— Как вы думаете, когда Гатт начнет атаку?
— Не знаю, — ответил я. — Но он должен перейти к активным действиям в ближайшее время. — Я допил виски. — Вам лучше немного поспать. — Мне было очевидно, что Фаллона не особенно прельщает эта идея, но он ничего не сказал, и я вышел.
* * *
Оказывается, Рудетски иногда приходили в голову свои собственные идеи. Когда я наткнулся на него в темноте, он разматывал катушку провода. Он коротко выругался и сказал: — Извините, но мне кажется, я на пределе.
— Что ты делаешь?
— Если ублюдки чиклерос пойдут в атаку, они смогут укрыться за теми двумя домиками, поэтому я собрал весь гелегнит, который смог найти, и заминировал их. Теперь я протягиваю провод к взрывной машинке в нашем домике. Я позабочусь о том, чтобы у них не было укрытия.
— Только не взрывай эти домики прямо сейчас, — сказал я. — Лучше преподнести им небольшой сюрприз. Давай оставим взрывчатку на тот момент, когда она нам будет необходима.
Он прищелкнул языком.
— Вы и сами превратились в человека, способного преподнести сюрприз. Это достаточно грязная идея.
— Я получил несколько уроков в джунглях.
Я помог ему размотать провод, и мы замаскировали его, как могли, забросав сверху землей. Рудетски присоединил концы провода к выводам взрывной машинки и с чувством удовлетворения мягко похлопал по ней ладонью.
Я сказал:
— Рассвет начнется уже скоро.
Он подошел к окну и посмотрел на небо.
— Все затянуто облаками. Фаллон говорит, что дожди тут начнутся внезапно.
Погода меня волновала меньше всего. Я сказал:
— Поставь Смита и Фоулера наблюдать за границами лагеря. Нельзя допустить, чтобы они застали нас врасплох.
Затем я провел целый час один на один, усевшись перед домиком и почти проваливаясь в сон, неожиданно почувствовав себя совсем измотанным. Сон это нечто такое, в чем человек нуждается регулярно, и если бы не тот двадцатичетырехчасовой отдых на дереве в джунглях, я несомненно уже свалился бы с ног, как после сильной дозы наркотика. Я все-таки задремал и проспал до тех пор, пока кто-то не затряс меня за плечо. Это был Фоулер.
— Кто-то идет, — сказал он тревожно.
— Откуда?
— Из леса, — он вытянул руку. — С той стороны — я покажу вам.
Я проследовал за ним до домика, расположенного на краю лагеря, из которого он вел наблюдение. Я взял у Фоулера полевой бинокль и навел его на отдаленную фигуру в белом, пересекавшую расчищенную территорию.
Освещения и силы бинокля оказалось вполне достаточно, и я смог ясно различить, что это Гатт.
С освещением этим утром произошло что-то странное. Невзирая на густые облака, быстро двигающиеся по небу, все было видно кристально ясно, и обычный жаркий туман, стоящий над лесом даже на заре, куда-то исчез. Солнце только взошло, окрасив небо в нездорово желтый оттенок, и легкий ветерок, задувший с запада, раскачивал ветки деревьев над расчищенными руинами Уашуанока.
Когда я навел бинокль на Гатта, то к своему неудовольствию обнаружил, что мои руки дрожат, и чтобы изображение не плясало бесконтрольно перед моими глазами, мне пришлось опереть окуляры о подоконник. Он приближался такой неторопливой походкой, словно совершал утреннюю прогулку в городском парке, и время от времени останавливался, чтобы осмотреть раскопанные холмы. Одет он был так же безукоризненно, как и во время своего визита в Лагерь-Один, и я даже рассмотрел маленькую белую точку, которая являлась носовым платком, выглядывающим из его нагрудного кармана.
На мгновение я его оставил и провел биноклем по периметру руин. Я больше никого не заметил, и складывалось такое впечатление, что Гатт пришел сюда один — обманчивое предположение, которое следовало сразу отбросить. Я передал бинокль Рудетски, который тоже зашел в домик. Он прижал его к глазам и сказал:
— Это тот самый парень?
— Верно, это Гатт.
Он хмыкнул.
— Не торопится. Какого черта он здесь делает? Собирает цветы?
Гатт наклонился вниз и что-то нащупывал на земле.
— Он будет здесь через пять минут. Я выйду ему навстречу, чтобы поговорить.
— Это будет рискованно.
— Это сделать необходимо — и мне кажется будет лучше, если наш разговор состоится подальше отсюда. Кто-нибудь может пользоваться винтовкой, которая у нас есть?
— Я обращаюсь с ней неплохо, — заявил Фоулер.
— Неплохо — ха! — прогрохотал Рудетски. — Он был снайпером в Корее.
— Мне этого будет вполне достаточно, — сказал я, попытавшись усмехнуться. — Держи его под прицелом, и если тебе покажется, что он намерен на меня броситься, пусть получит то, что заслуживает.
Фоулер взял в руки винтовку и проверил прицел.
— Не отходите слишком далеко, — предупредил он, — И не вставайте между мной и Гаттом.
Я подошел к двери домика.
— Вы все старайтесь не высовываться, — сказал я и ступил наружу, чувствуя себя как приговоренный по пути на виселицу.
Я направился навстречу Гатту, осознавая собственную уязвимость и испытывая внутренний дискомфорт от мысли, что, вероятно, в данный момент кто-то держит меня в прорези прицела. Повинуясь инструкциям Фоулера, я шел медленно, поэтому наша с Гаттом встреча произошла не далее, чем в двухстах ярдах от домика, и по пути отклонился немного в сторону, чтобы открыть Фоулеру сектор для ведения огня.
Гатт курил сигару и, приблизившись ко мне, он вежливо приподнял свою элегантную панаму.
— Ах, мистер Уил, прекрасное утро, не правда ли?
Я был не в настроении для игры в кошки-мышки, поэтому ничего не сказал. Он пожал плечами, а затем спросил:
— Могу я видеть профессора Фаллона?
— Нет, — ответил я коротко.
Он понимающе кивнул головой.
— Что ж, хорошо! Вы, разумеется, знаете, за чем я пришел. — Это был не вопрос, а категорическое утверждение.
— Вы этого не получите, — заявил я так же категорично.
— Нет, получу, — сказал он с уверенностью. — Разумеется, получу. — Он изучил пепел на кончике сигары. — Насколько я понимаю, вы ведете переговоры от имени Фаллона. Меня это удивляет — на самом деле удивляет. Я думал, что он имеет достаточно мужества для того, чтобы вести переговоры самостоятельно, но, очевидно, сердцевина у него оказалась мягкой, как у большинства людей. Однако оставим это. Вы извлекли множество различных ценностей из сенота. Они мне нужны. Все очень просто. Если вы позволите мне забрать их без всяких проблем, то у вас не возникнет проблем из-за меня.
