Главное сейчас было не разбудить домработницу или, того хуже, помощника Форстера. Накануне вечером он запомнил расположение комнат: они находились на другом этаже, так что он мог двигаться свободно. Кабинет был рядом со спальней Форстера.
Он тут же принялся за дело. Не то чтобы он рассчитывал найти листок с названием места, где они держали Лину. Ему бы хватило гораздо меньшего: смутных намеков, писем, квитанций. Или какого-нибудь документа, которым можно шантажировать Форстера.
Кабинет был просторный и набитый бумагами. На стенах – большие картины, вдоль стен – множество книжных шкафов с безделушками, фигурками, статуэтками. Ну прямо комната профессора.
Среди книг были по большей части юридические тексты, а также иллюстрированные издания, несколько романов на английском, каталоги по искусству и многочисленные словари. На письменном столе – счета на оплату, каталоги по антиквариату, в целом – ничего компрометирующего. А вот в ящиках, и особенно в том, что был закрыт на ключ, Сальвиати обнаружил материал поинтереснее:
...
Уважаемый господин Форстер,
позволю себе напомнить, что откладывать далее оплату товара, принятого Вами на хранение 6 марта, невозможно. Мой клиент хотел бы получить причитающуюся ему сумму до своего возвращения в Соединенные Штаты. Итак, прошу Вас перевести деньги на счет до конца месяца. Благодарю за понимание,
С уважением,
М. Лантани
Адвокат Маурщио Лантани
Адвокат Пантани требовал денег от имени многих клиентов и пользовался все менее учтивыми формулировками. Сальвиати сосредоточился. Похоже, у Форстера проблемы с наличностью. Вот почему он хотел, чтобы Лина вернула ему долги. Но если и вправду…
Цепь рассуждений была прервана.
Мягкое прикосновение к затылку сковало Сальвиати. Что-то металлическое, твердое. Что это такое, было ясно. Сальвиати уронил письма на пол, опустил руки по швам.
Кто-то приставил к его голове пистолет.
Порой Лина представляла себе, что конец света уже наступил.
Пока они с Маттео сидят там, в этом сельском доме, человеческий род исчез с лица земли. Все умерли: мужчины, женщины, старики и дети. В живых остались лишь она да Маттео, только они не знают об этом.
Могло быть и так. Конец света мог наступить, и они не заметили бы этого. Дни тянулись невыносимо медленно. Вокруг цвело лето долины Бавона. Над домом нависала белая вершина Базодино. Внизу только леса и огромные валуны, на которых росла трава.
По ночам бывало и хуже. Лина просыпалась внезапно, не понимая, где находится. Потом узкая кровать и теплые одеяла возвращали ее к происшествиям последних дней. Я в горах. За пределами мира. Готовлю ограбление банка. Обманываю отца. Меня держат в плену.
В плену?
Но у кого, у чего? И главное, зачем? Лина на ощупь вышла из комнаты. В очаге догорали последние угольки. Она подошла к двери, приоткрыла ее. Холодный воздух просочился внутрь, как дурное воспоминание. Они в горах. За пределами мира. – Что ты ищешь?
Голос Маттео. Лина вздрогнула.
– Ничего.
– Сбежать хочешь?
Холодный воздух забирался ей под пижаму. В плену?
– Ну что за вопрос? – Лина распахнула дверь. – Сбежать от кого?
– Лина, не…
– А к тому же почему мне вообще должно хотеться сбежать?
Маттео не ответил, но шагнул ей навстречу. Лина вышла за дверь, в темноту. Лунный свет едва намечал очертания дома. Маттео остался на пороге. В трусах-боксерах и майке, он белел на фоне двери, как призрак.
– Лина, что с тобой происходит?
– Не знаю.
– Сейчас три часа ночи. Холодно.
– Да, конечно, да! – Она резко повернулась к нему. – Но ты разве не понимаешь, что дни идут, а не происходит ничего? Мой отец согласился или нет?
– Ты ведь знаешь, что…
– Говорю же тебе, ничего я не знаю! Знаю, что мы здесь уже неделю, никого не видим, и теперь уже я начинаю думать, что Форстер обдурил тебя, да и меня заодно!
Лина кричала, при том что ее лицо было в нескольких сантиметрах от лица Маттео. Он положил руки ей на плечи. Лина замолчала. Вокруг безмолвствовала ночь. Иногда доносилось шелестение речки, затерянной где-то в лесах.
– Я ведь говорил тебе, Лина, что понадобится терпение. Если завтра ты позвонишь отцу, он нам поможет и…
– Но я не могу, не могу! Ты не понимаешь, что я не сумею?
Лина заплакала. Она высвободилась из рук Маттео и отошла от дома.
– Не надо плакать, Лина, не… План безупречный, вот увидишь, он сработает. Твой отец профессионал, и…
– Я его обманула! А теперь не могу уйти отсюда… и ты тоже! Ты что, не понимаешь, что теперь мы оба в руках у Форстера? Мы оторваны от всех, понимаешь?
