в вокзальном ресторане. Вообще-то, вход сюда Фелонову был не почину, но оба плюнули на все условности. На прощание пили холодную водку и не пьянели.
- А может, все-таки со мной?
- Нет, хватит с меня. Вернусь в Текуль, сразу рапорт подам. Выслуги хватает.
Фелонов опрокинул очередную рюмку, вилкой подцепил соленый огурец. Алекс последовал его примеру.
- На одну пенсию не проживешь. Что делать будешь? Землю пахать?
- Придумаю что-нибудь, - отмахнулся унтер. - Да хоть бы и землю! Женюсь, наконец!
- Ну как знаешь! Если надумаешь чего - приезжай всегда рад буду. И адрес свой прислать не забудь.
- Пришлю, - пообещал унтер.
Не пришлет, понял Алекс. Похоже, действительно, устал. Офицер достал часы, открыл крышку, мельком бросил взгляд.
- Ну чего сидишь? Наливай! Скоро поезд подадут.
Пыхтящий смрадным дымом паровоз неспешно разгонял короткий пассажирский состав. Алекс, высунувшись в открытое окно вагона второго класса, долго махал рукой, оставшемуся на платформе Фелонову. Когда платформа закончилась, лейтенант отлип от окна и плюхнулся на жесткую вагонную койку.
Его попутчиком оказался какой-то партикулярный чиновник, направлявшийся в столицу по делам службы. Время от времени чинуша бросал на подвыпившего лейтенанта неприязненные взгляды. В конце концов, Алексу это надоело, и после очередного, он состроил зверскую рожу, намеренно брякнул саблей и поинтересовался.
- Вам что-то не нравится, господин хороший?
- Нет, нет, что вы, господин лейтенант!
Чиновник торопливо поднялся и вышел из купе. Моральная победа, однако, не доставила лейтенанту какого-либо удовлетворения - впереди его ждала полная неопределенность. Стянув сапоги и сняв портупею, он повалился на койку, не раздеваясь, только расстегнув мундир. Когда вернулся его сосед по купе, он уже не услышал.
Алекса разбудил солнечный луч, упавший на лицо. Протерев глаза, он не сразу сообразил, где находится. Мягкая постель, свежее белье... Да он же дома! Наконец-то все трудности и опасности остались позади, в пустыне Тюра-Кум. И могилы друзей в проклятой Гохаре. И Фелонова рядом больше не будет. Алекс ощутил внутри пустоту, будто у него отняли часть души. Однако у него еще оставались обязательства перед уже погибшими и еще живыми. Дотянувшись до стоявшего на тумбочке колокольчика, лейтенант вызвал горничную.
И полминуты не прошло, как на пороге возникла полноватая женщина средних лет. Хоть Ирэн Магу и считалась одной из первейших столичных красавиц, смазливых девиц среди прислуги не водилось. Во избежание хозяйского интереса, так сказать.
- Доброе утро, господин Алекс.
Женщина заученно улыбнулась, изобразив книксен.
- Доброе утро.
Имени служанки лейтенант не помнил, ее наняли незадолго до его отъезда в экспедицию.
- Отец дома?
- Два часа, как в банк уехать изволили.
Ну что же, придется навестить отца в банке. Или подождать до вечера? Или отложить все дела до завтра, а сегодня предаться блаженному безделью? Отогнав столь заманчивую мысль, Алекс решительно распорядился.
- Умываться и завтракать!
Спустя полтора часа в гостеприимно распахнутые швейцаром двери банка, побрякивая саблей, вошел лейтенант в безупречно подогнанной по фигуре форме.
Исполненный собственной значимости банковский клерк не признал в прожженном пустынным солнцем офицере хозяйского сына.
- К председателю правления.
- Вам назначено?
- Нет, но если вы сообщите ему, что к нему пришел лейтенант Магу...
Названная фамилия мгновенно преобразила клерка, теперь он был сама любезность.
- Прошу прощения, но господин председатель сейчас занят. Даже для вас.
Пришлось скучать в приемной. Минут через сорок Виктор Магу, наконец, освободился.
- Даже не помню, когда видел тебя здесь последний раз! Что-нибудь срочное?
- Нет, папа, дело не срочное, но очень важное.
Алекс достал из кармана черный бархатный мешочек, развязал и почти театральным жестом вытряхнул на банкирский стол его содержимое. Солнечный свет, отразившись от граней огромного прозрачного камня, заиграл на отделанных дубовыми панелями стенах кабинета.
- Это настоящий?
Голос Виктора Магу невольно дрогнул, а сам он даже приподнялся со своего кресла. Алексу очень нечасто удавалось увидеть отца в столь взволнованном состоянии. А ведь его личное состояние многократно превышало стоимость лежащего перед ним бриллианта. Сам же он к камню уже привык и перестал воспринимать его как какую-то невероятную ценность. Ну да, бриллиант, ну да, большой. А дальше-то что? Да и крови на нем многовато. Все равно придется отдать, но лейтенант собирался извлечь из этого наибольшую пользу. Не себе.
- Насколько мне известно - да, но проверить не помешает.
- Откуда он у тебя?
Пришлось пересказать всю историю.
- Прежде, чем передать саблю казначею, бриллиант я из нее извлек. Так с тех пор при себе и носил.
- Знал бы я, что тебе в этой экспедиции грозило, ни за что бы тебя в нее не отпустил! Кто-нибудь еще о нем знает?
- Никто. Я даже Фелонову о нем ничего не сказал.
Банкир с облегчением откинулся на спинку кресла.
- Хотя бы в этом ты поступил правильно.
Впрочем, Виктор Магу был не только отцом, но и деловым человеком.
- Ты хочешь, чтобы я его сохранил?
- Нет, я хочу, чтобы его распилили на несколько камней меньшего размера и продали их.
- Ты хочешь уничтожить такую вещь?! Бриллианты такого размера в мире можно пересчитать по пальцам одной руки! И зачем тебе столько денег?
- Я намерен создать денежный фонд, поместить его в твоем банке, а проценты с капитала пустить на помощь военным инвалидам. Надеюсь, с процентом ты меня не обидишь, по-родственному?
- Не обижу.
Банкир на короткое время задумался, потом огласил решение.
- Не будем его пилить, есть возможность его продать целиком.
- Только подальше, папа, и без лишнего шума, - согласился Алекс.
- Не волнуйся, между покупателем и лейтенантом Магу будет столько посредников, что сам черт не распутает эту цепочку. А ты хоть представляешь, сколько он стоит?
- Весьма приблизительно, но на капитале твоего банка эта продажа должна сказаться весьма положительно.
- Слава Богу, проблем с ликвидностью у банка сейчас нет, но купить его по справедливой цене я бы сечас не смог, слишком много придется вынимать из оборота. Это огромные деньги, даже для меня. И ты все это хочешь пустить на помощь людям, которых даже не знаешь?
- Да, папа, я так решил.
- Это в тебе говорит кровь Тейзелей, им всегда были свойственны такие экстравагантные выходки. Ну что же, будь, по-твоему, будет тебе благотворительный фонд.
