Я часто думал о том белом котенке. И в те выходные, которые провел с рыжим, я тоже о нем вспоминал. Шкура рыжего была в ужасающем состоянии, и у меня возникло страшное чувство, что Боб может разделить участь того бедняги.
Воскресным вечером я принял решение.
– Ну нет, с тобой такого не будет, – сказал я вслух. – Идем к ветеринару.
На следующее утро я встал пораньше и намешал коту печенья с тунцом. Его лапа так плохо выглядела, что было ясно – полуторачасового марш-броска до клиники он не выдержит. Я решил нести его в зеленой коробке для мусора. Но не успели мы выйти из дома, как стало ясно, что эта коробка ему не нравится. Он все время хватался лапами за ее край и пытался выбраться. Так что в итоге я сдался.
– Ладно, я тебя понесу, – сказал я.
Он вскарабкался мне на плечи и уселся там. Так и ехал на мне до самого ветеринарного центра, а я нес в руках зеленую пустую коробку – на всякий случай.
Центр при Королевском обществе защиты животных был переполнен – в основном нервными собаками с различными травмами и их совсем уж нервными хозяевами. Рыжий все время перемещался с моих рук на плечи и обратно. Он тоже нервничал, и тут его не за что было винить. Буквально все в приемной глазели на него – к тому же довольно-таки недружелюбно.
Мы попали на прием только через четыре с половиной часа.
– Мистер Боуэн? – Наконец медсестра назвала мое имя. – Ваша очередь.
В глазах ветеринара сосредоточилась вся усталость всего нашего мира. Он все уже видел, все знал.
– Что там у вас? – спросил он.
Я рассказал ему, как обнаружил кота в подъезде, и указал на гнойник на задней лапе.
– Да-a, ему больно, – сказал врач. – Я дам ему обезболивающее и выпишу антибиотики. Если за пару недель дела не улучшатся, приходите.
– А на блох вы не могли бы его проверить? – спросил я.
Ветеринар быстро осмотрел его шкуру, но заявил, что ничего не нашел.
– Хотя, пожалуй, все-таки лучше от блох пролечить, – сказал он. – Это такая частая проблема.
«Да, знаю», – подумал я, вспоминая котенка.
– Давайте посмотрим, кстати, может, у него есть микрочип? – предложил ветеринар.
Чипа не было. Еще одно подтверждение, что Боб был бездомным.
– Как будет возможность, обязательно чипируйте его, – сказал врач. – И кроме того, его надо бы поскорее стерилизовать. Для бродячих котов мы проводим эту процедуру бесплатно.
Думая о том, что кот уже успел натворить в квартире, я кивнул в знак согласия.
– Да уж, – усмехнулся я.
Врач распечатал на принтере рекомендации и рецепт. Несколько минут – и готово. Покинув кабинет, мы тут же направились к окошку аптеки.
– Красивый мальчик, – сказала про кота леди в белом халате, работавшая в аптеке. – У моей мамы однажды был рыжий кот. Лучший друг ее жизни. Потрясающий характер. Сидел себе целый день у ее ног, наблюдая за жизнью. Кажется, упади вот тут бомба – он все равно бы ее не бросил, не убежал бы. Н-да. С вас двадцать два фунта, мои хорошие.
Сердце мое болезненно сжалось.
– Двадцать два фунта? Точно? – У меня на все про все было фунтов тридцать, ну, может, чуть больше. И все.
– Боюсь, именно так, мои милые, – сказала медсестра.
Я протянул ей тридцать фунтов наличными и получил сдачу. Для меня это были огромные деньги. Дневной заработок. Но что было делать? Не бросать же вот так своего кота.
– Похоже, мы тут с тобой приклеились друг к другу на какое-то время, – сказал я ему, когда мы вышли из клиники и отправились в долгую дорогу домой. – Теперь вот две недели придется за тобой приглядывать, пока закончишь свое лечение. Кто ж тебе, кроме меня, скормит таблетку, верно?
Не знаю почему, но ответственность за его жизнь вдруг придала мне энергии. Что-то приятное было в том, чтобы сделать нечто не для себя, а для другого.
Я купил ему еды. Это стоило около девяти фунтов, так что на этот раз из кошелька утекли действительно последние деньги. Вечером пришлось оставить его одного в квартире и поспешить на Ковент-Гарден с гитарой. Теперь-то кормить приходилось двоих.
За несколько следующих дней, пока нужно было за ним ухаживать, я узнал его куда лучше. Имя «Боб» уже прочно закрепилось за ним. Оно пришло мне на ум, когда я просматривал один из любимых своих сериалов, «Твин Пике». Там был персонаж. Боб Киллер. Так вот, этот Боб Киллер то был обычным парнем, а то вдруг начинал вести себя буйно. Характером мой кот очень походил на этого киногероя: когда он был доволен и счастлив – становился самым смирным и чудным созданием на земле. Но стоило его настроению измениться – и перед вами уже совершенно дикое создание. Короче, Боб – он и есть Боб.
