освобождённый из клеевых пут каблук упал на землю.
— Не надо делать виноватой меня, Вики! Лично я ни разу не носила одежду монахини и думала, что так можно ходить и в туфлях! Преспокойно… — Эмми назидающе помахала изделием из кожи перед подружкиным носом:
— И я ни разу не одевала рясу. И думала так же, как и ты… Только мне пришло в голову…
— Что? Что, чёрт возьми!
— Форма ичиг специально разработана церковными обувщиками для удобства в ходьбе… при ношении рясы. Можно было и догадаться, что ичиги удобней… следуя логике.
— Ха-ха-ха!.. Вики, не надо нести пургу про нелогичную логику! Церковным обувщикам по хрену удобство своих изделий. Вот это правильная логика!
— То есть церковным обувщикам плевать на монахов и монахинь? Так?
— Можно сказать и так.
— Но… обувщики же церковные! Они хорошо знают, что… надо любить ближних, заботиться о них… И если обычным обувщикам на заповеди Господа насрать, то церковным обувщикам совсем не насрать…
— Вики, твою мать! Не выходи из образа! Мы монахини, а монахини так не говорят!
— Так, как ты, монахини тоже не говорят! И вообще… не я начала спор.
Эмми бросила туфлю вниз, вставила в неё ножку. Притопнула. Стащила с другой ноги туфлю, напыжившись, рванула шпильку, отламывая! С первой же попытки действие увенчалось успехом – китайские босоножки не есть абсолют крепости…
— Вот так-то лучше. Без каблуков… — одобрительно потопала обеими ножками Эмми. Спросила между прочим: — Выходит, виновата во всей карусели я?..
Вики смотрела насуплено и молчала. Практичные девушки не видят пользы в спорах, и поэтому и не спорят. Но иногда могут сорваться, в силу своей женской природы, и наговорить много никчемных слов… Но… блажен тот, кто осознал свою никчемность! Теперь надо вставить в диалог рациональное зерно, после того, как подружка выговорится…
— Это я начала говорить про ичиги? – наступала Эмми. Руки тискали отломанный каблучок, грудки колесом. — И это я решила купить сигарет, и мы поимели встречку с прифарками? А потом… вся эта моя хреновина гнала нас по улице целых две мили! Да так, что у меня самой же сломался каблук! Ахаха, как интересно!
— Эмми, ты сваливаешь всё в кучу! Как винегрет, твою мать! А мысль, что… Котик и Громила — участники театра, не лишена всё-таки здравости, а? – ввернула Вики рационал. Эмми усмехнулась и сказала внушительно:
— Котик пинок по своему причиндалу просто так не оставит. Участник он или нет — здесь ни хрена неважно. Пинок по причиндалу он не простит!
— Был бы там причиндал… так, мышиный хвостик…
— Да-да, мышиный хвостик!
Девчонки… от души расхохотались – громко и навязчиво.
В данный момент из калитки дома за глухим забором – против коего стояли ангелочки, вышел Патрик. Лицо возмущённое и разгорячённое, ручки нервно подрагивают. Ничего не замечая кругом, диакон направился пешочком по улочке.
— Только это прежде его причиндал, а потом уже мышиный хвостик! – посерьёзнела Эмми. Она мельком глянула на шпильку, до сих пор зажатую в ладони… швырнула её куда-то за голову. Отряхнула пальчики: — Ну и что дальше?..
Каблук попал в служительскую голову. Патрик… встал на месте, потёр ушибленный затылок и… только сейчас заприметил двух сестёр. В десятке футов от себя.
— Привет, священник! – махнула Вики ручкой. Игриво улыбнулась. Эмми оглянулась и тоже расплылась в улыбочке:
— Падре, монашку хочешь, а?..
— А может, двух монашечек сразу?..
Детки встали на знакомые ролики! Задорные смехуёчки запрыгали по улочке, раскрашивая угрюмые заборы и серую пыль разноцветной палитрой! Смех юных девушек – поразительная субстанция, что лечит, калечит, может как поднять, так и опустить, и не только настроение. Впрочем, церковные мужички – это не совсем и мужички… Диакон в священнической рясе потрогал крест на груди и горячно возопил:
— Вы ведёте себя, как публичные женщины!
— Спасибо за комплимант! – подмигнули монахини в туфлях и с кейсом. И заметили ограду, с куском ватмана.
— Вики, гляди-ка!
— По ходу нам в этот дом!
Эмми подхватила кейс и девчонки прошли в калиточку, в двух футах от Патрика. Напоследок послав ему по воздушному поцелуйчику.
— Позвони нам, дорогой! – ангелочки скрылись за глухим забором. Патрик проводил их рассерженным выдохом. Взгляд ткнулся в плакат на заборе и… диакон недоумённо сощурился. Надпись на плакате состояла из букв, выписанным жирным синим маркером: «Шлюхам с кейсом нужно сюда!».
Послышался рёв автомобильного двигателя и через шесть секунд рядом со служителем резко затормозил «Форд»! В фортку высунулась павианья морда:
— Слышь, святой перец. Ты не видел двух шлюх с кейсом?
От калитки к дому вела дорожка из камня. В глубине поместья двухэтажный особняк из дерева и стекла, ни флигельков, ни сараев, ни хрена! Двор большой и запущенный, тут и там колосящаяся травка и очертания давно не высаживаемых клумб! По ходу, владелец здесь жил не более пары месяцев в году и не заботился об уюте и красоте. А может, только купил или только переехал... Например, в связи с выходом в отставку… Ангелочков мало занимали подобные гадалки, хватает более животрепещущих темок. Девчонки цокали по дорожке, косясь по сторонам и возбуждённо переговариваясь:
— Мы сейчас подходим к дому?..
— Да-да! И… отдаём кейс… чуваку, что торчит у дверей. Ну, там… поболтаем с ним чуток, а?
— По сценарию!..
Возле входных дверей, на невысоком крылечке с перилами, находился высокий мужчина в синей пиджачной паре. Ухо приложено к двери, судя по позе, чувак напряжённо слушал то, что происходило внутри особняка.
— Интересно, где тут камеры?.. – равнодушно спросила Вики. Профессия актриски уже немного утомила, сейчас бы солёную ванночку принять…
— После представления предлагаю смотаться в Майами – прогреть на пляжике наши шелковистые попки и спинки!.. – озвучила Эмми обоюдное желание. Когда живёшь с человеком два года в одной комнате, то начинаешь слышать его мысли. По крайней мере, их направление…
— Наши изумительные тела можно прогреть и в Калифорнии. Здесь пляжики ничуть не хуже, чем во Флориде! – авторитетно заметила Вики.
— Ха! Давно ли мы стали считать Калифорнию пляжной столицей?
— Я не о том… А я лишь считаю, что совместить пляжик и загар можно и в Калифорнии.
— Что ты привязалась ко мне со
