— У нас их нет, — оборвал он Сельму. — Просто ищи. Помечай все, что хоть отдаленно напоминает образец ацтекской культуры.
— Сэм, передохни!
— После, когда верну Реми. Теперь займемся аутригером. У тебя лабораторный отчет. Напомни, что там за материалы.
— Древесина — дуриан. Где дуриан произрастает, нам известно. Сейчас пытаюсь уточнить ареал его распространения до шестого века. Ну и, конечно, каучукового дерева, пандана, пальмы гебанг…
— Ага. Со специалистами по этому вопросу тоже не густо? — невесело усмехнулся Сэм.
— По крайней мере, я никого не нашла.
— Что скажешь о письмах Блэйлока?
— Мы все расшифровали. Кроме шифра к шифру, ничего особенного нет. То же касается журнала. А в последних трех письмах с «Шенандоа» никакой скрытой информации?..
— Они не зашифрованы. В первых двух описывается путь к Зондскому проливу. Последнее, видимо, написано перед смертью. Когда вернемся, дам тебе прочитать. Сожалеет, что не поехал домой и не женился на Констанс.
— Как грустно… — вздохнула Вондраш. — А что со статуэткой малео?
— Она то ли изумрудная, то ли нефритовая, то ли из другого, неизвестного мне, драгоценного камня. Сейчас поищу эндемические минералы Сулавеси. Только вряд ли эта информация поможет. Мне нужен доступ к нашему серверу, там много полезного.
— Конечно! Подожди минут десять.
— Хорошо. Спасибо, Сельма. Мы ничего не пропустили?
— Не знаю, Сэм.
— И все-таки мы что-то пропустили, — задумчиво произнес он.
Так пролетели три часа. Каждые двадцать минут Сэм с Сельмой обменивались новой информацией и, проанализировав ее, корректировали прежние версии-догадки.
В очередной раз Вондраш позвонила в четыре.
— Расследование немного продвинулось, — обрадовала она Сэма. — Мы нашли книгу норвежского ботаника, в которой он упоминает и пандан, и пальму гебанг. Я ему сразу позвонила. Словом, он считает, что в четвертом-пятом веках и то и другое в изобилии произрастало в северной части Сулавеси, на территории примерно в треть острова.
— Но ведь не только там, — возразил он.
— Ну да…
— Я понял, о чем мы забыли! — вдруг воскликнул Фарго.
— О чем же?
— О кодексе! Помнишь куст, на котором сидит малео?
— Точно! — охнула Сельма. — Вот черт! Как же я пропустила?
— Ладно, ерунда. Пусть Венди увеличит изображение, почистит его — и отправляйте норвежцу!
Положив трубку, Сэм вновь уткнулся в компьютер. Вот уже три часа он прокручивал на экране галерею изображений и документов: десятки писем Констанс, сотни журнальных страниц, кодекс Орисаги, спирали Фибоначчи… В конце концов усталые глаза перестали различать где что — все слилось в бессмысленное пятно.
Фарго открыл в «Google Earth» карту Сулавеси: вдруг зацепка? Минуты созерцания острова перетекли в час…
Парой щелчков Сэм увеличил укромную бухту на северо-восточном побережье острова. Казалось, островки и атоллы россыпью конфетти опоясывали весь Сулавеси.
Торопливо скользнув пальцем по сенсорной панели, он немного передвинул карту. Увеличил участок, присмотрелся. Снова увеличил — и удовлетворенно прищурился. Губы тронула улыбка.
— Полый цветок… — тихо протянул Фарго.
Едва он взялся за телефон, как тот зазвонил.
— Сэм, ты был прав! — выпалила Сельма. — Специалисты есть по любому вопросу. Я только что переговорила с зоологом из Макасара. По ее словам, до начала семнадцатого века малео мигрировали намного чаще. Но каждый год на несколько месяцев они собирались в северо-восточной части острова.
Фарго тем временем переключался то на окошко с картой, то на окошко с фотогалереей.
— Да-да, я слушаю.
— Еще я отправила изображение куста куратору джакартинских ботанических садов. Он предполагает, что это карликовый дуриан. Я немного поднажала — в результате он признал, что дуриан мог мигрировать с востока на запад и таким образом очутиться на Сулавеси тысяча шестьсот лет назад.
— Обалдеть, — рассеянно отозвался Сэм. — Слушай, открой карту в «Google Earth».
— Минутку. Ага, готово.
Он сообщил Сельме нужные координаты.
— Теперь увеличь остров на весь экран.
— Увеличила.
— Тебе эти очертания ничего не напоминают? Попробуй мысленно углубить эрозионные рельефы.
— Не пойму, что тут… Нич-чего себе… — ахнула Вондраш и на несколько секунд умолкла. — Сэм, изображение Чикомостока, один в один!
— Я знаю.
— Нет, просто совпадение. Наверняка совпадение.
— Возможно. Но ведь это северо-восточная часть острова — та самая, о которой говорили твои эксперты. Даже если Чикомосток не здесь, Ривера сто процентов купится. Уж я постараюсь его убедить.
— И что потом?
— На месте разберусь. Сельма, переправь меня, пожалуйста, в Сулавеси. Еще мне понадобится гидросамолет.
Южный Сулавеси
«Икарус» заложил мягкий вираж и, готовясь к приземлению, начал потихоньку снижаться. Справа под легкой вуалью дымки показалась взлетно-посадочная полоса. Фарго развернул машину, нырнул в облака и после завершающей корректировки показателей посадил самолет. От ангаров работник бригады наземного обслуживания направил его к перекачивающей станции. Остановив самолет, Сэм вышел наружу. Ему оставалось лишь заполнить бланк — с остальными формальностями разобралась Сельма. Освободившись, он поспешил за угол ангара и набрал на телефоне номер звездочка-шесть-девять.
— Впритык, — заметил Ривера.
— У меня лишь шестьдесят секунд — вроде бы столько осталось на этом телефоне. Вы уже на месте?
— Будем через десять минут.
— Я хочу поговорить с женой.
— Сначала скажите, где Чикомосток.
— Не скажу, пока не увижу Реми.
— Не испытывайте судьбу, — отрезал мексиканец.
— Я и так знаю о ваших планах. Сами сказали, что убьете нас. Вам нужен Чикомосток, теперь условия ставлю я. Дайте ей трубку.
— Сэм! — зазвенел в ухе вопль Реми.
— Ты цела?
— Да, все хорошо! Ты где?
— Уже близко. Давай, держись там.
Трубкой снова завладел Ривера.
— Будем ждать.
Связь оборвалась.
Спустя десять минут самолет взмыл в воздух, держа курс на юго-восток к острову Селаяр. Еще через двадцать машина вновь спустилась под облака. Внизу синела морская гладь. Выровняв высоту полета до двух тысяч футов, Сэм полетел вдоль побережья к южной оконечности острова и, приводнившись в нескольких сотнях ярдов от берега, подрулил к пляжу. На обочине грунтовой дороги стояли два внедорожника «исудзу». Едва полозья «Икаруса» коснулись песка, из автомобилей вышли знакомые Сэму мексиканцы, Ривера и Реми.
