тысяч четыреста долларов.
— А если речь пойдет о моих особых условиях?
— Тогда, господин Цзинь Фо, — управляющий предварительно просмотрел таблицы в записной книжке, — компания запросит с вас не менее двадцати пяти процентов.
— То есть?
— Пятьдесят тысяч долларов.
— И как следует платить проценты?
— По усмотрению клиента. Можно всю сумму сразу либо каждый месяц равными долями.
— И сколько это составит в первые два месяца?
— Восемь тысяч триста тридцать два доллара. Если сумму внести сегодня, тридцатого апреля, то до тридцатого июня сего года вы будете свободны от платежей.
— Господин Бидульф, — сказал Цзинь Фо, — меня устраивают такие условия. Вот деньги за два предстоящих месяца.
Он вытащил из кармана и положил на стол толстую пачку долларов.
— Отлично, господин Цзинь Фо, отлично. Но перед тем как подписать страховой полис, требуется выполнить небольшую формальность.
— Какую же?
— Вас должен осмотреть доктор.
— Зачем?
— Дабы убедиться, что со здоровьем у вас полный порядок.
— К чему это, я ведь страхуюсь на все случаи жизни!
— Ах, дорогой господин Цзинь Фо! — улыбаясь ответил американец. — Компания должна быть предусмотрительна. А вдруг вы чем-нибудь больны и через несколько месяцев отправитесь в мир иной. А нам это будет стоить двести тысяч долларов!
— Но мое самоубийство все равно дорого вам обойдется?
— Уважаемый, — ответил великолепный Бидульф, взяв китайца за руку и ласково ее потрепав, — я уже имел честь сообщить, что многие наши подопечные страхуются на случай самоубийства, но никто, повторяю, никто не сводил таким образом счеты с жизнью. Впрочем, нам не запрещено наблюдать за клиентами… Излишне говорить, что этим занимаются профессионалы!
— Вот как! — только и вымолвил Цзинь Фо.
Кроме того, хочу кое-что добавить из своих личных наблюдений. Из всей клиентуры именно данная категория дольше других выплачивает проценты. В самом деле, зачем богатому Цзинь Фо кончать жизнь самоубийством?
— А почему богатый Цзинь Фо подписывает страховой полис?
— О, все очень просто! — выпалил неподражаемый Бидульф. — Чтобы в качестве клиента "Ста лет" иметь гарантию жить до старости!
Спорить с американцем не имело смысла.
— А теперь, — продолжил управляющий, — в чью пользу будет составлен контракт? Назовите, пожалуйста, имя.
— Речь идет о двух персонах, — произнес Цзинь Фо.
— Сумма между ними делится в равных долях?
— Нет, в разных. Один получит пятьдесят тысяч долларов, другой — сто пятьдесят.
— Итак, пятьдесят тысяч в пользу господина…
— Вана.
— Философа Вана?
— Да.
— А в чью пользу сто пятьдесят тысяч долларов?
— Госпожи Лэ У. Она проживает в Пекине.
— В Пекине, — повторил Бидульф, делая записи в своей книжке. — Сколько лет госпоже Лэ У?
— Двадцать один год, — ответил Цзинь Фо.
— О, — воскликнул управляющий, — эта молодая особа сможет получить причитающуюся ей сумму только в глубокой старости!
— Позвольте полюбопытствовать почему?
— Потому что вы проживете более ста лет, дорогой господин. А философу Вану сколько минуло?
— Пятьдесят пять лет.
— О, Боже мой, этот любезный господин никогда не получит свою долю!
— Посмотрим.
— Господин Цзинь Фо, — оторвался управляющий от своей книжки, — если бы я в пятьдесят пять лет считался наследником тридцатиоднолетнего молодого человека, намеренного прожить сто лет, у меня даже и мысли не было бы рассчитывать на его наследство.
— Ну что ж, прощайте, господин Бидульф, — сказал Цзинь Фо, вставая с кресла.
