А значит, настраиваемся на неприятности.
Колее надоело петлять по склонам и она свернула в пересохшее русло горной речушки. Почти шоссе по местным меркам, самый безопасный участок на всем маршруте, даже особо крупные валуны кто-то заботливо сдвинул с маршрута. Зато в мокрый сезон, судя по наносам песка, веток и подмытия склонов, это место абсолютно непроходимо. Соответственно, с приходом дождей, все, что за хребтом Кхам, наглухо отрезано от снабжения.
Разве что камикадзе какой по отчаянной нужде перелетит через хребет. Или моряки-отчуганы поймают окно между штормами и проскочат морем.
Не зря азиаты всем миром дорогу вдоль побережья строят. По слухам, самый суровый налог у них - транспортный.
Хочешь - плати.
Не хочешь - все равно плати.
Не можешь заплатить - стройотряд имени "Прибрежного пути в светлое завтра" ждет тебя.
С дорожно-строительной техникой, точнее, с топливом для нее у азиатов намного хуже, чем никак. Посему упорные желтомордые ребята (и девчата, и даже местами их дети, что уж там), вгрызаются в прибрежные скалы при мощи кирок, мотыг, лопат и тачек.
Понятно, что скорость ведения работ столь "передовыми" методами, мягко скажем, неспешна. Но разве могут такие мелочи напугать тех, чьи предки возвели единственный рукотворный объект, видимый невооруженным глазом с борта орбитальной станции. Это я о Великой китайской стене, если кто в школе уроки прогуливал.
Немцы, ведущие навстречу азиатам свой участок прибрежной трассы, строят его в основном на бумаге. По факту, немцы саботируют стройку.
Вот когда русские (или еще кто) наладят регулярные поставки топлива, вот тут мы в работу не жалея сил включимся. А пока извините, у нас понасущней проблемы есть. Тем более что мимо нас - немцев, дорога все одно не пройдет. Гешефт гарантирован - так зачем бюргерам напрягаться?
За мыслями о транспортных проблемах пропускаю момент, когда скалы расступаются в сторону, выпуская маленькую колонну на простор межхребетной долины.
Ох, мама дорогая, красотища то какая!
Кряж северного Кхам, сверкая снежными шапками, нависает над долиной, одновременно давит своей массивностью и создает ощущение, что это именно горы подпирают жиденькие облака, облизывающие горные вершины. И над всем этим великолепием парят пара огромных, похожих на орлов птиц.
Поросшая сочной травой и густыми зарослями высоких кустарников, долина повышается на запад, плавно изгибаясь к северу. На восток и на запад линия горизонта отскакивает почти на предел видимости невооруженного оптикой взгляда. В сторону запада смотреть, окромя природных красот, особо не на что.
А вот в восточном направлении пейзажи поинтересней. На протяжении трех-четырех километров долина плавно понижается, утыкаясь в хрустальные воды, окруженного редким лесочком, горного озерца. На мой вкус, идеальное место для курорта.
Чтобы получше рассмотреть местные красоты, глушу "Татру".
Ууууупс, тихо-то как.
Свежий ветерок выдувает из кабины запахи работающей машины. Взамен душной тесноты, кабину наполняет чистейшая горная свежесть с едва уловимыми, терпкими нотками аромата горной растительности.
Ээээххх...., дышится то как!
Что там у нас такое инородное на береге озера примостилось? Понятно, что не курорт, но мне хочется деталей.
Аккуратные домики, один, второй, третий, четвертый... хотя нет, это, скорее, амбар или скотник какой. Ага, вот еще группка строений. А это что такое на мыске белеет, церквушка что ли? Очень похоже на то. Вот только крест над крашеными мелом деревянными стенами какой-то неправильный.
С точки зрения православного (машинально поправляю крестик под майкой), на богомерзком западе слишком много всякой ереси: католики, протестанты, баптисты, адвентисты, мормоны, масоны.
Хотя нет, тут перебор, пожалуй, масоны, это из другой оперы.
Ну да бог с ними, с масонами.
И без них еретиков хватает, и у каждого свои вариации на тему главного религиозного символа. Но благодатный огонь нисходит исключительно к православному священнику.
А еще я был пионером. И комсомольцем, кстати, тоже. Хотя и недолго, кончились комсомольцы.
Это я все к тому, что, поди, угадай, люди какой именно веры в это благодатное место на постой въехали.
Смотрим дальше.
Приземистые каменные домики, соломенные крыши, сложенные без раствора каменные изгороди вокруг квадратов полей. Техники вот что-то невидно.
- Русский, ты чего встал? - руша идиллию, хрипит рация голосом Вольфа.
- Провожу рекогносцировку на местности. Вольф, что это за курорт у озера?
- Сектанты какие-то. Лет семь назад тут общину основали. То ли баптисты, то ли очень хитровыкрученные мормоны. О! вспомнил - хаббардисты.
- Сайентологи, - поправил немца мягкий мужской голос. - Удачной дороги и да прибудет с вами ЕГО воля!
- Ага, спасибо, и вам того же, - будьте вежливы с незнакомцами и да воздастся вам. Еще бы знать, что это за секта сайентологи и кто такой Хаббард. А ну, как они практикуют всякое противоестественное! Голос-то у мужика слащавый больно.
Впрочем, рация молчит. Неизвестный сладкогласий сайентолог никак не прореагировал на мою реплику.
Колея втягивается в узкую, глубокую расщелину северного Кхам. Аллес, прощай Европа. В местной географии это уже дикая Азия.
Но вот так вот, сходу, лихим моторизованным наскоком, ворваться на Азиатские просторы не получается.
Около получаса ждем встречный конвой.
Почему ждем?
Да потому, что не разъехаться. Прямо по курсу ожидаются теснины и горные тропы, как в анекдотах про грузин - справа скала, слева обрыв, а на тропе я такой красивый. Только вот что-то не смешно мне.
Наконец, со стороны северного Кхам появляется облако пыли, по мере приближения из облака проявляются дико лифтованный "110 Ровер" охраны и два фургона на шасси "Унимога" с крупными красными крестами на бортах и кабине.
"Ровер" охраны притормозил возле бронемашины Вольфа. Судя по жестам, стороны обмениваются информацией на маршруте. И информация эта хороша для всех.
Мы никого не встретили, значит для встречного конвоя дальнейший путь чист.
Встречный конвой бодр и весел, а значит предстоящий нам кусок маршрута они прошли без приключений. Что лично в меня вселяет некоторый оптимизм.
Не знаю, кто был тот герой-первопроходец, но он проложил через горы единственно возможный для проводки крупной техники маршрут. Ущелье виляет, местами сужается так, что по зеркалам барабанят стебли жесткой, горной травы, пучками растущей из трещин и щелей склона. Но главное, обеспечивает плавный подъем на протяжении минимум восьми километров.
А скатившиеся со склонов на дорогу валуны, и даже небольшие оползни это мелочи в масштабах маршрута. Хотя пару раз мужская часть приданого усиления бодро выскакивает из бронемашины на предмет расчистить дорогу.
