женщина, а затем, спустя пару секунд, добавила: — Не той, что лежит на поверхности, а той, что сокрыта в глубине их тел.
Сказав это, Тайзети странно хихикнула и поманила ребят в неизвестном направлении. И они, не имея иного выбора, безропотно последовали за ней. Возможно, именно там их ожидало неуловимое спасение.
Когда дети под предводительством Тайзети все же добрались до маленькой лачуги, то были удивлены тем, что женщина живет в полном одиночестве, подобно Аве. Даже у той когда-то была вторая личность, а у Тайзети из собеседников были лишь звериные черепа да человечки, сотворенные из грязи, земли и палок.
Лачуга была довольно тесной и маленькой, сооруженной самой странницей. Ни окон, ни дверей, ни кухни. Только пустое пространство с кучей собранного женщиной хлама и останками невиданных зверей.
— Прошу за мной, — поманив путников рукой, загадочно произнесла Тайзети, затем, взглянув на изумленные выражения лиц подростков, тут же добавила: — Можете считать меня ненормальной, но эти черепа и куклы говорят со мной. Они подсказывают и рассказывают мне о том, что происходит в лесу. В них заключены души тех немногих взрослых людей, кто познал свою смерть в Салфуре. И знаете, каждый носит свое, зачарованное имя. Это, к примеру, Додо, а это Дуду, они были добрыми друзьями при жизни, но потом на одного из них напал дикий зверь, а другой решился спасти его, но оказалось… — без умолку тараторила женщина, указывая то на одну пустую черепушку, то на другую.
— А знаете, пожалуй, мы сможем и сами справиться со своей бедой, — перебив Тайзети на полуслове, сказал Бран.
— О нет-нет-нет, — облизнув свои сухие белые губы, ответила Тайзети. — Смотри, на лице появился алый бугор, — указав тонким морщинистым пальцем на Девина, сказала странница.
Действительно, между бровью и глазом юноши пролегло нечто вроде паутины из огромных набухших вен, на которые страшно было взглянуть.
— Умирает… Умирает, — хихикнула Тайзети и едко улыбнувшись, продолжила: — Я вижу, как дух тянется к небу. Пока слабо, но это дело времени, — активно жестикулируя тощими руками в воздухе, воскликнула женщина.
— Бран, что с ней? — тихонько шепнула юноше Ниса.
— Я не знаю, — также тихо ответил он.
— Ничего. Со мной все хорошо, только вот я вижу то, чего ты не видишь. И не видит никто из вас, — уложив Девина на настил из иссушенной травы, который явно многие годы служил ей кроватью, сказала Тайзети. — Времени нет. Вам нужно бежать, — вдруг неожиданно резко произнесла женщина и, схватив Брана за плечи, добавила: — Он умрет, если не сделать этого сейчас.
— Не сделать чего?! — недоуменно глядя на Тайзети, переспросил юноша.
Казалось, с приходом в собственное жилище женщина стала еще более странной и в некотором смысле безумной.
— Чтобы спасти юношу, нужен порошок заячьего камня, а он… — Тайзети начала быстрыми шагами расхаживать по комнатушке и чесать собственные волосы у самых корней, — а он находится у моих давних друзей, но вы явно не станете… Нет, даже не подумаете, — причитала странница.
— Мы сделаем все необходимое, только скажите, — с трепетом в голосе обратившись к Тайзети, сказала Ниса, забирая прядь выбившихся коротких волос за ухо.
— Что ж, тогда вам нужно идти на север в долину троллей. Но не бойтесь, они — мои друзья и не сотворят с вами ничего, — на этих словах женщина вновь мерзко облизнулась, а затем продолжила: — Ничего дурного.
— Тролли?! — разом воскликнули путники.
Но Тайзети уже вовсе их не слушала, летая по комнате как заведенная.
— Так, я дам вам это и это, — она стала ворошить кучу хлама, собранного на полу, затем, прокусив собственный палец, женщина стала писать что-то кровью на иссушенном осенью огромном лопухе, а после, просияв от радости, вручила подросткам три коробки с неизвестным содержимым: — Все готово. Скажите, что вы от меня, и обязательно отдайте подарки, но ни в коем случае не открывайте их. Для троллей это будет большим оскорблением, поэтому я плотно перевязала все лианой. Так будет надежнее.
Бран стоял, в ошеломлении глядя на женщину. Ниса от удивления то открывала, то закрывала рот в попытках сказать что-либо. Арин и вовсе со страхом прижалась к подруге.
— Знаю, у вас много вопросов, но времени мало. Вы сами видите, — женщина указала рукой на Девина, все тело которого стало обрастать волдырями и покрываться алыми венами.
— Но что… что ты будешь делать тут… с ним? — недоуменно переспросил Бран.
— Лечить зараженные участки собственными микстурами, — Тайзети достала из кучи хлама пару блестящих баночек и показала их подросткам.
Бран широко раскрыл глаза от удивления. Он уже видел эти баночки в доме в лесу, у Авы, что хранила микстуры в своем маленьком подвале.
— Это не твое, — хмуро взглянув на Тайзети, сказал Бран. — Ты украла это у Авы.
— Нет, я одолжила это у Мары. Сказать честно, я не спрашивала разрешения, просто залезла в дом, пока та охотилась, и украла пару интересных вещей. Но, честное слово, я знаю, как именно оно работает, и ручаюсь, что буду устранять лишь последствия болезни, причину же можете устранить только вы сами, — без остановки тараторила Тайзети.
Ниса потянула юношу за рукав и украдкой произнесла:
— Я не доверяю ей, Бран.
— Я тоже, но выбора у нас нет, — затем, вновь взглянув на женщину глазами, полными презрения, юноша сказал: — Надеюсь, здесь все точно будет в порядке?
— О да, главное — поторопитесь, иначе будет поздно, — водя глазами из стороны в сторону, увещевала его Тайзети.
Все ребята по очереди подошли к Девину и простились с ним. Бран погладил друга по макушке и пообещал вскоре вернуться за ним. Ниса крепко обняла юношу, а Арин, не сдержавшись, чмокнула его прямо в губы, а затем, раскрасневшись, вернулась к друзьям.
Спустя еще некоторое время Тайзети вывела их на ту самую тропу, которой они должны были придерживаться, чтобы дойти до поселения троллей. Женщина произнесла кое-какие напутственные слова, в числе которых был призыв поприветствовать троллей на их родном языке.
— Торос хогос баргенут. Болос морос дирас, — по слогам проговорила женщина.
— Тогос долос… Тьфу ты! Какая-то белиберда получается, — прыснув, ответила Ниса.
— Почему приветствие троллей такое длинное? — недоуменно глядя на Тайзети, спросила Арин.
— Потому что… потому что, — замешкалась странница. — Да в общем, это неважно. Прошу вас, обратитесь к ним именно так, и тогда они… обязательно впустят вас в свою крепость. Тролли любят, когда чужаки признают их дикий язык, — улыбаясь во все свои гнилые зубы, сказала Тайзети.
Когда последние приготовления были закончены, а пухлые подарки уместились