— К вашим услугам, господин Цзинь Фо, — поклонился американец.
Утром в дом нашего героя прибыл врач из компании. В своем докладе на имя управляющего он коротко записал: "Здоров как бык!"
В тот же день Цзинь Фо и Бидульф подписали страховой полис.
Глава VII, КОТОРАЯ БЫЛА БЫ ДОВОЛЬНО ПЕЧАЛЬНОЙ, ЕСЛИ БЫ НЕ РАССКАЗ ОБ ОСОБЫХ ОБРЯДАХ И ОБЫЧАЯХ ПОДНЕБЕСНОЙ
Что бы ни говорил достопочтенный Бидульф, его компании угрожала серьезная опасность!
Все было против Цзинь Фо. Письмо из Сан-Франциско извещало о прекращении Центральным калифорнийским банком всех финансовых операций, а состояние нашего героя почти полностью размещалось в акциях этого знаменитого, до недавних пор очень надежного финансового учреждения. Новость казалась невероятной, но вскоре ее подтвердили все газеты Шанхая. Так в одночасье Цзинь Фо стал нищим.
Кроме акций, у него почти ничего не было, а от продажи дома вряд ли стоило рассчитывать на большие деньги.
Восемь тысяч долларов, отданные за страховку, несколько акций судостроительной компании в Тяньцзине, некоторые суммы наличностью — вот и все, что осталось у жениха хорошенькой Лэ У.
Европеец, возможно, философски воспринял бы эту новость и попытался бы как-то поправить положение. Китаец же в такой ситуации ведет себя совершенно иначе. Всякий истый житель Поднебесной совершенно сознательно предпочитает в подобных случаях принять добровольную смерть.
Вообще люди этой страны обладают очень развитым чувством пассивного мужества. Их равнодушие к смерти просто поразительно. Больной может спокойно лежать в ожидании кончины. Приговоренный, находясь в руках палача, не выказывает ни малейшего страха. Частые публичные казни, жестокие наказания, предусмотренные уголовным кодексом, приучили сыновей Поднебесной равнодушно относиться к мысли о неизбежности смерти. Неудивительно, что эта тема естественным образом присутствует в семейных разговорах, в самых различных проявлениях обыденной жизни. Культ предков высоко почитается тут даже у самых бедных. Вы не найдете ни одного богача, в доме которого не было бы места для своеобразного алтаря, ни одной развалюхи, где не хранились бы вещи умерших родственников. Нет ничего странного в том, что в одном и том же магазине можно приобрести детскую коляску, свадебные подарки для невесты и самые различные погребальные принадлежности.
Покупка гроба — одна из первоочередных забот настоящего китайца. Обстановка в доме считается неполной, если там отсутствует сей предмет. Подарить гроб отцу — является здесь свидетельством сыновней привязанности и нежности. Гроб помещается в специальную комнату. Его украшают, с него вытирают пыль и когда вовнутрь кладут бренные останки, то чаще всего в течение многих лет оставляют рядом, продолжая проявлять трогательную заботу об умершем. В общем, почитание усопших составляет основу китайской религии и способствует укреплению семейных уз.
Таким образом, Цзинь Фо в силу своего темперамента должен был спокойно отнестись к мысли о предстоящей кончине. Он обеспечил достойное будущее двум самым близким людям. О чем же еще сожалеть?
Ни о чем. Угрызения совести не мучили нашего героя. То, что считается преступлением на Западе, является, так сказать, вполне законным актом на Востоке.
Итак, сакраментальное решение принято, и даже философ Ван не смог бы помешать Цзинь Фо его осуществить. К тому же учитель был в полном неведении относительно намерений своего ученика. Сун также ничего не подозревал, отметив, правда, про себя, что после возвращения домой господин стал к нему снисходителен более обычного.
Незлобивый камердинер быстро забыл старые обиды. Хозяин
