менее, точнее, более моих, поэтому… наши глаза нашли нас друг в друге!
— Что? – удивилась санитар со средним школьным образованием. Было приятно, хотя и ни черта не понятно. Тем приятней, когда не понимаешь…
— Я новый судмедэксперт, — сообщил глазастик, вновь с улыбкой на ямочках. – Михаил, можно просто Миша. Вот, сегодня устроился работать к вам в Бюро, а завтра первый выход на смену.
* * *
— Блять, блять, блять! – три раза сплюнула ма через левое плечо. – Тьфу-тьфу-тьфу! Ну, наконец-то, Глашка! Кто он?
От мамки влюблённое возбуждение не скрыть. Как известно.
— Миша, — призналась дочь. – Он был трупом и… воскрес ради меня.
* * *
На следующее утро от ворот морга отъехала «Скорая помощь». Глаша заприметила машинку, подходя на смену, и сердце неприятно ёкнуло.
— Предварительная причина смерти – остановка сердца, — сказал судмедэксперт. – Возможно, коронарная недостаточность. Умер в первый рабочий день…
— Готовим открывать труп? – равнодушно спросил санитар Кеша.
— Ты бездушный ебанутый кретин! – заорала Глаша на Кешу. Выбежала прочь.
— Иногда такое бывает, — заключил судмедэксперт. То ли про Мишу, то ли про Глашу.
Самое интересное началось через час, когда выяснилось, что у несостоявшегося патологоанатома нет с собой паспорта и иных документов. У заведующего БСМЭ тоже не нашлось бумаг на Мишу.
— Как он устроился на работу? — спросил следователь Букашкин. — Типа, с улицы нарисовался и вы его взяли?
— Миша пришёл по распределению от аспирантуры ВУЗа, — оправдался заведующий Бюро. Не особо и оправдательным тоном. – Парень – дипломированный специалист, видно после пары минут собеседования! Документы он позже занесёт, он сказал.
— Так вот обыденно? – съехидничал следак.
— В нашей жизни всё обыденно, — вежливо ответил главный судмедэксперт. – Кроме смерти. Когда вы сами окажетесь на моём прозекторском столе, вы поймёте.
– Чур блин!.. Мне главное – быстрее дело закрыть, доктор, — оправдался Букашкин с кислой усмешкой. — Как хоть фамилия, вашего… экс-работника? И что за ВУЗ?
— Хрен знает, — напыжился заведующий Бюро. – Не помню… Не спросил…
В следующую минуту на мобильник трупа позвонил женский голос и потребовал от Миши внести арендную плату за съёмную квартиру, за месяц вперёд.
— Все сроки давно истекли. Или вы съезжаете? – резюмировал голос.
— Ваш арендатор только что умер, — ответил Букашкин. – И я как следователь…
— Ой! – ойкнула трубка. – Я ошиблась, похоже.
— Стоять! – вцепился следак. – Как фамилия вашего постояльца?
— Сам стой! – нагло ответила трубка. – Будет ордер – приходи. Если найдешь.
И трубку положили. Вполне нормально, хотя и аморально. Но. Аморальные морали – это тоже морали. Надо – ищите, а не надо – отвалите.
— Причина – оторвавшийся тромб, — заявил дежурный судмедэксперт ближе к вечеру. – Никакого криминала. Чистейшая медицинская смерть.
— Значит, дело отказное, — выдохнул Букашкин. – Кто именно труп — не так и важно.
Ментовской похеризм случается чаще, чем не случается. А в морге есть реальный покойник, который непонятно кто и откуда. Поэтому, согласно закона, — тело лежит в морге две недели. Пока его кто-нибудь не истребует.
— Миша ещё чуть побудет со мною, — убеждённо прошептала Глаша. — Не вместе, зато рядом… Ведь он временно явился из рая, штоб сказать мне Спасибо и похвалить наши с ним глазки.
Две недели пролетели как два часа. А ещё точней, как две секунды. Глаша ворочала покойников, параллельно жмясь к драгоценному Мише. Открыла закрытые уродом Кешей – бездонные голубые глаза и любовалась ими.
— Мой глазастый мальчик, — бормотала Она в умилении.
Передвинула зазнобу на обособленное место в холодильнике, всматриваясь в бездонные холодные зрачки, рассказывала ему о потугах Букашкина и морговские анекдоты. Иногда, делилась с трупом его (покойницким) будущим.
— Если тебя, Миша, никто не заберёт у нас, то через 14 дней ты уедешь в хранилище, — щебетала девушка. – Там ты будешь один год. А, если владельцы тела не объявятся, то тебя зароють на кладбище, на пять лет. А вот опосля… выроют и спалят в крематории. Всё сложно.
Труп, казалось, слушал. А может, даже слышал. Но вида не подавал. Глаша верила.
* * *
Через две недельки Глаша напросилась ехать с ритуальной машиной, с Мишей, — как сопровождающий санитар. А ещё через недельку – вышла на новую работу, в Лианозовское хранилище, в качестве хранителя неопознанных тел. Обязанностей тут было меньше, зарплата – тоже. На что способна любящая женщина! И без ироний.
— Впереди целый год, а дальше… — думать не хотелось.
* * *
— Где номер 4343? – спросил седовласый мужик в золотых очках. Профессор судебной медицины! Он нарисовался в Лианозово спустя месяц, и сразу же узнал Мишу как своего лучшего аспиранта.
Тело лежало в холодильнике как почти новенькое. Глаша тайком проводила поверхностное бальзамирование, чтобы предотвратить распад молекул, проще говоря – гниение. Расплатилась за опознание, — можно и так.
— Я забираю Мишу, — грустно молвил профессор. – Все расходы на похороны ВУЗ берёт на себя. Родителей у Миши нет, увы, погибли.
Глаша испытала облегчение. Как будто рубец из сердца выскочил. Удивилась себе, но факт фактом. Любить покойника – утомительно. И со временем надоедает.
— Хорошо, что так, — подытожила телохранитель.
* * *
— На съёмной квартире нашли удостоверение личности, — рассказал позже Глаше судмедэксперт.
Девушка после съезда Миши попросилась назад, в родной морг. Ведь наваждение испарилось.
— Установление объекта следователь передал в специальный отдел полиции, они пробили адрес арендодателя, ну и… дальше ты, Глафира, знаешь.
25 ноября 2020 г. — 13 декабря 2020 г.
Москва.
Жил-был Вася. Он забыл, что у него есть единственная дочь Кристина и не знает, что есть двое родных внуков. Не вспоминал, не думал, не поздравлял и вообще вычеркнул из жизни... Однажды Вася КАК БЫ умер, типа приснилось. И попал в этом сне Вася на Божий суд. Рядом с Богом — за судейским столом сидел Дьявол, так, на всякий случай.
— Стыдно? — спросил Бог.
— Да как-то не очень, — нагло ответил Вася.
— А вот мне за тебя стыдно, — сказал Бог. — Я тебе дал единственную дочь и двух
