Виталий узнал «Поклонение волхвов» Леонардо, «Несение креста» Босха, серию «Времена года» Брейгеля, «Портрет супругов Арнольфини» Ван Эйка. Он ходил по квартире, состоящей из трех больших комнат, как по музею. Стоял мраморный бюст Вольтера, висели портреты Свифта, Мора, Леонардо да Винчи, Лютера, Руссо. … А вот и сам Эразм Роттердамский!
В это время Гракх удалился на кухню, поставил чайник на огонь. Потом молча вернулся в комнату и завел пластинку на старой радиоле. Зазвучал вдохновенный Бах.
- Я считаю, что все эти люди не ушли навсегда, - сказал Гракх, принеся поднос с чашками, разливая чай, поглядывая, как Виталий рассматривает портреты. – Они и сейчас блуждают по миру, живут в новых обличьях, продолжают творить…
- А вот этот молодой человек мне не знаком, - сказал Виталий, указывая на большой карандашный портрет в рамке. – Чья это работа?
- А вы и не можете его знать. Это мой сын. И рисовал его я....
- Он здесь живет, в этом городе?
- Нет, в данное время он далеко....
Гракх тяжело вздохнул, опустив глаза.
- У нас с ним были непростые отношения. Он был весь в мать… А, ладно… Прошу к столу!
Профессор указал на стул изящным жестом длинной и худой руки.
Они сидели и пили липовый чай, в это время Виталий листал книгу о городе, о его истории…
Беседовали они допоздна. Станислав поведал ему о своей бурной молодости, рассказал о своих увлечениях. Профессор был рад заинтересованному собеседнику и все подносил ему новые книги для просмотра.
А под конец сказал:
- Сейчас лягте отдохните, а то уже поздно… Какая гостиница, о чем вы говорите? Хватит с вас на сегодня приключений… А завтра – на вокзал… Вернетесь и потом как - нибудь приедете еще… Но мне кажется - это произойдет скоро…Вы же должны закончить вашу миссию. Сделайте попытку попасть в наш город заново. Может удастся подышать нашим временем, если попадете в его струю…
Профессор встал, высокий, худой, пригласил Виталия в другую комнату.
- Я вам постелю здесь. Когда-то это была комната моего сына. Сейчас он очень далеко… Располагайтесь.
Виталий выглянул в широкое окно. За окном падала капель, клубился снежный пар.
Перед сном Виталий полистал новый альбом Босха, недавно изданный в Париже. Постепенно стал засыпать. В его сновидениях город представал огромным и таинственным, похожим на средневековые города, полным теней и часов. В вымытом дождем весеннем парке привиделся ему и профессор, державший в руках новую книгу...
Утром Станислав Гракх встретил его яичницей, бутербродом и липовым чаем.
- Вам лучше брать не такси, а автобус. Недалеко от моего дома остановка… Я проведу…
С утра был морозец, и синий лед покрыл тротуары. Обледенели и ветки деревьев. Их занесло легким утренним снежком. Когда с ветки срывалась птица, с шорохом осыпался снег, и в голубоватом воздухе таял серебряный звон.
Ждать пришлось долго, они даже успели замерзнуть на ветру. Стояла очередь, из молчаливых ртов людей клубились струйки пара.
Наконец-то подкатил старый обшарпанный автобус. Виталий влез на заднюю площадку.
Гракх стоял в своем черном пальто, прямой как тополь, и Виталий видел его сквозь заснеженное окно автобуса.
Вокзал встретил его безлюдностью, запахом сырости.
Когда Виталий шагал к кассам, его окликнули.
У расписания движения поездов стояла Харита.
Глава двенадцатая. В королевстве зеркал
- Я знала, я чувствовала, что у тебя не получается, что тебе трудно, - говорила Ася - Харита, прижавшись к его груди.
Его губы нащупали нежные лепестки ее алых губ, и весь мир поплыл, закружился в танце, а потом стал обретать новые очертания.
Они сидели на скамейке обнявшись, Виталий чувствовал ее тело, и их нельзя уже было разлучить. Пахло вкусным кофе, булочками с джемом.
- Перекусим? – вполголоса спросила Харита.
