Напоследок Григорий сорвал с тела командира батареи полевую сумку и запрыгнул в бронемашину.
– А теперь – ходу отсюда! – распорядился младший лейтенант. – Пулеметы перезарядить! Гриша, диски набей, какие мы расстреляли, хрен его знает, что там впереди…
Покачиваясь на ухабах, машина въехала на холм, и место недавнего боя скрылось из глаз. И только тогда в кустах обозначилось шевеление. Один из лежащих ничком солдат, осторожно приподнял голову. Быстро оглядевшись по сторонам, поднялся с земли. Подхватил с земли винтовку и, сняв с телеги лыжи, приладил их к ногам. Оттолкнувшись палками, солдат съехал с дороги на поле и изо всех сил помчался в сторону деревни.
Ничего этого не знал никто из экипажа броневика. Как не знали они и того, что сорванный с места внезапным телефонным звонком, двинулся по узкой дороге танковый взвод. После безуспешной попытки дозвониться до командира отряда, охранявшего мост, старший на этом участке офицер, правильно сложив имеющиеся фрагменты мозаики (бомбежку батареи и расстрел артиллеристов на лесной дороге) пришел к невеселому выводу.
– Райнеманн, – прохрипела телефонная трубка, – вы меня слышите?
– Так точно, херра эвэерстлуутнанти!
– На разбомбленной батарее видели бронемашину, и лейтенант Вяльбе впоследствии говорил с её командиром. Прибежавший к вам солдат утверждает, что их расстрелял свой же броневик. Телефонная связь с отрядом, охраняющим мост, отсутствует, и я не исключаю того, что это дело рук красных.
– Но откуда они здесь, херра эвэерстлуутнанти?
– Это их диверсанты, которые уже давно научились незаметно пересекать линию фронта по ночам. Наверняка, налет бомбардировщиков на батареи был скорректирован с земли. А затем эти мерзавцы расстреляли ваших артиллеристов и подорвали их пушки!
– Понятно…
– Сейчас броневик движется к мосту, где никто об этом не знает! Артиллерии там нет, и если диверсанты нанесут удар в спину…
– Я немедленно двину к мосту свои орудия! Здесь ещё есть три пушки!
– У вас есть противотанковые ружья, Райнеманн?
– Три штуки.
– Оставьте пушки здесь – они всё равно не успеют к мосту. Займите позицию в лесу, на тот случай, если противник прорвет нашу оборону. К мосту, напрямик через лес, отправьте солдат с противотанковыми ружьями. Они могут успеть туда гораздо быстрее, чем по дороге. Ружья – не пушки, их и на руках донести можно. С соседнего участка к вам движется танковый взвод – две машины. Этих сил вполне достаточно, чтобы остановить один броневик!
Из всего вышесказанного, правдой являлся только расстрел колонны на лесной дороге и отсутствие связи – по команде Ракутина, заметившего сбоку от дороги телефонную линию, из неё вырезали кусок около пятнадцати метров длиной. Но, несмотря на это, танки и пехота уже выдвинулись к мосту…
Прижав к глазам окуляры бинокля, Алексей всматривался вперёд. Вот он – мост. В полукилометре перед ним виднеется второй. Точнее – его остатки. Взорванный мост гораздо больше своего собрата. С холма не видно никакого движения – полное впечатление, что там вовсе никого нет.
Перед выходом с моста виднелись ряды колючей проволоки – финны явно не собирались ездить и ходить по мосту сами и не намерены разрешать это другим. Правее него под снегом прорисовывались ломаные линии окопов и бугорки землянок.
Где же дот?
Слева от заграждений окопов нет, только небольшой ход сообщения. Надо полагать, он к доту и ведёт… Бинокль в руках младшего лейтенанта зашарил по кустам.
Ну да… вот он. Невысокий бугорок – а перед ним, если смотреть со стороны наших окопов, кустов нет. Совсем никаких. Ровное место – ни бугорка, ни ямки. Все подходы к мосту и окопам оттуда простреливаются.
И что теперь делать?
С разгона на мост не въехать – у нас не танк, столько проволоки не снесём. Объезжать – попросту негде. Вниз, в обрыв? Проще уж головою об стену. Так, по крайней мере, быстрее будет и не так болезненно.
Взять дот?
А как?
Там, однозначно, есть дверь и, скорее всего, она закрыта. Здешних солдат они знают, так что попытка сойти за своего, почти наверняка обречена на провал.
Так, что же – ночи ждать?
Ага… И шведы, как паиньки, тихонечко поползут… щас… держи карман шире…
– Гриша!
– Я, командир!
– Гранат у нас сколько?
– Трофейных?
– Вообще всех.
– Ну… РГД – четыре штуки и лимонок десятка полтора.
– Кабель телефонный далеко?
– Здесь он, туточки. А чо?
– Смотри сюда, – Алексей чуток пододвинулся в сторону и жестом подозвал к себе бойца. – Бинокль держи. Проволоку видишь?
– Угу…
– Заграждение в четыре кола. Первые два ряда мы снесём, а вот дальше – фиг! Застрянет броневик.
– Так что же делать будем, товарищ младший лейтенант?
– Бери кабель, отрезай кусок, – Алексей приложил к глазам бинокль, – метров шесть. В лесу вырубить жерди – метра на два длиннее. Даже если такие и не найдёшь, руби менее длинные, мы их вместе свяжем. Тем же самым проводом. Через каждые полтора метра привязываешь гранату. Лимонки для этого бери. В кольца продеваешь кабель и крепишь. Понял?
– Понял. А… зачем это?
– Жерди привязываем к броневику, так, чтобы они вверх торчали. Подъезжаем к проволоке, дергаем веревку, и они опускаются вперёд. Лягут, аккурат, на проволоку. Тут мы кольца-то и выдернем!
– Ага! Взрывом, стало быть, проволоку в стороны разбросает!
– Даже если и не всю, один хрен, дальше ехать будет легче. А мост перемахнём – тут и сныкаемся где-нибудь от финских пулемётов.
Сказано – сделано. Уже через час с небольшим, по бокам бронеавтомобиля возвышались две странно выглядевшие конструкции. Издали жерди чем-то смахивали на антенны или что-то близкое по смыслу.
– М-м-да… – почесал в затылке Алексей. – Интересно, что подумают финны, узрев подобное сооружение?
Не дожидаясь ответа, сплюнул на снег и полез внутрь броневика. Лязгнула дверь. Коротко рыкнув мотором, машина выплюнула клуб сизого дыма и неторопливо покатила по дороге к видневшимся вдали окопам…
– Херра луутнанти! – выскочивший на опушку лыжник, резко развернулся на месте. – Смотрите – броневик!
– Теппо, хватайте ружья – и вон туда! – худощавый офицер показал на пригорок, расположенный на полпути между лыжниками и позициями охраны моста. – С того места до броневика будет метров триста, можно попытаться его подбить! Маатинен – а ты дуй к окопам, пусть поддержат нас огнём!
– Слушаюсь!
И шестеро лыжников, пригнувшись, сорвались с крутого склона вниз – только снежная пыль взвилась в воздухе.
На этот раз броневик немилосердно трясло – водитель дороги не выбирал и пёр напрямки, не объезжая выбоины и бугорки на дороге. Поэтому, все пассажиры бронемашины не открывали ртов, резонно опасаясь за целостность языка. Оставляя за собою облако взвившегося снега, машина скатилась с холма и направилась прямиком к площадке перед мостом.
