Путник, подходящий к храму Обаку в Киото, видит вырезанные над воротами слова: «Первый принцип». Эти буквы являются эталоном для всех ценителей каллиграфии, они считаются верхом мастерства. Написал их мастер Кодзэн много столетий назад. Мастер изобразил иероглифы на бумаге, а рабочие, увеличив их, перенесли буквы на дерево.
Было это так. В то время, когда Кодзэн рисовал эти буквы, с ним работал один ученик, настолько самоуверенный, что позволял себе постоянно критиковать работу мастера.
Когда Кодзэн первый раз написал иероглифы, он был уверен, что они удались ему. Но ученик, увидев их, сказал: «Это нехорошо, здесь нет совершенства». Кодзэн перерисовал буквы. «А это?» — спросил он. «Совсем плохо, еще хуже, чем было раньше», — ответил ученик.
Кодзэн терпеливо, раз за разом исписывал листы бумаги, пока не набралось 84 «Первых принципа». Но ни один из них так и не заслужил одобрения ученика. Наконец настал момент, когда молодой человек вышел из комнаты. «Это единственная возможность избежать его строгих глаз», — подумал Кодзэн и торопливо, но с умом, свободным от раздражения, снова написал: «Первый принцип». Когда ученик вернулся и увидел работу Кодзэна, он произнес: «Это работа мастера».
Хлопок одной ладони
Самым молодым учеником Мокурая, наставника дзэн храма Кеннин, был мальчик по имени Тойо, которому было только 12 лет. Каждое утро Тойо видел, как его старшие товарищи приходили в комнату учителя для получения инструкций по дзэн, при которых ученикам давались задания, освобождающие ум от заблуждений. Тойо тоже захотел получить такое задание. Но Мокурай на его просьбу ответил: «Подожди, ты еще молод для такого задания». Тойо ушел, но на следующий день снова пришел к учителю с той же просьбой. Так он приходил целый месяц, и Мокурай наконец согласился дать ему задание. Вечером Тойо подошел к комнате, где учитель давал инструкции, ударил в гонг, чтобы сообщить о своем приходе, три раза поклонился перед дверью в знак уважения, вошел в комнату и сел перед учителем в почтительном молчании.
«Ты пришел получить задание? — спросил Мокурай. — Хорошо, вот оно. Ты можешь услышать хлопок двух ладоней, когда они ударяются друг от друга. Теперь покажи мне хлопок одной ладони».
Тойо поклонился и отправился в свою комнату, чтобы обдумать задание, которое ему задал учитель. В этот момент из окна он услышал музыку гейш. «Я понял!» — воскликнул Тойо.
На следующий день Тойо явился в комнату Мокурая, и когда наставник попросил его показать звук одной ладони, начал наигрывать музыку гейш. «Нет-нет, остановись, это никак не пойдет. Это — не хлопок одной ладони. Ты не понял мое задание и потому не смог реализовать его».
Тойо ушел в свою комнату и снова погрузился в медитацию В его голове все это время была только одна мысль: «Чем же это может быть — хлопок одной ладони?» Тут он услышал звук капающей воды. Вечером он вновь предстал перед учителем и показал, как капает вода. «Что ты хочешь мне показать? — спросил Мокурай. — Это — звук капающей воды, но не хлопок одной ладони. Ты не понял мое задание. Попробуй еще раз».
Много дней Тойо провел в медитации, чтобы понять, что же такое хлопок одной ладони. Он слышал крик совы, шум ветра, плач ребенка, десятки других звуков. Но все они были отвергнуты учителем. Почти год он обдумывал, что же все-таки может быть звуком, который передает хлопок одной ладони. Наконец Тойо достиг подлинной медитации и перешел границы звуков. «Я понял, что больше не могу собирать звуки, — объяснил он позже. — И поэтому я достиг беззвучного звука». Таким образом Тойо реализовал хлопок одной ладони.
Совет матери
В эпоху Токугава Дзиун, мастер школы дзэн, считался лучшим в Японии знатоком санскрита. В молодости он читал лекции по этому языку своим братьям-студентам. Когда об этом узнала его мать, она написала ему письмо: «Сын, мне кажется, что таким образом ты превратишься в ходячую энциклопедию. Таким занятием ты не посвящаешь себя Будде. Прекрати эти лекции, ибо нет конца фактам, как нет и конца славе и почестям. Уйди в маленький храм в горах, посвяти свое время медитации и только на этом пути ты достигнешь Истины».
Правила Сён Саку
Сён Саку, первый учитель дзэн в Америке, говорил своим ученикам: «Мое сердце пылает, как огонь, глаза холодны, как мертвый пепел». Сён Саку создал правила, которым следовал всю свою жизнь.
