Чудовище вошло в пещеру…
Залитая светом пещера снова стала безжизненной. Лишь на одной из стен, словно нога огромного кузнечика, плясала тень от какого-то рычага.
— Это он! — вскрикнула Алан. — Я узнала его… Здесь убежище диверсантов… Они хотят… Впрочем, об этом потом, — сказала она шепотом. — Сейчас важно одно: захватить их…
— Но как это сделать?! — воскликнул Джек, сжимая кулаки.
Пещера несомненно сообщалась с озером шлюзовыми камерами: это доказывалось появлением «чудовища». Но она должна была сообщаться и с поверхностью земли, иначе трудно было бы объяснить, как в нее доставили сложную и громоздкую аппаратуру. Значит, диверсанты могли ускользнуть или в озеро или на сушу. Надо было отрезать им оба пути. Но как?
— Задержать их мы бессильны. Надо как можно скорее дать знать органам власти о них, — сказал Карин. — Немедленно подняться, подойти к ближайшему населенному пункту и сообщить о врагах, чтобы сразу же оцепили этот участок берега, пока вызванные водолазы-эпроновцы, с помощью батистата, не проберутся в убежище через подводный ход…
Не дослушав до конца, Алан закричала в трубку микрофона:
— Волосов! Мы обнаружили подводное убежище диверсантов. Немедленно поднимайте нас!..
Карин, привстав со своего места, оттолкнул в сторону микрофон.
— Что с вами, Карин?
— Вы знаете, с кем говорите?
— С вашим художником.
— Я должен вам сказать, что Волосов…
Из громкоговорителя рванулся грохот. Гондолу сильно встряхнуло. Освещенная прожектором стена берега стремительно понеслась вверх.
— Трос оборвался! — прошептала Алан побелевшими губами.
Гондола со все нарастающей скоростью падала в неизведанную глубину…
Отделенная от надводной части, гондола падала вертикально: тяжелый ходовой механизм не позволял ей крениться или раскачиваться. Путешественники, вначале от толчка потерявшие равновесие, теперь сидели, вцепившись в поручни кресел, ожидая удара, который неминуемо должен был последовать, когда гондола достигнет дна. Джек инстинктивно подобрал под себя ноги.
Алан выключила прожекторы. Над столиком командира загорелась бледным светом электрическая лампочка. Алан следила за показаниями приборов. Падение, казалось, не кончится никогда…
Мягкий толчок. Снова такой же толчок. Гондола дважды легко подпрыгнула, будто мяч. Затем сильный удар выбросил путешественников с мест, и гондола, чуть накренившись, остановилась.
Несколько минут все трое сидели оглушенные. За иллюминаторами была полная тьма. Алан включила прожектор. Громадный столб взвихренного водой песка вздымался рядом с батистатом. Со дна бил мощный подводный фонтан, на который вначале упала гондола. Может быть, это спасло им жизнь, смягчив удар о дно.
Термометр, помещенный вне гондолы, показывал двенадцать градусов тепла. Фонтан был одним из горячих источниников, подобный тем, которые нередко встречаются на берегах Байкала.
Дно вокруг батистата было совершенно ровное, усыпанное белым песком. Вдали смутно темнел массив берегов. Батистат, по-видимому, лежал в одной из глубоководных долин Байкала. Размеры этих долин иногда очень значительны. Так, напротив острова Ольхона на глубине 1600 метров расстилается долина, площадью около 1000 квадратных километров.
Стрелка на циферблате глубины показывала 723 метра. Давление равнялось 72,3 атмосферы.
Абсолютный покой царил на этом, впервые посещаемом людьми, участке байкальского дна. Самые сильные волнения не проникали на семисотметровую глубину. Равномерная температура, полное отсутствие света, — все это создавало здесь особые условия для развития жизни, совершенно непохожие на те, которые имеются в верхних слоях воды.
Перед иллюминаторами батистата в луче прожектора неподвижно повисло странное существо.
Это была круглая, как футбольный мяч, рыба с крохотным хвостом; по всему ее телу, от рта к хвосту, шли ровные, словно проведенные кистью, полосы всех оттенков красного цвета — от бледно-розового до темно-бордового. Громадные, как блюдца, глаза сидели на коротких стеблях; казалось, рыба надела очки автомобильного гонщика…
Чуть заметным движением рыба приблизилась к кварцевому стеклу, словно желая показать богатство своих красок, потом медленно удалилась из поля зрения.
Режиссер первым нарушил молчание:
— Да, здесь нас никто не услышит…
Алан повернула к нему лицо. Карин увидел, что ее щеку пересекала свежая рана.
Из сумки с красным крестом Джек достал пахнущий йодоформом бинт и неумелыми руками начал накладывать повязку, боясь причинить боль.
— Что же мы будем теперь делать? — сказал он растерянно. — Проклятые диверсанты! Чего они хотят?
— Хотят взорвать Шаманский камень, уничтожить ангарскую плотину, — сказала Алан.
— Так ведь Ангарстрой еще не начат постройкой, — с недоумением заметил Карин.
— Они заблаговременно готовят ее разрушение… Они хотят взорвать плотину тогда, когда она уже будет сдерживать двухметровый пласт воды, площадью в 34.000 квадратных километров. Хлынет сокрушающий все препятствия поток, и строящиеся гидростанции, заводы, города, колхозы исчезнут под водой. Поток отрежет Восточную Сибирь от страны. Расчет диверсантов — это расчет дальнего прицела…
— И вы знаете одного из них?
— Да. Под видом специалиста по тектоническим землетрясениям он два года назад приезжал на Лимнологическую станцию. Кто бы мог подумать тогда…
Алан замолчала.
Джек заметил, что наложенная им повязка сползла.
— Ничего, Джек, царапина совершенно меня не беспокоит… Одного я не могу объяснить — откуда на столе в подводном убежище взялись чертежи батистата…
— Чертежи батистата?! — в один голос вскрикнули Карин и Джек.
— Да, моя папка с чертежами. В день гибели «Ангары» я обнаружила, что она исчезла из несгораемого ящика в моей каюте…
— Я теперь знаю, как она попала к диверсантам, — сказал Карин. Он сдвинул брови и закусил губу, словно от боли.
— Вы? Откуда?
— Это сделал Волосов… — Карин теребил клапан верхнего кармана гимнастерки. — Он явился ко мне как нарочно в момент, когда перед самым нашим отъездом на Байкал заболел наш художник. Предъявил блестящие рекомендации… Теперь я не сомневаюсь, что подложные… В нем всегда чувствовалось что-то враждебное… Я не раз думал, что совершил ошибку, взяв его с собой. А теперь, после обрыва троса, мне все ясно. Помните, Джек, как Волосов заблудился в трюме «Ангары»? А потом на ней произошел взрыв… Во время осмотра судна он предпочитал бродить в одиночку. Вот тогда-то он наверное и проник в каюту Алан, чтобы выкрасть чертежи… Я молчал о своих подозрениях, желая еще раз проверить его сам, и этим совершил грубую ошибку…
