предала меня, чтобы взойти на престол. Отдала этим мерзким уродцам, чтобы те издевались над моим телом, используя его в качестве сосуда для рождения маленьких троллей, — стирая с больших янтарных глаз накопившиеся слезы, вещала Лейла. — Уже несколько десятков лет я живу в этом богом забытом месте и каждый день ложусь в постель к очередному троллю. Даже к собственным сыновьям!
— Какой ужас! — воскликнула Ниса. — Разве вы не можете сбежать?
— Сбежать? О, сколько раз я пыталась перебраться через забор, выстроенный Драйком и его братьями. Сколько раз меня возвращали обратно в комнату, и я проливала слезы. Это невозможно. Совершенно бесполезно, — с глубоким вздохом ответила Лейла. — И сейчас я ношу под сердцем самый ужасный, самый большой плод, что когда-либо был у меня. Плод от самого Драйка. Плод, которому суждено стать вожаком.
— Но разве нет иных способов? — со слезами на глазах спросила Арин, сердце которой обжигала боль за страдания другого, абсолютно чуждого ей существа.
— О нет! Я видела десятки новых дев. Десятки смертей. Человеческие матки уходили быстро на первых или вторых родах. Феи, что когда-то являли собой дивных молодых особ, задерживались чуть дольше, но все же погибали.
— Но почему тролли не женятся на женщинах собственной расы? — с некоторым сомнением в голосе спросил Бран.
— Все потому, что тролли-девочки всегда погибают при рождении. Это проклятье, наложенное Королевой леса. Не спрашивай, почему она прокляла Зервар. Никто не знает наверняка, — покачав головой, ответила Лейла. — Единственное, что нам известно, так это то, что прадед Драйка когда-то пытался свергнуть ее, но все пошло прахом. Некоторым кажется, что Ранна бессмертна.
— Ранна? — в один голос переспросили путники.
— Ранна — одно из ее имен. У нее их десятки, а может быть, даже сотни, — с чувством отвечала Лейла.
По прошествии нескольких минут в комнату вошли Агроб и Морн, неся в своих огромных лапах жестяные подносы с мясом убитого животного и свежими ягодами.
— Агроб, подай мне те коренья, — приказала Лейла, словно на ходу превратившись из страдающей несчастной женщины в грозного и сильного повелителя.
— Нет, госпожа. Вы знаете, что пища растительного происхождения вам не положена, пока вы носите ребенка, — покачав своей мохнатой головой, ответил Морн и кивком указал Агробу на кусок недожаренного мяса. — Плоть — вот пища, которая нужна для рождения на свет сильного, волевого тролля.
Лейла звучно хмыкнула и, с пренебрежением посмотрев на мясо, отставила его в сторону.
— Госпожа, все готово для рождения на свет наследника. Вы можете пройти в покои, которые мы подготовили для вас, — вновь учтиво произнес Морн. — Пленники могут веселить вас и там, пока вы…
— Ни слова больше! — прервала его Лейла, пристукнув ногой по каменному полу. — Не думаю, что ребенок родится в ближайшие сутки, а потому я не встану с этого проклятого трона, пока Драйк не прибудет в Зервар.
— Хорошо, моя госпожа, — с пристрастием ответил Морн и, разложив подносы перед путниками, добавил: — Будут еще какие-то поручения?
— Да, — коротко ответила женщина. — Подготовь спальное место для моих дорогих гостей и более не смей называть их пленниками.
— Слушаюсь! — поклонившись русалке, ответил тролль и, поманив Агроба огромной рукой, удалился из покоев своей госпожи.
— А теперь слушайте меня внимательно, — обращаясь к детям, в порыве голода накинувшихся на угощения, сказала Лейла. — Когда Драйк вернется в деревню, я подарю ему наследника, за это смогу просить для вас милости и свободы.
— Но как же вы? — участливо обратилась к ней Ниса.
— У меня есть одна небольшая идея на этот счет. Если вы сможете выбраться отсюда, прошу, найдите Аву, что живет на окраинах Салфура, и расскажите ей обо всем. Мы — давние подруги, она найдет способ освободить и меня. Только помните, нужно приходить к Аве утром, потому что ночью…
— Потому что ночью она становится монстром, — закончила за нее Ниса.
— Верно, — кивнув девочке, ответила Лейла, а затем, поймав себя на какой-то удивительной мысли, переспросила: — Но откуда ты знаешь об этом?
— Я… — неуверенно ответила Ниса.
— Она слышала об этом от Тайзети, — ответил за нее Бран и, нахмурившись, с укором посмотрел на подругу.
— Так и есть, — закивав в ответ, сказала Ниса.
С каждым днем, прожитым в лесу, все дети научились держать собственные мысли под замком, врать и выкручиваться ради того, чтобы сохранить собственные жизни.
— Ну раз так, думаю, все у нас обязательно получится, — улыбнулась Лейла, а затем стала думать над тем, где достать заячьи камни.
Тем временем Бран, поглощая очередную порцию питья и пищи, размышлял над собственной ложью, над тем, что Лейла никогда не сможет вернуться из Зервара в Лагуну или куда-либо еще, потому как Авы давно не существует по его же собственной вине.
Бран сидел молча в темной комнате, освещаемой лишь теплым светом маленькой лучины. Юноша копался в сумбурном потоке мыслей и не мог найти ответа, почему до сих пор никто из жителей Ардстро не поднял тревогу, не стал искать хотя бы признаков того, что детей уже никогда не вернуть их родным семьям. Фиц и Ниса были из довольно обеспеченного рода, а потому первым делом стали бы искать их, ведь они были единственными наследниками Суини и Кэмпбеллов. Что же пошло не так?
— О чем задумался? — поднявшись с деревянной лавки, что притащил Агроб в их скромные покои, спросила Ниса. — Может быть, о том, почему соврал этой несчастной женщине?
— Нет, не об этом, — коротко ответил подруге Бран и стал смотреть куда-то в сторону.
— А стоило бы. Ты сам не замечаешь того, как ложь затуманивает твое сознание и чувства, — с трепетом в голосе произнесла Ниса и, взяв Брана за руку, продолжила: — Может быть, у меня нет ни малейшего права это говорить, но ты стал другим, словно в тебя что-то вселилось и…
— Ниса, ты знаешь, что я делаю все возможное для того, чтобы спасти нас, — печально выдохнув, ответил Бран. — И ложь, сказанная мною Лейле, имела смысл.
— Что ж, тогда расскажи, о чем думаешь сейчас? — Ниса коротко взглянула на Арин, которая сладко сопела, видя очередной сон, и пускала тонкую струйку влажной слюнки на деревянную лавочку.
— Об Ардстро и о твоих родителях, в частности, — ответил Бран и, с секунду подумав, продолжил: — Знаешь, иногда мне кажется, что от нас ускользает суть происходящего. Весь лес — это декорации, внутри которых кроется нечто большее — необычайно огромное зло.
— Ну уж нет, — покачала головой Ниса. — Я знаю, к чему ты
