На станции я первым делом бросилась к мистеру Хьюитту и рассказала ему о своей находке. Втроем (он, я и Ральф Салмон, еще один парнишка из Бостона – симпатичный, но не Джимми Браун!) мы забрались в джип и покатили на пляж. Береговая линия была усыпана обломками. Совсем не тот вид, к которому я привыкла, и мне потребовалась пара минут, чтобы определить нужное место. Пока мы тряслись по песчаным ухабам, я продолжала забрасывать мистера Хьюитта вопросами. Если немцы торпедировали сам корабль (без сомнения, с большого расстояния), то как они умудрились перерезать этому парню глотку? На это мистер Хьюитт ничего не ответил. Он все так же вел джип, усиленно о чем-то размышляя, и я поняла, что он пытался решить ту же загадку.
Ясное дело, я не горела желанием вновь увидеть мертвеца, и мистер Хьюитт предложил мне остаться в джипе. С другой стороны, мне не хотелось выглядеть мокрой курицей, и я сказала, что тоже пойду с ними. Нам пришлось карабкаться по доскам и прочему хламу, и Ральф умудрился даже наступить на гвоздь. Счастье еще, что он не пропорол ногу!
Когда мы добрались наконец до тела, я усилием воли заставила себя взглянуть на него. А Ральфа тут же стошнило – правда, в лесу, где он поспешил спрятаться (практически у моего дерева!). Мистер Хьюитт присел на корточки, чтобы осмотреть убитого.
– Этот человек вовсе не с корабля, – заявил он.
– А почему вы так думаете? – Я наклонилась, опершись руками о колени, как будто собиралась получше рассмотреть тело. Мне не хотелось, чтобы мистер Хьюитт заподозрил меня в трусости.
– Прибой затопил обломки лишь пару часов назад, – пояснил мистер Хьюитт. – Взгляни, тут все сырое.
И правда, с досок до сих пор сочилась вода. Но я все еще не могла понять, куда он клонит.
– А одежда на парне совсем сухая, – мистер Хьюитт кивнул на окровавленную рубашку. – Даже ботинки не промокли. Это значит, что он не был в воде. Вдобавок тело не раздуто, как бывает с утопленниками.
Ральф уже выбрался из леска, но не изъявлял ни малейшего желания подойти поближе к мертвецу. Вместо этого он уселся на песок в некотором отдалении от нас.
– Этот парень не имеет никакого отношения к потопленному кораблю, – продолжил мистер Хьюитт. Он обшарил карманы брюк, но не нашел ни бумажника, ни каких-либо документов.
– Взгляни-ка на него, Бесс, – обратился ко мне мистер Хьюитт. – Ты знаешь тут всех без исключения. Видела его раньше?
Я уставилась парню в лицо, стараясь не смотреть на чудовищную рану, которая зияла у него на шее. Явно не местный. Совсем еще молодой, а я знала тут всю молодежь. Многие парни были сейчас в Европе – сражались там с нацистами. В общем, я покачала головой и заявила мистеру Хьюитту, что ни разу не встречала этого человека.
– Знаешь что, Бесс, – сказал мистер Хьюитт, поднимаясь с корточек, – а ты – храбрая девица. Взгляни вон на беднягу Ральфа: до сих пор белый как полотно.
Ральф тем временем успел подняться с песка, но к нам по-прежнему не приближался. От слов мистера Хьюитта краска бросилась ему в лицо. По крайней мере, оно перестало быть таким пугающе белым! Ральф притворно засмеялся, решив, видимо, что мистер Хьюитт подшучивает над ним (хотя в шутке этой была изрядная доля правды!).
Я спросила у мистера Хьюитта, что он намерен теперь делать. Он заявил, что сообщит обо всем шерифу, а тот уже будет проверять списки пропавших. Не исключено, что это поможет установить личность незнакомца.
– Убили его здесь, – заметил мистер Хьюитт, – прямо на пляже. Только взгляните: весь песок пропитан кровью.
Убили на пляже! Практически под моим излюбленным деревом. Даже странно, что я не подумала об этом раньше. На песке действительно расплылось большое кровавое пятно – вроде того, что было на рубашке убитого. Вот тут-то мне и правда стало плохо. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова устроиться на этом дереве.
– По-моему, он похож на немца, – промолвил вдруг Ральф. Это были едва ли не первые его слова после отъезда со станции.
– А как, по-твоему, выглядят немцы? – улыбнулся мистер Хьюитт. Ральф в ответ указал на светлые волосы и брови незнакомца. Наверняка он считал его немецким шпионом. Стоит тут появиться чужаку, и все сразу думают, что он шпионит на немцев. А как бы еще их подводные лодки вычисляли передвижения наших судов? Но мистер Хьюитт только рассмеялся.
– Ты с успехом описал самого себя, Ральф, – заметил он. – Светлые волосы и светлые брови.
– Я не фриц! – выпалил Ральф. Теперь он выглядел донельзя рассерженным, но мистер Хьюитт проигнорировал его реакцию.
