— Кира, отпусти меня, — Профессор обхватил ладонью мою руку, удерживающую его за шею, и отвел в сторону, — Все, все… Успокойся.
Я переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Кто вы? — я отошла от них на пару метров, чтобы не дай Бог, снова не сорваться.
— Меня зовут Артур Леонидович, но можно просто Профессор, — мужчина без опаски оперся руками на решетку, и я в страхе отпрянула подальше, — Не волнуйся, приступ не начнется, вакцина поможет тебе продержаться около недели… Я ученый, генетик. Ты находишься в моем исследовательском Центре. Мы поможем тебе освоиться с новыми способностями и потребностями. К сожалению, после вмешательства ситалита, твои клетки мутировали. Теперь, для поддержания жизненных процессов тебе необходима чужая человеческая энергия, но ее можно заменять моей вакциной. Сейчас ведь легче? Нет желания меня убить?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Но отчасти, просто боясь вдохнуть, боясь вновь почуять этот соблазнительный запах и увидеть подвижные, миниатюрные частички жизни, витающие над его головой.
— Дыши не бойся, уже можно, — послушавшись, я осторожно втянула воздух. Ноздри с опаской затрепетали, но желание не вернулось, — Тебе придется остаться здесь на несколько месяцев, для стабилизации психики и установления контроля над способностями. Да, извини…
Я открыла рот, словно пытаясь возразить, но слов не было, и он продолжил.
— Мы надеемся, что ты останешься с нами. Андрей и Глеб не будут против, если ты согласишься вместе с ними предотвращать нападения в городе. Подумай над этим.
— Ситалит… Это кто? — я, наконец, смогла выхватить один из миллионов вопросов, бомбардировавших мое сознание.
— Теперь это ты, — Профессор накрыл мою руку своей ладонью, — Ситалиты — существа с совершенным генетическим кодом, но лишенные собственной жизненной энергии, отчего вынуждены забирать ее у людей.
— Вампиры? — я никогда не слышала о ситалитах, поэтому пыталась уместить объяснение в известные мне рамки понимания.
— Нет. Вампиры — это отбросы ситалитов, которые не смогли удержаться от убийства, они забирают силу через кровь и обычно не оставляют свидетелей. Истинные ситалиты другие — они не убивают, и кровь не забирают, а питаются энергией через прикосновение, обычно через поцелуй. Природа у этих существ конечно одна, но они абсолютно разные. У них невероятная физическая сила, власть над человеческим сознанием и боязнь солнечного света. Но ты можешь не переживать за это, моя вакцина спасает не только от жажды, но и защищает ситалитов от солнца.
Профессор взял со стола ноутбук и протянул мне сквозь решетку.
— Здесь все отчеты о таких, как ты. Мы долго собирали…
— Тогда… Сережа… — я закрыла глаза. Пальцы сжались в кулаки, до боли впиваясь ногтям в ладонь.
— Да, Стас — беспощадный монстр, к тому же, на пороге перехода в вампиризм. Если он выбрал добычу, то сметает все на своем пути для достижения цели. Стас слишком стар, и похоже начинает сходить с ума. За последний год он убил уже трех человек, от ситалита в нем практически ничего не осталось. У тебя будет возможность расквитаться с ним, если останешься в Центре, — Глеб стоял рядом и смотрел прямо на меня, с неподдельным интересом, ожидая решения.
— Только мы можем помочь тебе в этом, — Профессор положил руку на плечо парню, — Если сама вздумаешь наводить порядки, тебя ликвидируют Корэны.
— Кто такие Корэны? — мне в общем-то было все равно, но требовалось время для осмысления уже полученной информации.
— Это главы Ордена. «Орден Корэнов» следит за этими существами, контролирует численность. Если кто-то начинает бесчинствовать, их ликвидируют. Мы занимаемся тем же, но непосредственно под их руководством. Корэны уничтожают ситалитов, истребляющих себе подобных, если они, конечно, не в Ордене.
Мужчины переглянулись.
— А где был ваш Орден, когда убивали Сережу!? — ярость вспыхнула с новой силой. Профессор, почувствовав это, отстранил от меня Глеба и отошел сам.
— Кира успокойся, — Глеб вытянул вперед руку, пытаясь доказать, что доверяет мне, — Мы конечно виноваты, не успели… Но нас мало. Стас хитрый, мы шли за ним, но… В переулке его потеряли и пришли слишком поздно…
Моя верхняя губа дернулась в оскале, и я почувствовала клыки, упирающие в нижнюю губу. Меня словно парализовало, лишь из горла вырвался утробный рык.
— Почему вы меня не убили!!! — ноги стали ватными, и колени с размаху врезались в пол, — Как мне теперь жить? Я не хочу… так…
Руки вцепились в волосы, и я зарыдала.
— Ей надо пережить это, свыкнуться. Пошли, не будем мешать, — Профессор потянул Глеба к выходу.
Почувствовав движение закрывающейся двери, я подняла голову.
— Убейте меня сейчас! Пожалуйста! — крик утонул в рыданиях.
Дверь бесшумно закрылась. Я осталась одна в пустой лаборатории за железной решеткой, с разбитым сердцем, растоптанной душой и начинающей закипать головой.
* * *
И что мне теперь делать?
Я не могу контролировать свой гнев. Я опасна для людей. У меня нет смысла в жизни. Ни семьи, ни детей у меня никогда не будет. Просто существовать с постоянной жаждой чужой жизни — тем, что мне не принадлежит?..
Ради чего тогда были все эти муки превращения? Неужели я страдала, пережила тысячу смертей для теперешнего своего голода? Кроме него никаких стремлений не осталось, единственное желание утолить жажду.
Сегодня мне опять снилась аура Профессора, теплая, живая и такая желанная. Уже прошла неделя после той кошмарной ночи, когда меня поставили перед фактом моей нынешней сущности. Я много думала все это время, перечитала записи Корэнов о подобных мне существах. И то, что сейчас я ситалит, меня не так пугало, как то, что в любой момент, сорвавшись, я могу превратиться в монстра, пьющего человеческую кровь.
Смогу ли я когда-нибудь спокойно сосуществовать вместе с людьми? Почему между ситалитами и вампирами такая тонкая грань? Если первые — венец творения природы, то вторые — ее неудачный эксперимент, несущий смерть для окружающих его людей, ошибка эволюции.
Пару раз, согнув и разогнув изъятую ножку кровати, я убедилась, что в силе мне действительно не занимать. Жжение в зрачках практически прекратилось, но зрении осталось таким же идеальным, и теперь я точно знала, сколько пылинок помещается на квадратный сантиметр пола. Только одно настораживало — когда я особенно переживала и нервничала, моя кожа начинала ярко светиться и пропускать сквозь себя голубоватые электрические разряды.
Все эти дни меня не тревожили, давая время смириться и успокоиться. Я не видела людей уже шесть с половиной дней. Все трещинки на потолке были изучены, все новые запахи проникли глубоко в душу и осели там грузом безнадежности.
