Ознакомительная версия.
Они оба засмеялись, но смех получился натянутым. Джини быстро огляделась по сторонам и подумала, не заметили ли окружающие, что происходит между ней и этим несносным человеком.
– Извините. – Он заметил ее внезапную тревогу. – Это был порыв. Я… давно уже не чувствовал ничего подобного… я подумал, что будет весело.
– Я же сказала, что не могу, – ответила она не слишком уверенно, он не мог не заметить этого.
Он сунул руку в карман куртки и достал визитку.
– На тот случай, если передумаете, – сказал он, протягивая ей карточку.
* * *
Джини не помнила, как они шли домой. Карточка Рэя лежала в кармане ее джинсов и, казалось жгла ей тело, которое словно бы проснулось, будто каждая клеточка вдруг вырвалась из долгого оцепенения. Впервые за десять лет…, нет, поправила она себя, впервые за всю свою жизнь она испытывала физическое желание, настолько сильное, что сердце готово было вырваться из груди.
Ухаживания Джорджа были сдержанными, уравновешенными; она вспомнила. Ее впечатлили его галантность и обходительность – он открывал перед ней все двери, не позволял ей платить за себя, возвращаться домой одной – и все это во времена безудержного феминизма. И он был забавным, веселым собеседником, который планировал каждый вечер как военную операцию, водил ее в театр в парке, на иностранные фильмы, в пабы у реки. У нее, медсестры, была изнурительная работа, платили мало, и ее так радовало, что в конце дня Джордж заедет за ней на своем белом кабриолете «AMG» и умчит к новым развлечениям.
Потом умер отец. Неожиданно. Когда он работал над очередной проповедью, у него случился инфаркт. Мама зашла к нему, не дождавшись его к ужину, и обнаружила, что он лежит ничком на собственном тексте. Джордж взял все в свои руки, приехал вместе с ней в Норфолк, нашел похоронную службу, оповестил родственников, организовал пирожки с яйцом и беконом на поминки, отвез свидетельство о смерти в администрацию города. Он не навязывался им в такое горестное время, а просто был рядом – молчаливый, сильный и заботливый. И Джини влюбилась в него.
Что касается физического влечения, с Джорджем все было по-другому, совершенно не похоже на взрыв эмоций, который вызывал в ней один только взгляд Рэя. Она толкнула белую калитку, ведущую к дому Элли, едва сдерживая бурю чувств, охвативших ее сердце.
– Нельзя сажать Риту рядом с Дэнни, он такой зануда, – задумчиво произнесла Джини.
– Не очень-то вежливо, – нахмурился Джордж. – Он постукивал ручкой по тщательно расчерченной схеме, над которой трудился несколько часов, а теперь она лежала на кухонном столе между ними; наконец, он обвел имя Риты и провел стрелку на другой конец первого столика.
– Это же всего лишь ужин; они могут пересесть после основного блюда. Хорошо, давай посадим ее между мной и Алистером.
Джини внимательно посмотрела на схему.
– Нет, так нельзя, потому что тогда Сильви окажется рядом с Алистером, а мы решили не сажать жен рядом с мужьями.
– Бардак! Мы сидим здесь уже несколько часов и до сих пор не разобрались даже с первым столиком! – рассердился Джордж и бросил на стол свою ручку.
– Знаешь, что, – просияла Джини, – зачем нам это глупое правило: мужчина-женщина-мужчина? Давай положим все имена в шляпу и будем вытягивать – первые десять человек посадим за первый столик, следующую десятку за второй и так далее? Будет оригинально, всем понравится. Давай рискнем, встряхнемся немного.
Джордж хотел возразить, но она заметила, что он сдержался.
– Гм… хорошо. Это может действительно сработать. Но что если я окажусь рядом с Марлин?
Они оба рассмеялись.
– Опасно.
– А ты застрянешь с Дэнни… или Саймоном Д.? Тоже опасно?
Джини нахмурилась.
– Конечно, нет. Ко мне это не относится, это же мой день рождения. Если мне не повезет, я выберу другое место, а вот всем остальным придется смириться с судьбой. Я выше этих скучных, буржуазных условностей.
– Хорошо. Хотя наверняка будет горячо, – ухмыльнулся Джордж.
– Надеюсь на это.
Он достал салатницу, и они десять минут вырезали имена гостей, которых надо было рассадить за четыре столика.
– Кто тебе попался? – Джини прикрыла рукой две бумажки, которые она вытащила.
– Твоя не слишком интересная тетя и жених Йолы. Несправедливо, он даже по-английски не говорит. А у тебя кто?
– Билл и Джон Карвер… правда, повезло? – улыбнулась Джини.
– Ты жульничаешь.
Джордж вырвал бумажки из рук жены и стал искать на них какие-нибудь опознавательные знаки.
