Линкольн Чайлд - Меч карающий

Клэй прошёл дальше по скалистому берегу и нашёл укрытие под земляной насыпью, над которым нависли корни деревьев. Но даже здесь дождь продолжил его хлестать, и, как только пастор перестал двигаться, его пробила дрожь. Снова поднявшись на ноги, он принялся бродить вокруг основания насыпи, пытаясь отыскать хоть какое-нибудь спасение от ветра. Удивительно, но он до сих пор никого не увидел и не услышал. Быть может, на острове никого и не осталось. В конце концов, грабители оставили остров перед самым штормом, бежали, словно ростовщики из храма.

Пастор добрался до выступа земли. Дальше, за краем утёса, возлежала обращённая к морю часть острова. Даже здесь грохот прибоя звучал неимоверно громко. Когда священник обогнул полоску земли, в глаза бросилась жёлтая полицейская лента – один конец оторвался и дико трепыхался на ветру. Клэй двинулся дальше. За лентой лежал ёж из трёх брусьев блестящего металла, а за ним виднелось тёмное, неровное отверстие в насыпи. Старательно обойдя стороной и ленту, и ежа, Клэй ступил в отверстие, склонив голову под низким потолком.

Внутри гул прибоя заметно ослаб, здесь оказалось уютно и сухо. Не слишком-то тепло, но, по крайней мере, не холодно. Клэй залез в карман и вытащил скудный набор предметов первой необходимости: фонарик, пластиковую баночку со спичками и миниатюрную аптечку. Посветив по стенам и потолку, увидел, что очутился в небольшом зале, в дальнем конце переходящем в туннель.

Очень даже интересно и замечательно. Его, можно сказать, привело к этому туннелю. Клэй практически не сомневался, что проход был так или иначе связан с изрытым где только можно центром острова. Дрожь усилилась, и он решил – первым делом надо развести огонь и немного обсохнуть.

Пастор набрал намытые в пещеру остатки плавучей древесины, открутил крышку пластикового цилиндра и раскрыл его. На ладонь упала сухая деревянная спичка. Клэй улыбнулся с тщательно сдерживаемым чувства триумфа. Он неизменно брал с собой эту водонепроницаемую баночку в каждую поездку на лодке, с тех самых пор, как появился в Стормхавэне. Клэр подшучивала над ним насчёт спичек, конечно – это же Клэр, добродушная озорница, – не подозревая, что насмешки больно ранят его в ту часть сердца, которое он держал сокрытой от всех людей без исключения. А теперь и этой баночке спичек суждено сыграть свою роль в его предназначении.

Вскоре небольшой костёр принялся отбрасывать на стены пещеры весёлые тени. Шторм завывал снаружи, практически не затрагивая его уютного гнёздышка. Боль в носу несколько утихла, перешла в тупое, ровное биение.

Клэй поёжился, пытаясь согреть руки. Скоро – теперь уже совсем скоро – пастор, наконец, узнает то особое задание, которое предназначено исключительно для него.

Изобель Бонтьер бросала взгляды вверх и вниз по скалистому берегу, щурясь от ветра и безжалостного дождя. Куда бы она ни смотрела, везде на песке вырисовывались тени – тёмные и неотчётливые, и каждая вполне могла оказаться телом Малина. Но стоило подойти ближе, и все они оборачивались просто камнями.

Она бросила взгляд в море. Корабль Найдельмана, «Гриффин», упорно сопротивлялся злобному шторму, надёжно удерживаемый двумя якорями неподалёку от рифов. Дальше в море еле можно разобрать элегантный белый корпус «Цербера». Корабль ярко освещали прожектора. Прибой снял его с рифа, на который тот налетел. Очевидно, он потерял управление, и теперь его с мощным отливом уносило в море. Судно слегка накренилось – возможно, пробита переборка или две, и теперь они борются с течью. Несколько минут назад Бонтьер увидела, как с борта спустили катер, который, не теряя ни секунды, с бешеной скоростью отчалил в направлении дока Главного лагеря и исчез за дальней оконечностью острова.

Стритер ли управлял катером, или ещё кто-нибудь, этого она не знала. Но наверняка знала одно: каким бы совершенным исследовательское судно не было, один человек не может управлять и им, и гарпуном одновременно. А это значит – что бы здесь ни происходило, это не дело рук психа-одиночки. У Стритера были сообщники.

Бонтьер содрогнулась, и плотнее укуталась в промокший плащ. По-прежнему никаких следов Малина. Если бы он выжил при подрыве ялика, мог остаться шанс, что его вынесло на эту полосу пляжа. Но его здесь нет – теперь она в этом уверилась. Остальной же отрезок береговой линии покрыт скалами и ничем не защищён от ярости моря.

Девушка силой воли задушила в себе ужасное чувство, что готово было нахлынуть. Что бы ни случилось – то, что они начали, должно быть закончено.

Бонтьер окружным путём пошла к Главному лагерю, внимательно и осторожно направляясь по чёрной полоске берега. Ветер лишь усилился, теперь он срывал с верхушек волн белые клочья и зашвыривал их в глубь острова. Грохот прибоя о рифы был настолько оглушителен, настолько неумолим, что Бонтьер едва удавалось расслышать треск молний на фоне непрестанных ударов волн.

Она медленно приблизилась к группе бараков. В центре связи оказалось темно, антенны свободно болтались на ветру. Один из генераторов острова умолк, но второй трясся и грохотал на стальной платформе, словно живое существо, которое протестующе вопит о перегрузке. Бонтьер протиснулась между мёртвым генератором и баками с топливом и внимательно осмотрела лагерь. В центре разглядела серию небольших светлых прямоугольников – окна Острова-1.

Археолог осторожно поползла вперёд, стараясь держаться в полосках тени между хижин. Добравшись до Острова-1, бросила взгляд в окно. Центр управления пуст.

Бонтьер перемахнула к окну медпункта через изрытую траншеями дорогу. Он тоже выглядел покинутым. Попробовав дверь, Изобель ругнулась – заперто. Тогда прокралась к задней стороне здания. Подняла камень, размахнулась и впечатала его в небольшое окошко, прекрасно сознавая, что из-за шторма её невозможно услышать. Затем просунула руку между осколками стекла и откинула внутреннюю защёлку. Окно распахнулось.

Помещение, в которое она проскользнула, оказалось операционной. Узкий стол так и не довелось использовать, он выглядел точь-в-точь таким же нетронутым и гладко заправленным, как в тот день, когда его здесь установили. Бонтьер немедленно принялась шариться в выдвижных ящиках в поисках пистолета, ножа, – любого оружия. Единственное, что нашла – длинный, тяжёлый фонарик. Щелчком включила его и направилась дальше, не забывая удерживать луч на полу. За дверью барак разделился – с одной стороны оказался личный офис Малина, с другой – коридор, ведущий в приёмную. С дальнего края коридора находилась дверь, обозначенная надписью «МЕДИЦИНСКИЙ СКЛАД». Заперто, конечно – она так и знала! Но дверь показалась непрочной, сделанной из хрупких досок. Два грамотно приложенных удара – и она раскололась надвое.