– страшно. Он тяжело дышал, будто оббежал весь город. На его недавно выбритом лице красовалась широкая царапина, из которой ещё шла кровь. Видимо, почувствовав небольшой поток крови на щеке, Александр достал из кармана куртки окровавленный платок и чистой частью очистил лицо.
–Алекс подавал большие надежды, когда учился в университете. Его хотели отправить на обучение к другу семьи, но Алекс сказал, что будет аспирантом в ЛЧА у Михаила Андраша. Они были в бешенстве. Ещё до этого решения у них были какие-то ссоры с Михаилом, но я не знаю всей сути. Родители хотели принять участие в каком-то эксперименте, но Михаил им жёстко отказал. Именно поэтому наши родители не хотели отпускать Алекса на попечение Михаила. Все перессорились окончательно, когда Алекс показал документы о приёме в ЛЧА. Боже, они были, действительно в ярости.
Берта немного помолчала. Она слышала, как издалека кричат её родители и Александр. Гомон стоял вокруг неё и не стихал, пока Александр сам не продолжил рассказ Берты.
–Да, они выгнали меня из семьи в тот день, – он усмехнулся, – Сказали, что я могу о них забыть, раз я так безответственно поступил. Тогда я сказал, что хочу оставить Берту со мной, но… они меня и слушать не хотели. Отец тогда знатно навалял мне за то, что я сказал об их безответственности относительно своей же дочери.
–Я вмешалась уже тогда, когда Алекс стоял у кровавой стены. Крови было так много, что я боялась, как бы он не умер. Мать схватила меня за руку и отбросила в другую сторону. Отец ударил Алекса последний раз и, – Алевтина увидела, как руки Берты начинали трястись, по её голосу было понятно, что до слёз осталось недолго.
–Он вырубил меня и, когда я проснулся, их уже не было. Я дополз до телефона и позвонил Михаилу. Он быстро явился сам вместе с бригадой врачей. Я очень сильно удивился, когда узнал, что родители оставили мне дом в Праге. Но я его продал в первый же месяц.
–Родители отвезли меня в Италию. Там я некоторое время сходила с ума, потому что родители запирали меня в четырёх стенах, а сами куда-то уходили. Тогда я начала отправлять письма на имя Александра в ЛЧА. Так мы и стали общаться. Пока в один день родители не повели меня в какое-то странное здание. О фантомах я не знала тогда, но они уже были. Меня заставили подписать какие-то бумаги. Сверху я заметила герб в виде цветка лотоса и надпись: «НООМ». Я об этом ничего не знала, потому что и сам Алекс мне ничего об этом не писал. Оказалось, что моим родителям выделили круглую сумму за то, что они предоставят живой материал для борьбы с фантомами.
–Деньги им выделил Михаил? – удивилась Алевтина, вспоминая с каким трудом Михаил согласился на эксперимент с Виктором.
–Нет, – отрицательно покачала головой Берта, – Это был Президент НООМ Италии. Он решил, что такой способ сможет быстрее дать нужные результаты. Но Михаилу он ничего не сказал, потому что знал, что его тотчас уволят. Многие, как я поняла, недовольны неуверенностью главы НООМ, поэтому самые наглые и смелые занимаются самодеятельностью.
–И что было после того, как ты подписала эти бумаги? – спросил Александр, ожидая развязки.
–Меня подготавливали к какой-то операции. Они собирались делать что-то с моим мозгом. Усовершенствовать его способности, как сказал мне врач. Первая операция прошла очень странно. После неё я слышала голоса извне. Они говорили такие страшные вещи, что я начинала хвататься за голову и кричать. Однажды, я проснулась от того, что я бьюсь головой об стену.
Алевтина вздрогнула, когда Берта начала рассказывать про голоса. У Виктора была такая же проблема. Неужели они собирались сделать тоже самое с Бертой? Или хотели показать Михаилу, что он ни на что не способен, раз его эксперимент закончился неудачей? И если бы всё прошло хорошо, то Михаила бы убрали с поста главы. Но ничего не получилось….
–Я была овощем. Никакой энергии, которая могла бы поддержать мою жизнь. В меня пичкали всё, что можно и нельзя. Я не чувствовала ни боли, ни страха. Ничего. А потом, на очередной операции, я услышала выстрелы. Президент НООМ Италии тогда находился рядом со мной. Он вскочил, как только Михаил ворвался в операционную с вооружёнными людьми. Были крики со стороны Президента. Михаил просто слушал, а потом достал из-под своего пальто пистолет и выстрелил ему в голову. Меня отвезли в Прагу и поместили в капсулу, чтобы восстановить всю энергию, которую забрали в Италии. Но оказалось, что из-за всех предыдущих вмешательств максимальный порог энергии во мне стал больше. Поэтому мы с тобой, Алевтина, очень похожи в этом.
Берта мило улыбнулась. Она была рада, что наконец-то закончила свой рассказ о прошлом, которое хотела, как можно скорее забыть. Алевтина посмотрела на Александра. Он не отводил своего взгляда от пола и крутил в руке комок из кровавого платка. Это повествование вызвало странные чувства у всех присутствующих. Алевтина удивлялась, как много всего может происходить. О чём ты можешь даже не догадываться. НООМ, созданная Михаилом, была везде и творила такие беспорядки, но это всё оставалось конфиденциально. Александр думал, что если бы Берта осталась всё-таки с ним, то ничего такого не было. Но уже было поздно. Нельзя строить планы на прошлое, в надежде, что сможешь его изменить. Нужно решать проблемы, которые повлияют на будущее.
–Виктор будет в бешенстве после того, что случилось, – спокойно сказал Александр, – Остаётся только догадываться, что он будет делать, как только придёт в себя.
–Можно предложить ему тоже, что и в прошлый раз, – предложила Алевтина, но в глубине души боялась, что Александр одобрит это, – У него есть формула таблеток и…
–Нет.
Он сказал это так, что продолжать эту тему уже не хотелось. Алевтина понимала, что движется что-то страшное и чувство неизбежности этого ужаса разлилось по всему телу, не пропуская ни одной клетки.
–Так где ты был, Алекс? – спросила Берта.
–Разговаривал с Кейси. Она наконец-то призналась, что поддерживает связь с Виктором. Этого следовало ожидать, но нужно было услышать это от неё самой.
–Она с ним общается с помощью передачи мыслей?
–Нет. После её признания, Кейси пошла в то место, где обычно находится Виктор. И…
Александр остановился. Рядом с Серафимом возле двери стояла Кейси. Алевтина испугалась того, что увидела. На её подруге почти не было лица. Она сливалась с белыми стенами этой комнаты. Красный ещё свежий шрам