Я теперь уже не сомневался, что Боб был бродягой. Когда приходило время справлять нужду, он категорически отказывался от лотка, который я для него прикупил. Приходилось спускаться с ним вниз, чтобы он делал свои дела на травке. Он быстренько избавлялся от всего лишнего и потом закапывал это.
Так наша жизнь вошла в нормальное русло. Утром я оставлял Боба в доме и направлялся в Ковент-Гарден, выступать за деньги. Когда я возвращался, он уже ждал меня под дверью. Потом мы вдвоем шли к дивану и усаживались смотреть телик. Когда я хлопал по дивану, приглашая его посидеть рядом, он с радостью запрыгивал и усаживался вместе со мной. И он чувствовал, когда приходило время выпить лекарство.
– Давай, дружище, – подбадривал я его.
В ответ он как будто спрашивал: «Точно надо?»
Но он не сопротивлялся, когда я клал ему в рот таблетку и тер ему горлышко, чтобы он ее проглотил. Большинство котов нервничают, если пытаешься влезть к ним в рот. Но он полностью мне доверял.
Я действительно никогда еще не встречал такого кота, как Боб. Он был особенный.
Его поведение никак нельзя было назвать идеальным. Он регулярно громил кухню, опрокидывая кастрюли и миски, в поисках, чего бы поесть. Шкафы и холодильник уже покрылись боевыми шрамами.
Но стоило мне застукать его и сказать:
– Нельзя, Боб, марш отсюда, – как он уходил.
Было ясно, что он очень смышленый. Я снова и снова задумывался о его прошлом. Разве уличный кот стал бы слушаться человека? Что-то сомневаюсь!
Я очень рад был нашему общению, но понимал, что рано или поздно его потянет на улицу. Он не был домашним. Но на короткое время, пока мы вместе, я должен был присматривать за ним наилучшим образом. Так я для себя решил.
На следующее утро я вышел с Бобом гулять. Он направился к любимому месту в кустах, примыкающих к соседнему дому, – он так определил свою территорию. Занялся своими делами, а после уничтожил улики. Все как обычно, пара минут.
Возвращаясь, кот внезапно застыл, будто увидел что-то. Затем молниеносно прыгнул вперед. Прежде чем я вообще что-то понял, Боб, стоя у изгороди, уже держал кого-то в когтях.
Это была маленькая серая мышка, длиной сантиметров пять.
У малышки не было шансов.
– Нет-нет, ты это не будешь есть, – сказал я, – в мышах, знаешь, полно всякой заразы.
Я присел и попытался отобрать у Боба добычу. Боб не очень-то был рад такому повороту событий. Он издал что-то вроде рычания пополам с шипением, но я отступать не собирался.
– Дай мышь сюда. Боб, – приказал я.
Он поглядел на меня, словно говоря: «Зачем отдавать-то?»
Я пошарил у себя в кармане и выудил какой-то огрызочек, кусочек вкусняшки.
– Это тебе, – протянул я ему. – А мышь отдай мне. Еще пара мгновений – и он отступил. Как только он бросил свою добычу и отошел от нее, я тут же поднял крохотное тельце за хвост и избавился от него.
Коты – это хищники. Множество людей не хотят даже слышать о том, что их милый домашний питомец – прирожденный охотник, но с инстинктами не поспоришь. В некоторых странах существуют даже специальные жесткие правила, что кошек нельзя выпускать по ночам, чтобы они не переловили всех местных грызунов и птиц.
Боб доказал, что он – настоящий кот. Его хладнокровие, ловкость, быстрота были поразительны. Он точно знал, что и как делать.
Интересно, прежде чем мы встретились, приходилось ли ему каждый день вот так охотиться? Вырос ли он в доме или всегда жил на улице? Как он вообще стал таким, как теперь? Да, ему, очевидно, было что рассказать.
Мы даже и в этом, оказывается, с ним очень похожи.
Поскольку жил я, по сути, на улице, окружающие часто задавались вопросом, как я вообще докатился до такой жизни?
Многие любят послушать истории о том, как парни типа меня проходят через всякие ужасы. После таких рассказов своя собственная жизнь уже не кажется им такой плохой: «Ну вот, я-то тут жаловался, что мне плохо, а вишь, бывает и хуже, – думают такие вот чуваки. – Я-то ведь тоже мог оказаться на его месте».
Люди вроде меня оказываются на улице по разным причинам, но есть во всех историях и кое-что общее. Наркотики, алкоголь, проблемы в семье – вот тебе и большая часть рассказа. Моего, кстати, тоже.