– Идем, Бесс, мы проводим тебя до дома, – сказал он мне.
– Это ни к чему. Я ничуть не боюсь, – заявила я, хотя при мысли о том, что придется идти по темному лесу, мне стало как-то не по себе.
Мы немного поспорили, и в итоге они прошли со мной часть пути. Мистер Хьюитт заявил, чтобы я непременно рассказала папе об убитом, поскольку нашли его очень близко от маяка.
– И будьте поосторожней, – сказал он на прощание. – Я не знаю, как и почему погиб этот парень. Знаю только, что убийца все еще разгуливает на свободе.
Я поспешила домой. Слова мистера Хьюитта не выходили у меня из головы. Странно, что я не подумала об этом раньше. Меня настолько захватила мысль о том, что это парень с потопленного корабля, что я и дальше продолжала считать его жертвой нацистов. Но мистер Хьюитт был прав: убийца – один из нас.
Вечером, перед тем как лечь спать, папа накрепко запер дом – впервые на моей памяти! Мама обнимала меня, как в детстве, и я знала, что сегодня за мной будет особый присмотр – вряд ли мне удастся выбраться из дома, чтобы понаблюдать тайком за Джимми Брауном. Ну и ладно. Не думаю, что осмелюсь еще раз прийти на этот пляж в полной темноте.
Было в этом доме нечто такое, что вселяло в душу Клэя смутное беспокойство. Но не всегда, а лишь по ночам. Всякий раз, когда он просыпался в полной темноте, прямо за окном неустанно шумел океан – как будто за ночь он успел еще ближе придвинуться к дому. Но стоило ему отправиться в ванную или спуститься на кухню, как звуки словно бы умирали. Дом казался непривычно тихим, как будто кто-то – или что-то – затаилось в его углах.
В апреле Лэйси брала отпуск, и на неделю Клэй остался в доме один. Хорошо еще, что Саша был тогда с ним. Иначе эта глухая темнота могла окончательно вогнать его в депрессию. Этот дом перевидал немало событий, и все его призраки вырывались по ночам на свободу.
Во вторник, проснувшись около часа ночи, Клэй почувствовал, что хочет в туалет. Закрыв глаза, он попытался было снова уснуть, но безуспешно.
Саша зашевелился в углу, когда Клэй выбрался из постели, однако пес практически сразу затих, вновь погрузившись в сон. Клэй вышел в коридор, готовясь окунуться в привычную тишину, но тут же замер: из комнаты сестры доносились какие-то звуки. Что с Лэйси? Неужели больна? Впрочем, уже в следующую секунду он отчетливо различил приглушенные стоны и ритмичное поскрипывание кровати. Окончательно проснувшись, Клэй заспешил в ванную комнату.
С кем она сейчас? Ванна примыкала к спальне сестры, так что и здесь его преследовали страстные стоны. Такое чувство, будто он тайком подсматривал в замочную скважину. Причем уже не в первый раз. Клэй открыл воду, лишь бы заглушить эти назойливые звуки. Может, ты просто завидуешь, сказал он себе. У Лэйси есть близкий человек, а у тебя нет. Но дело было вовсе не в этом. Клэя беспокоило то, что сестра его, судя по всему, не отличалась разборчивостью. Он не знал, кто с ней сейчас, но, скорее всего, это был не тот парень, которого она приводила неделей раньше.
Наутро он нашел Джину и сестру в самодельной мастерской. Лэйси, с резцом в руках, склонилась над ярко-синим куском стекла. Она часто вставала пораньше, чтобы еще до клиники поработать над витражами. Джина стояла меж двух окошек и увлеченно поедала персик, наблюдая за аккуратными движениями Лэйси. Волосы у Джины падали на плечи ровной волной, но Клэй-то знал, что это лишь до тех пор, пока за дело не возьмется соленый морской воздух. Джина купалась в ало-золотистом свете, который падал на нее сквозь витражные стекла, и Клэй с трудом оторвал от нее взгляд и посмотрел на сестру. Он намеревался расспросить ее о вчерашнем любовнике, но не хотел делать это при Джине – мало ли, вдруг у них с Лэйси произойдет стычка.
– Прошлым вечером, пока мы были у папы, Джина пыталась отыскать линзы, – заявила Лэйси, прежде чем Клэй успел ее о чем-либо спросить.
– Думаю, кто-то уже забрал их, – заметила Джина. – Мне так и не удалось ничего найти.
– А как ты их искала? – поинтересовался Клэй.
– Обшаривала воду, – чувствовалось, что девушка горда своим поступком.
Клэй, рассмеявшись, облокотился о дверь.
– Воды тут – целый океан, – промолвил он. – Не думаю, что линзы будет так просто найти.
– Во всяком случае, на дне было полно обломков башни, – возразила Джина. – Я чувствовала их под ногами. Но я проверила все без исключения – ничего похожего на линзы. Я обшаривала дно очень методично, – продолжила она, разглядев, должно быть, скептицизм в глазах Клэя. – Я шла, а потом и плыла по дуге от самого маяка, постоянно увеличивая радиус охвата.