Вот они:
«Утром перед тем, как одеться, воскури ладан и медитируй.
Ложись спать в определенный час.
Ешь умеренно и никогда не досыта.
Принимай пищу через определенные интервалы.
Будь наедине с собой таким же, как и на людях.
Будь на людях таким же, как наедине с собой.
Следи за тем, что говоришь.
Все, что ты сказал, — выполняй.
Если приходит благоприятный случай, не позволяй ему пройти мимо, но прежде чем действовать, дважды подумай.
Не сожалей о прошлом. Смотри только в будущее.
Пусть у тебя будет бесстрашие героя и сердце любящего ребенка.
Засыпая, спи, словно это твой последний сон.
Просыпаясь, сразу же оставляй свою постель, так, как ты оставляешь пару старых ботинок».
Повторенная сутра
Однажды крестьянин попросил наставника школы Тендай прочитать сутры для его недавно умершей жены. Когда тот выполнил просьбу, крестьянин спросил: «Ты думаешь, что моей жене будет какая-нибудь польза от этого?». «Пользу получит не только твоя жена, но и все сущее», — ответил наставник. «Но если ты говоришь, — сказал крестьянин, — что от чтения сутр получит пользу все сущее, то моей жене достанется немного, другие приобретут преимущество перед ней и заберут все выгоды, которые по праву принадлежат ей. Поэтому я прошу тебя — прочти, пожалуйста, сутру только для нее». Учитель попытался было объяснить, что таково желание Будды, чтобы каждое живое существо жило счастливо и польза была всем, а не кому-то одному. «Это великие и прекрасные слова, — сделал вывод крестьянин, — но я прошу тебя — сделай одно исключение. У меня есть сосед, он очень груб и невоспитан и постоянно доставляет мне неприятности. Исключи его из списка, пусть пользу получат все, кроме него».
Спор в молчании
Согласно древнему обычаю, в дзэнском храме мог остановиться любой странствующий монах, но при условии, что он победит кого-нибудь из живущих в этом храме в споре о возвышенном учении и о том, что есть Истина. Если же победа будет не на его стороне, ему придется уйти.
В одном из храмов на севере Японии жили два брата-монаха: старший достиг многого на пути постижения учения, младший же был глуп. А еще у него не было одного глаза. Однажды к ним зашел странствующий монах и попросил приюта на ночь. Старший брат, в соответствии с обычаем, предложил ему побеседовать о возвышенном. Но сам он слишком устал от занятий, не прекращавшихся весь день, и потому, не слишком надеясь на успех, велел выступить вместо себя младшему брату.
— Иди и потребуй разговора в молчании, — напутствовал старший брат младшего.
Странствующий монах и младший брат отправились в удаленную комнату. Прошло не много времени, как странник вернулся.
— Этот человек — удивительный, — сказал он старшему брату, — он очень многого достиг на своем пути и потому смог победить меня.
— Ты знаешь обычай — ты проиграл спор, ты признаешь это и должен уйти, — скрывая свое удивление, ответил старший брат, — но перед этим расскажи мне, пожалуйста, как проходил ваш спор.
— Когда я пришел в комнату, твой брат предложил провести наш диалог в молчании, это было очень мудро с его стороны. Затем я поднял один палец, символизируя таким образом просветление Будды. В ответ мой собеседник показал мне два пальца, говоря мне о Будде и его учении. Я поднял три пальца, символизируя Будду, его учение и последователей, ищущих Истину и живущих гармоничной жизнью. Тогда твой младший брат поднес мне к лицу свой крепко сжатый кулак, указывая, что Будда, его учение и его последователи произошли из одной реализации. Тогда я понял, что он победил и я больше не имею права оставаться здесь.
Странник ушел, после чего старший брат позвал младшего к себе.
— Где этот человек? — спросил младший брат, едва переступив порог комнаты. — Ушел? Жаль, а то я бы с удовольствием поколотил его.
— Расскажи мне, как проходил ваш спор, — попросил старший брат.
— Ну, с минуту этот человек просто смотрел на меня, а затем поднял один палец, он явно намекал на то, что у меня один глаз. Я уже тогда хотел поколотить его, но он все-таки странник, пришел издалека и потому я проявил уважение к нему. Я поднял два пальца, поздравляя его с тем, что у него, как и положено, два глаза. Тогда он показал три пальца, говоря мне, что у нас на двоих всего три глаза. Тогда я рассердился и показал ему кулак, говоря, что если он не перестанет надо мной насмехаться, я побью его. После этого он резко встал и вышел. На этом все и кончилось.