Они весело поднялись и отправились к буфету. Улыбка приветливой продавщицы - и вот они пьют вкуснейший капучино с теплыми свежими рогаликами, наполненными джемом.
Сам воздух и обстановка неуловимо менялись. Стало как-то уютно, стены казались новенькими, свежевыкрашенными, приветливыми. Сами они сидели за круглым удобным столиком на мягких стульях. Удивительно, но все собаки, мусор куда-то исчезли, будто помещение вокзала посетила строгая комиссия.
Харита весело рассказывала, как вчера Олегу сделали предложение касательно турне по стране, как он взволнованный примчался к ней ночью и сейчас усиленно готовится.
- Дай Бог удачи ему, - промолвил Виталий, улыбаясь. Он радовался, что они вдвоем, им хорошо, и никто им не мешает.
Он неторопливо рассказал о своих приключениях в Кожакаре.
Когда наконец-то все было выпито и съедено, они не хотели расставаться, а просто смотрели друг на друга, положив руки на руки.
- Ну что, попробуем еще раз? – спросила Харита, весело улыбаясь. – Может нам вместе больше повезет?
Он кивнул, и они вместе вышли на привокзальную площадь.
Легкий морозец пощипывал, металась и что-то шептала легкая метель.
Они подошли к знакомой машине такси. Рыжеусый водитель сметал щеточкой снежинки, но они, весело кружась, падали на стекло вновь и вновь.
- Утро доброе! Напрасно стараетесь, - немного иронично сказала Харита. – Белое кружево все равно опустится на ваше хозяйство.
Рыжеусый блеснул улыбкой в ответ.
- Как хорошо вы сказали… Белое кружево… Вам до города?
Харита кивнула.
- Присаживайтесь, пожалуйста - рыжеусый распахнул двери и был сегодня само воплощение вежливости.
Виталий и Харита уселись на заднее сидение, и их пальцы снова сплелись.
На сей раз машина отправилась без проволочек, а водитель рассказывал новый анекдот:
Едет по городу такси, в нем - женщина-пассажир.
Водитель нещадно лихачит: проезжает на красный свет, подрезает и тому подобное...
В конце концов женщина не выдерживает и говорит:
- Водитель, ведите машину осторожнее, у меня дома восемь детей!
Таксист, удивлено оборачиваясь:
- И ВЫ мне говорите про осторожность?!!
Харита и Виталий задорно смеялись от шуток веселого таксиста.
Въехали в город – красивый, полный старинных кирпичных и каменных зданий. Это была смесь славянского и какого-то старинного готического стиля.
Виталий и узнавал, и одновременно не узнавал город, с которым познакомился только вчера.
Старинные здания были накрыты покрывалом снега, точно саваном. Снег падал тожественно, словно исполнял древний обряд.
Проехали мост, под которым лента реки уснула под коркой льда.
Проехали мимо вымощенной брусчаткой рыночной площади, с тесными торговыми рядами, а потом мимо башни с большими круглыми часами. Вот и здание ратуши, площадь с фонтаном, остатки оборонительных стен.
- Сейчас поднимаемся на Замковую гору. Хотите посмотреть город?
Виталий и Харита согласились и вышли.
С горы был виден весь Кожакар, с его старинными постройками, церковными шпилями и луковками, островерхими крышами, покрытыми снегом. Город лежал, словно в белой чаше. Над ним стояли бледно-серые облака.
Потом они еще проехались по белоснежному городу. Сквозь хмурый зимний день пробивался свет фонарей, а также автомобильных фар.
Дома стояли старые, сумрачные, некоторые от старости ушли в землю.
- А вот и наш музей. Здесь собрано множество различных зеркал. Есть и необычные... Он так и называется – Музей зеркал. Советую зайти.
Они вышли на той самой площади в центре, у памятника, и тепло попрощались с водителем.
Снег повалил крупными хлопьями, оседая на каменные плечи и руки Модеста Заречного, местного поэта и ученого.
Харита обошла вокруг памятник.
- А я ведь помню его стихи, - сказала она.
- Как, ты знаешь этого никому не ведомого Заречного? – спросил недоуменно Виталий. - Я считал, что он так себе – провинциальная знаменитость.
