Ознакомительная версия.
Экипаж корабля, однако, не теряя присутствия духа перед лицом грозной опасности, держался наготове, собираясь при помощи помп гасить огни, а шестами отталкивать и топить плывущие плоты.
—Держи курс к самой середине реки! — командовал Янес. — Если наше судно и загорится, то успеем приткнуться к тому или другому берегу.
Ветер стих, «Марианна» еле двигалась вверх по течению. Огни частью уже проплыли мимо нее, но главная их масса была еще впереди.
— А выудите-ка мне одну такую плошку, — распорядился Янес.
Кто-то из моряков исполнил приказание с неподражаемой ловкостью, и через секунду Янес уже держал в руках «плавучий огонь». Это была половина скорлупы большого кокосового ореха, набитая какой-то волокнистой мякотью. Мякоть была пропитана смолистым веществом и снабжена фитилем. Содержимое скорлупы давало очень сильное и устойчивое пламя.
— Вот разбойники! — воскликнул Янес, закончив исследование оригинального плавучего костра или, вернее, крошечного брандера. — Час от часу даяки становятся все изобретательнее на всякие пакости!
И тут же португалец скомандовал:
— Руль на борт! Поворачивай назад! Иначе мы в самом деле сгорим в этом адском огне„ — Одновременно он бросился руководить работами по освобождению от «плавучих костров» носа бригантины, где опасность принимала угрожающие размеры, ибо десятки, а может быть, сотни пылающих плошек приплыли к форштевню и словно прилипли к бортам судна. Поскольку «Марианна» была выстроена из дерева и снаружи просмолена, следовало предполагать, что для огня здесь найдется богатая пища и судно скоро превратится в пылающий гигантский костер.
Моряки, понятно, не зевали: они топили подплывавшие костры или шестами отталкивали их, спуская вниз по течению. Но борьба становилась непосильной, ибо на «Марианну» неслись буквально тысячи плошек. Обшивка судна уже пылала здесь и там, и пожарной команде экипажа приходилось заниматься тушением огня во многих местах. К счастью, экипаж «Марианны» был очень многочислен, и никто не сидел сложа руки.
Борьба длилась не менее получаса. «Марианна» медленно отступала перед огненной флотилией, выигрывая время и давая возможность большинству пылающих костров проплыть мимо, вниз по течению реки.
Таким образом, скоро настал момент, когда экипаж мог перевести дыхание, избавившись от грозной опасности: на всем пространстве Кабатуана вверх по течению царила мгла, и только в нижнем течении блестели еще огоньки быстро уносимых волнами в открытое море догорающих плавучих «адских огней».
— Даяки опять притихли, — сказал Янес озабоченно.
— Готовят новую засаду, — отозвался Тангуза. — Они не дадут нам, господин, добраться до пристани кампонга, не напав еще раз.
— Открытый бой? Тем лучше! Предпочту любую схватку борьбе с разными хитростями и сюрпризами, — ответил португалец, раскуривая свежую сигару.
Тем временем «Марианна», опять описав полукруг и распустив паруса, продолжала подниматься вверх по течению Кабатуана, но с каждой минутой ее движение замедлялось, ибо ветер совсем стих. По-прежнему на обоих берегах могучего потока царила зловещая тишина, и в душе каждого члена экипажа «Марианны», словно чудом избавившейся от опасности, невольно копошилась мысль о том, что даяки, попытка которых уничтожить судно огнем едва не удалась, готовятся к новому нападению.
В это время лес, вековой, дремучий девственный лес Борнео вдруг ожил словно по мановению волшебного жезла: здесь и там слышался глухой гул, какие-то таинственные звуки, потом замелькали огни — бегающие, разлетающиеся среди стволов лесных гигантов.
— Начинается! — проворчал Янес, наблюдая это оживление. — Но дьявол меня побери, если я знаю, что они выдумали, эти даяки.
Явно обеспокоенный всем происходящим, Тангуза озабоченно вглядывался вперед.
— Подходим к самому узкому месту реки, — сказал он Янесу.
— Хорошенькое местечко для того, чтобы попытаться напасть на судно и попробовать взять его на абордаж! — ответил тот.
— Или осыпать его с близкого расстояния пулями, — вздохнул метис.
— Направь спингарды по линии берегов, Самбильонг! — скомандовал вполголоса Янес.
Канониры принялись исполнять приказ, но в это мгновение бригантина, которая уже несколько минут двигалась быстрее прежнего, подгоняемая вновь поднявшимся свежим ветерком, вдруг испытала сильный толчок, заставивший судно задрожать всем корпусом и накрениться на правый борт.
—Что случилось? — крикнул Янес. — Наткнулись на мель, что ли?
— Ничего подобного, «Марианна» плывет по-прежнему, — послышался с носа голос бросившегося туда при толчке Самбильонга.
Тангуза, схватившийся за рулевое колесо, направил сбившееся от толчка судно вновь вверх по течению. Но едва «Марианна» продвинулась на несколько метров, как ее нос опять налетел на таинственное препятствие, и опять судно, словно отброшенное невидимой могучей рукой, задрожав всем телом, попятилось назад.
— Что за дьявольщина? — возмутился Янес, подходя к Самбильонгу.
— Не знаю, не понимаю! — ответил тот.
— Может быть, Тангуза, здесь есть подводные камни?
— Нет, господин, — ответил тот.
Тогда Янес распорядился, выбрав среди моряков хорошего пловца, послать его исследовать причину остановки бригантины. Посланный вернулся довольно скоро.
— Ну, что? Подводные скалы? — нетерпеливо окликнул его Янес.
— Нет, господин. Тут протянута поперек реки огромная цепь. Мы не можем двинуться вперед ни на шаг, если не перережем ее.
И в этот момент откуда-то с берега вдруг прозвучал чей-то оклик, властный и грозный:
— Сдавайтесь, дети Мопрачема. Или мы уничтожим вас всех, до последнего человека.
У всякого человека застыла бы в жилах кровь, если бы он оказался в таких обстоятельствах: бригантина находилась в самом узком месте реки, лишенная возможности отступить, поставленная под обстрел с двух боков, беззащитная. Но Янес выслушал и доклад водолаза, и крик неведомого, таинственного врага, не моргнув глазом. На его лице не появилось выражения ни страха, ни гнева.
— Ага! — воскликнул он. — Хотят нас передушить, как котят, и при этом столь любезны, что своевременно извещают нас о своем намерении. А еще мир считает их дикарями. Кой черт?!
Затем он опять обратился к водолазу, хладнокровно расспрашивая его о результатах исследования подводной цепи. Ответ был безрадостным: цепь толста, прочна и прикреплена ко дну Кабатуана массивными якорями.
— Откуда только эти дикари раздобыли ее? — удивлялся португалец, с полным спокойствием покуривая неизменную сигару. — И кто мог научить их изготовлять металлические цепи чуть ли не в мгновение ока? Несомненно, пилигрим. Но он делает настоящие чудеса, этот таинственный субъект и наш непримиримый враг…
Ознакомительная версия.
