Круин помолчал и добавил:
— Все ли ясно?
Один человек над тысячью.
Тревожная тишина.
— Приготовиться к отлету! — резко приказал Круин и повернулся к своему кораблю.
В этот момент навстречу ему с криком: «Спасайтесь, Круин!» — бросился капитан Сомир. Он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в воздух.
Многоголосый рев людей за спиной Круина нарастал подобно шквалу. Круин схватился за рукоятки пистолетов и резко обернулся. Но он больше не слышал ни выстрелов, ни яростного рева. Что-то невыносимой тяжестью сдавило ему голову, земля придвинулась навстречу ему; он раскинул руки, как бы ища опору, и погрузился в бездонную тьму.
Одиночество
Чуть тлеющие остатки сознания улавливали нечто похожее на тяжелый топот ног, отдаленные крики людей и глухие удары, которые сотрясали землю под неподвижным телом Круина.
Потом он почувствовал, как кто-то льет ему на лицо воду.
Круин с трудом сел, обхватил руками раскалывающуюся от боли голову. Первое, что предстало перед его глазами, был кусок неба, прорезанный лучами восходящего солнца. Вот он увидел перед собой Джузика, Сомира и еще нескольких человек. Их лица были в синяках и ссадинах. Одежда порвана и вся в грязи.
— Их было слишком много, — услышал Круин голос Джузика. — Вы не приходили в сознание всю ночь.
Круин тяжело поднялся.
— Сколько человек убито?
— Ни одного. Мы стреляли поверх голов. Все равно было слишком поздно.
— Поверх голов? Разве оружие для того, чтобы стрелять поверх голов?
— Не так-то это просто, — сказал Джузик с едва уловимой ноткой вызова в голосе. — Особенно когда перед тобой товарищи.
— Вы тоже так считаете? — резко обратился Круин к остальным.
Капитаны смущенно поддержали Джузика, а Сомир сказал:
— Мы просто не успели ничего сделать. Нашей ошибкой было то, что мы проявили колебание. А когда человек колеблется…
— Оправданий быть не может. Вам был дан приказ, и вы должны были выполнить его, — обрезал его Круин. Его взгляд был полон презрения. Подбородок угрожающе выпятился вперед. — Вы не соответствуете своему званию. Можете считать себя разжалованными. Убирайтесь от меня!
Они ушли. В немой ярости Круин вскарабкался по трапу, вошел в корабль и осмотрел его с носа до кормы. Ни души! Губы Круина сжались в одну упругую линию, когда он подошел к хвостовым отсекам. Топливные контейнеры были взорваны. Взрыв искорежил двигатели, превратив корабль в бесполезную груду металла.
Круин спустился по трапу и обошел остальные корабли. То же самое: никаким ремонтом делу не поможешь.
Взгляд его случайно остановился на вершине холма. На фоне утреннего неба он ясно различал силуэты Джузика, Сомира и всех остальных. Они уходили все дальше и дальше… Они шли в ту самую долину, которую он так часто рассматривал с холма. Вот на самой вершине холма к ним присоединились четверо ребятишек. Они весело носились вокруг взрослых.
Вскоре вся группа скрылась из виду, а из-за холма выползло восходящее солнце.
Круин вернулся к флагманскому кораблю. Он собрал свои личные вещи в ранец и надел его на плечи. Даже не кинув прощального взгляда на остатки некогда могущественной армады, он решительно повернулся спиной к солнцу и пошел в сторону, обратную той, куда ушли его бывшие подчиненные.
Один, с тяжелым ранцем за плечами и невыносимо тяжелыми мыслями, он вступал в новый, неведомый ему мир.
«Приходите к нам»
Два с половиной года сделали свое дело. Корабли с Гульды все в тех же стройных порядках стояли в долине, но ржавчина проела могучие корпуса кораблей почти на четверть их толщины и исковеркала металлические трапы. Буйное кольцо молодой растительности пробивалось там, где раньше был только пепел.
Человек, пришедший сюда в полдень, поставил на землю свой ранец и в течение получаса, не отрываясь, смотрел на эту картину. Обветренное мужественное лицо этого большого и сильного человека было задумчиво. Потом он поднял саквояж и направился к холму. Он взошел на холм и спустился в долину. Простая легкая одежда, уверенная, четкая походка. Дорога привела его к небольшому каменному коттеджу. В саду, окружавшем дом, он заметил стройную темноволосую женщину. Женщина срезала цветы. Человек обратился к ней:
— Добрый день.
Он сказал это с каким-то странным акцентом, несколько грубоватым, но вместе с тем приятным голосом.
Женщина выпрямилась с огромным букетом ярких цветов в руках и посмотрела на него своими бездонно-черными глазами.
— Добрый день, — ответила она и приветливо улыбнулась. — Вы путешествуете? Заходите к нам, мы всегда рады гостям. Я уверена, что Джузик, мой муж, будет просто в восторге. Наша комната для гостей пуста вот уже…
— Извините меня, — вежливо перебил ее путник. — Но я ищу Мередитов. Вы не покажете мне, где их дом?
— Следующий за нашим, вверх по аллее. — Она ловко подхватила падающий цветок и прижала его к груди. — Но если их комната для гостей занята, обязательно приходите к нам.
— Спасибо за приглашение, — ответил он, и его широкое лицо осветилось благодарной улыбкой.
Человек пошел дальше, чуть ли не физически ощущая провожающий его взгляд женщины. Вот, наконец, этот дом, весь утопающий в цветущем саду. У ворот играл какой-то мальчуган.
Глядя снизу вверх на остановившегося около него человека, мальчуган спросил:
— Вы путешествуете?
— Да, сынок. Я ищу Мередитов.
— Я Сэм Мередит, — гордо проговорил малыш и спросил, заливаясь краской радостного волнения: — Вы хотите погостить у нас?
— Если можно, то да.
Мальчик вскочил, как пружина, и с радостным криком бросился в дом.
— Мама! Папа! Марва! Сью! К нам пришел гость!
В дверях показался высокий рыжеволосый человек. Он посасывал трубку. С минуту он спокойно молча смотрел на пришедшего. Затем вынул трубку изо рта и проговорил:
— Я Джейк Мередит. Заходите, пожалуйста.
В дверях он пропустил гостя вперед и громко сказал куда-то в глубину дома:
— Мери, Мери, покорми чем-нибудь гостя.
— Сейчас иду, — откликнулся издалека приветливый голос.
— Проходите сюда, — предложил Мередит.
Он провел гостя на веранду и принес ему кресло.
— Отдохните, пока Мери готовит. Это будет не так-то скоро. Она не успокоится, пока у стола не начнут трещать ножки. И попробуйте только оставить что-нибудь на тарелках! А вот и Марва. Это моя дочка. Марва, покажи гостю его комнату.
«Я сделал это сам»
Гость осмотрел комнату и нашел ее превосходной.
— Ну, как вам нравится здесь?
