Трактир и чайный сад, известные под названием «Почтенной Поселянки», были собственностью капитана Востока, чья долгая, деятельная карьера была посвящена плаванию среди островов. Всюду, от Тонга до Адмиралтейства, он был как дома и мог лгать на роддом языке. Он видел конец сандалового дерева, конец масла и начало копры; и сам был коммерческим пионером, первым, заведшим сношения с островами Джильберта. Он подвергся пытке на Фиджи во времена сэра Артура Гордона; и если когда-нибудь молился, то, конечно, имя сэра Артура не было забыто. Он получил семь копийных ран в Новой Ирландии — его помощник был тогда же убит — при знаменитом нападении на бриг «Веселый Роджер»; но предатели-дикари ничего не выиграли от своего коварства, и Восток, несмотря на все их сопротивление, заставил семьдесят пять человек работать на судне, причем не более дюжины умерли от ран. Он участвовал, кроме того, в милой шутке, которая стоила жизни Паттисону; и когда мнимый епископ высадился, отслужил службу и благословил туземцев, Восток, в женской рубахе, которую он достал из запаса своих товаров, стоял по правую руку от него и провозглашал «аминь». Это было темой его любимого рассказа, когда он был уверен, что находится в компании добрых друзей. «Двести рабочих за пригоршню аминей», так он озаглавил рассказ; а последствие, смерть настоящего епископа, казалось ему необыкновенно забавной штукой.
— Зачем же мы едем к этому старому негодяю? — спросил Кэртью.
— Подождите, пока услышите его, — ответил Томми; — этот человек знает все.
Выходя из кабриолета у «Почтенной Поселянки», Гадден заинтересовался наружностью извозчика, крупного, смахивавшего на моряка, человека, краснолицего, голубоглазого, с короткими руками и прерывистым дыханием, лет сорока.
— А ведь я вас знаю, — сказал он, — возили вы меня раньше?
— Сколько раз, мистер Гадден! — ответил возница. — Последний раз, когда вы вернулись, я возил вас на скачки, сэр.
— Отлично; в таком случае слезайте и заходите выпить, — сказал Томми и направился в сад.
Капитан Восток встретил друзей: это был медлительный угрюмый старик с рыбьими глазами; он поздоровался с Томми и (как вспомнили впоследствии) перемигнулся с извозчиком.
— Бутылку пива извозчику на тот столик, — сказал Том, — все, что вам угодно, от шэндигаффа [37] до шампанского, на этот; и присаживайтесь сами к нам. Позвольте мне познакомить вас с моим другом, мистером Кэртью. Я пришел по делу, Билли; мне требуется от вас дружеский совет; я затеваю торговлю с островами за свой риск.
Без сомнения, капитан был целым рудником советов, но ему не представилось случая дать их. Он не мог высказать мнения, не успевал кончить фразы, как Гадден сбивал его целым залпом возражений и поправок. Этот прожектер, с разгоревшимся от возбуждения лицом, ставил ему вопрос, и прежде чем тот успевал ответить, впивался в него, отвергал его факты, осмеивал его соображения и по временам громил его с высоты морального негодования.
— Прошу прощения, — сказал он наконец — я джентльмен, мистер Кэртью джентльмен, и мы не намерены браться за такое дело. Неужели вы не можете понять, с кем говорите? Неужели вы не можете говорить со смыслом? Неужели вы не можете указать нам подходящий товар?
— Нет, думается мне, не могу, — возразил старый Восток, — особенно, когда не могу слышать свой голос две секунды кряду. Я получал барыши на джине и ружьях.
— Подите вы с джином и ружьями! — воскликнул Гадден. — Они давали барыши в ваше время, это верно, но теперь вы стары, и ваша игра кончена. Я вам скажу, что требуется теперь, Билли Восток, — прибавил он и остановился.
Кэртью не мог удержаться от улыбки. Весь план начинал ему казаться менее серьезным, так как Гадден представлялся слишком невменяемым вождем; но он забавлял его чрезвычайно. Совсем иное впечатление произвел он на капитана Востока.
— Вы знаете, где раки зимуют, да? — с горечью заметил этот джентльмен, когда Томми замолчал.
— Знаю лучше вас, если вы это подразумеваете, — возразил Том. — Стою на том. Вы человек без всякого образования, вы провели всю жизнь в море и на островах; неужели вы думаете, что можете давать указания такому человеку, как я?
— Ваше здоровье, Томми, — отвечал Восток, — вас не зажарят и на Новых Гебридах.
— Разумеется! — воскликнул Том, быть может, не поняв смысла этого сомнительного комплимента, — теперь слушайте меня внимательно. У нас есть деньги, и предприимчивость, и опыт; нам нужен дешевый хорошенький кораблик, — умелый капитан и рекомендация к какому-нибудь торговому дому, который отпустил бы нам товары в кредит.
— Вот что я вам скажу, — возразил капитан Восток, — я видел, как людей, подобных вам, жарили и ели, а потом жаловались. Иные оказывались жесткими, другие безвкусными, — прибавил он сердито.
— Что вы хотите сказать? — воскликнул Томми.
— Что я пальцем не пошевелю, — сказал Восток. — Это не в моих интересах. Я не страховал вашей жизни. Только убей меня Бог, если я не пожалею каннибала, который попробует съесть вашу голову. И я рекомендую вам дешевый, хорошенький гроб и умелого гробовщика. Постарайтесь найти торговый дом, который окажет вам кредит на покупку гроба. Взгляните на вашего друга, у него есть смысл в голове; он смеется над вами.
Точную степень раздражения мистера Востока было трудно определить; возможно, что он не особенно сердился, возможно, что он считал свои замечания любезной болтовней. Но не подлежит сомнению, что Гадден принял их близко к сердцу. Он встал, и совещание готово было кончиться, когда новый голос вмешался в разговор.
Извозчик сидел, повернувшись спиной к собеседникам, и курил пенковую трубку. От него не ускользнуло ни одно слово из разглагольствований Томми, и, внезапно повернувшись к нему лицом, он ошеломил его следующими словами:
— Извините меня, джентльмены, если вы купите для меня корабль, то я достану вам товары в кредит.
Последовала пауза.
— Как? Что вы хотите сказать? — пробормотал Томми.
— Лучше объясните им, кто я такой, Билли, — сказал извозчик.
— Безопасно ли это, Джо? — спросил мистер Восток.
— Я готов на риск, — ответил извозчик.
— Джентльмены, — сказал Восток, внезапно вставая, — позвольте вас познакомить с капитаном «Милочки Грэс», Уиксом.
— Да, джентльмены, вот кто я такой, — сказал извозчик, — вы знаете, что я попал в передрягу, и я не отрицаю, что нанес удар; а как мне было доказать, что я был вызван? Вот я и скрылся, и разъезжаю три года извозчиком.
— Прошу прощения, — сказал Кэртыо, чуть ли не в первый раз открывая рот, — я ничего не знаю о вашем деле. В чем вас обвиняли?