Маттео открыл рот, чтобы ответить, но передумал. Лина посмотрела на него и убедилась, что до Маттео тоже дошло, в каком положении они находятся.
Ей хотелось оскорбить его, ударить, но она никак не могла перестать плакать.
– Как ты не понимаешь, – повторяла она тихо, – как ты не понимаешь, что этот тип убьет нас, убьет… он обвел нас вокруг пальца, он…
Последние слова Лины угасли в неразличимом шепоте. Маттео, не сходя с места, смотрел на нее, и холод пронизывал его до костей. Он уже не слышал и журчания лесной речки.
Словно мир вмиг исчез.
Сальвиати быстро оценил ситуацию.
Его поймали с поличным. Ни малейшей возможности бежать. Преимущество у них. Причем и пистолет не нужен, ведь у них Лина.
Впрочем, в данных обстоятельствах, у них и пистолет был.
За пистолетом виднелось лицо Элтона. Сальвиати разглядел его в полумраке. Потом Элтон взял у него фонарик и направил ему в лицо. Тут уж Сальвиати перестал видеть что бы то ни было.
– Должен констатировать, что ты решил нарушить правила игры.
Он говорил спокойно, как отец, поймавший сына на мухлеже.
Сальвиати не ответил. Говорить ему было нечего.
– Что ты искал?
Ответа не последовало. Элтон вытолкнул его из кабинета.
– Пойдем разбудим господина Форстера. Я уверен, что у него к тебе будут вопросы.
– Я его усыпил, – пробормотал Сальвиати.
– Ах, вот как. Какая же удача, что мне случилось переночевать здесь. Сюда, прошу.
Сальвиати увидел, что он заводит его в ванную. Пару секунд Сальвиати раздумывал, что у него на уме. Потом кулак Элтона вонзился ему в лицо, чуть повыше скулы. Сальвиати ударился о раковину и упал на пол.
– Что ты искал? – повторил Элтон. И, не дожидаясь ответа, прежде чем Сальвиати успел отдышаться, двинул ему снова. В то же место.
Боль взорвала скулу, а затылок уже отскакивал от края ванны, и спина колотилась о напольную плитку. Сальвиати встал на четвереньки. Подышал. Потом медленно поднялся и сказал:
– Ничего особенного я не искал.
Элтон ударил его кулаком в живот. Сальвиати показалось, что у него высосали воздух из легких. Он согнулся и получил от Элтона еще ногой по ребрам. На полу он заполз в угол, свернувшись клубком, как еж. Возможно, староват он уже для этого ремесла.
– Староват я, похоже, для… ох!
Очередной удар пришелся ему в плечо. Он стукнулся головой о стену. Элтон нависал над ним. Сальвиати не потерял ясность мысли: с молодости он всегда хорошо держал удары. Но в этот момент, чтобы остановить избиение, ему стоило потратить несколько слов.
– Остановись!
– Что ты искал?
– Я же сказал: ничего особенного. Я искал что-нибудь о Лине.
– И что хотел с этим сделать?
– Мм… – Сальвиати снова поднялся, опираясь о край ванны. – Я хотел освободить дочь.
– Ты идиот, старик. – Элтон резко схватил его за воротник. – И сейчас я тебе объясню это методом Элтона.
Сальвиати не сомневался, что «метод Элтона» – это очень больно.
– Как я вам украду деньги, если ты меня убьешь?
– О, да я не собираюсь тебя убивать! – улыбнулся Элтон, как клерк, жаждущий ублажить клиента. – Скажем так: я предоставлю тебе кратковременный отпуск по болезни.
Сальвиати делал вид, что ему хуже, чем было на самом деле. Но особых иллюзий не питал. Элтон потащил его – за воротник – в коридор.
– Но сначала зайдем к господину Форстеру. Вот проснется и будет рад обменяться с тобой парой слов.
Маттео обнял ее за плечи и отвел обратно в дом. Рыдания прекратились. Лина старалась прийти в себя: она шмыгнула носом, быстро глянула на Маттео. Он изменился, она была уверена. Теперь ему стало ясно, что и он в плену, теперь у него было уже не такое лицо, как у игрока.
– Мне не нужна помощь.
– Лина, мне жаль. Я…
– Ладно, я порыдала и хватит.
– Теперь все в порядке?
Глупее вопроса он задать не мог. Но он действительно забеспокоился, и потому Лина не стала отвечать ему грубо. Он был точь-в-точь маленький мальчик, в этой помятой футболке, с взъерошенными светлыми волосами, падающими на глаза.
– Правда, Маттео. Ты уж извини за скандал. Я знаю, мы партнеры в этом деле. Обещаю тебе, что…
– Да не об этом речь!
– Обещаю, что сыграю свою роль. А сейчас я хотела бы еще поспать.