Они снова рассмеялись.
– Тетушка М. – стоящее приобретение, она из того поколения, которое никогда не оставалось в долгу.
– Хотя это не всегда нравится собеседнику, – пожал плечами Джордж, улыбаясь. – Слушай, это же твоя вечеринка, все будет замечательно; давай закончим с остальными.
– Хорошо, но сначала чай. – Джини встала, чтобы наполнить чайник. – Жаль, что тетушка Норма не может приехать, мне будет ее не хватать. Поверить не могу, что она отправилась в поход в своем-то возрасте.
Она вдруг поняла, что произнесла эту ненавистную фразу, и хорошенько отругала себя.
Пока Джини ходила по кухне, доставала стаканы из шкафчика, чайные пакетики, проверяла срок годности молока, она чувствовала себя не в своей тарелке. Она согласилась встретиться с Рэем. Она убеждала себя, что этого никогда не будет, что она никогда не пойдет на встречу с мужчиной втайне от Джорджа. Но после встречи с Рэем в парке Джордж несколько раз назвал ее «старушкой» со свойственным ему покровительственным тоном, когда расхваливал загородную жизнь. Пока она набирала Рэю сообщение, в голове у нее крутилось: «Какого черта?».
Она успокаивала себя, что ничего еще не решено. Можно отказаться в любой момент. Но желание встретиться с ним омрачало даже такое простое занятие, как приготовление чая для мужа. Джордж был вне досягаемости, как будто ее предательство проложило между ними целую пропасть, поэтому она инстинктивно старалась обходиться с ним как можно лучше, бережнее, хотя сама понимала, что подобное поведение, вызванное чувством вины, – малодушно и недостойно.
* * *
Они встретились в парке, в шесть, на своем обычном месте около пруда с утками. Увидев его, Джини поняла, что напрасно она убеждала себя целую неделю, что не стоит приходить, на самом деле у нее не было никаких сомнений, что она пойдет.
«Как насчет кафе? Дж.» – написала она ему.
«Ура! Когда?» – ответил он.
Пока еще не случилось ничего страшного, убеждала она себя, и не случится. Это невинный флирт. Да, этот человек нравится ей, ну и что? Она была старой и глупой и, если верить ее семье, сама не знала, чего хотела. Но тем не менее вина и ложь уже появились.
– Я встречаюсь с Ритой завтра, – сказала она Джорджу.
Джордж оторвался от своего кроссворда, кивнул.
– На что пойдете?
Джини загружала посудомойку, вытирала ножи и вилки и ставила их ручкой вниз в корзину.
– Мы идем не в кино, просто проведем вечер вместе… Может, Лили присоединится к нам.
– Как Лили? Жаль, что она не придет на вечеринку, – заговорщически улыбнулся он, поправляя очки. – Осталось недолго, – добавил он весело.
Джини почти забыла о приближающемся дне рождения. Ей было не до этого. На самом деле единственное, о чем она думала, – это ложь, которую она сказала. И Рэй. Будто обе эти мысли отпечатались у нее на лбу и светились неоновыми огнями. Но, как ни странно, Джордж ничего не заметил.
– Кофе?
Она подошла к кофейнику, наперед зная, что ответит муж, так как усвоила все его привычки, словно они стали ее собственными. Несколько недель назад она решила бы, что это знание обнадеживает, утешает, но теперь оно раздражало. Ей хотелось бы, чтобы хоть один раз Джордж сказал: «Нет, знаешь что, сегодня я выпью, пожалуй, крапивный чай, дорогая».
* * *
И вот она здесь, дрожа от предвкушения, послушно идет к западным воротам парка, которые вели к главному входу кладбища Хайгэйт.
– Куда мы пойдем?
– Может, в новый греческий ресторан под холмом?
Рэй, казалось, нервничал не меньше, чем она. Куда подевались его размеренная сдержанность и плутовская улыбка, вместо них она увидела робость, которую прежде не замечала.
– Возвращайтесь, внуки, мы вам все простим, – нервно засмеялся он.
– Думаю, мне надо выпить.
– Мне точно надо.
Они оба фыркнули от смеха.
– Плохо дело, раз нам обоим нужно лекарство, чтобы быть вместе, – сказала она.
– Просто я столько раз представлял себе, как это будет, с тех пор как вы прислали сообщение, – признался Рэй к большому удивлению Джини.
Они шли, не глядя друг на друга. Джини, услышав его слова, сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Она считала, что поступает глупо, поддаваясь фантазиям, и решила, что Рэя, несмотря на его очевидные заигрывания, просто влечет любопытство. Она не возражала, ожидая именно этого, но теперь ей показалось, что он в не меньшем смятении, чем она.
Ознакомительная версия.
