Ознакомительная версия.
Миссис Бредли знала, что людям сложно говорить друг другу приятные слова, поэтому она изобрела для нас способ анонимно высказать то, что мы чувствовали.
Вы впечатлены тем, как кто-то рассказывает о своей семье? Положите в его пакет записочку со словами восхищения.
Вы понимаете переживание этой девушки по поводу контрольной по истории? Напишите ей несколько слов поддержки. Скажите, что думали о ней, когда готовились к этой работе.
Понравилось его выступление в школьном спектакле?
Ее новая стрижка?
Ее стрижка. На фотографии в «Моне» у Ханны длинные волосы. Я всегда представляю ее именно такой. Даже сейчас. Хотя она и подстриглась к концу жизни.
Если можете, скажите все в лицо. А если нет, положите записку в бумажный пакет и адресат узнает о ваших мыслях и чувствах. И насколько я знаю, никто никогда не оставлял недоброжелательных или насмешливых посланий. Мы слишком уважали миссис Бредли, чтобы так поступить.
Так, Зак Демпси, у тебя есть какие-то оправдания?
Что такое? Что случилось?
О боже. Поднимаю глаза и вижу Тони. Он стоит рядом со мной. Его палец лежит на кнопке «Пауза».
– Это мой плеер? – спрашивает он.
Я молчу. Не могу понять выражение его лица. Вроде он не злится, хотя я украл его плеер. Замешательство? Может быть. Он выглядит так же, как когда я помог ему с машиной. Когда он смотрел на меня, вместо того чтобы светить отцу фонариком.
Тревога. Беспокойство.
– Привет, Тони! – Вытаскиваю наушники и вешаю их на шею. Плеер. Точно. Он спросил меня о плеере. – Ах, это… Он был в твоей машине. Я увидел его, когда помогал тебе… сегодня утром. Думал, что спросил тебя, можно ли его одолжить.
Веду себя как идиот.
Он кладет руку на барную стойку и присаживается рядом со мной.
– Прости, Клэй, – говорит он и смотрит мне в глаза. – Я иногда так расстраиваюсь из-за отца. Уверен, что ты спрашивал, а я просто запамятовал.
Его взгляд скользит от желтых наушников, болтающихся у меня на шее, к самому плееру, который лежит на стойке. Хоть бы он не спросил, что я слушаю. Я уже и так столько лгал сегодня. И если он спросит, мне опять придется соврать.
– Верни тогда, как закончишь, – говорит он, встает и кладет руку мне на плечо. – Можешь пользоваться им сколько тебе нужно.
– Спасибо.
– Не спеши, – отвечает он.
Тони берет меню, проходит к свободному столику позади меня и присаживается.
Не переживай, Зак. Ты никогда не оставлял в моем пакете ничего плохого. Знаю. Но то, что ты сделал, еще хуже.
Насколько мне известно, Зак – хороший парень. Слишком скромный, чтобы о нем сплетничали. И как и мне, ему всегда нравилась Ханна Бейкер.
Но сначала вернемся на несколько недель назад… в кафе «У Рози».
У меня свело живот, как будто я долго качал пресс. Закрываю глаза и пытаюсь сконцентрироваться, успокоиться. Но ничего не получается. Меня лихорадит, как будто я болен какой-то страшной болезнью.
Я просто сидела, глядя на пустой стакан из-под коктейля. Там же, где оставил меня Маркус. Его место, возможно, все еще было теплым, потому что с того момента, как он ушел, прошло не больше минуты. И тут появился Зак. Подошел ко мне и сел рядом.
Открываю глаза – передо мной ряд пустых стульев. На одном из них, наверное, сидела Ханна.
Я притворилась, что не замечаю его. Лично против Зака у меня ничего не было, он просто попал в неудачный момент. Мне было очень плохо: только что по моей вере в людей был нанесен очередной удар, от чего у меня в груди образовался вакуум. Словно все нервы в моем теле сначала высохли, после чего их из меня вытащили и выкинули.
У меня жжет глаза. Охлаждаю руки о стакан с коктейлем и прислоняю их к векам.
Чем дольше я думаю о своей жизни, тем больнее мне становится. А Зак был очень милым. Он позволил мне игнорировать его, пока это не стало смешным. Конечно, я знала, что он был рядом. Все это время он смотрел на меня. И в конце концов он театрально кашлянул.
Я опустила руку на стол и взялась за стакан. Это было единственным знаком, что я его слушаю.
Пододвигаю стакан ближе и начинаю помешивать остатки коктейля ложечкой.
Он спросил, все ли со мной хорошо, и я заставила себя улыбнуться. Но я по-прежнему как заколдованная смотрела на стакан – через стекло, на ложку. Мысли продолжали роиться в голове – наверное, так себя чувствуешь, когда сходишь с ума?
– Извини, – сказал он. – Что бы только что ни произошло.
Я чувствовала, что продолжаю кивать, как болванчик, но я не могла набраться мужества сказать ему, что очень благодарна за эти слова. Он предложил заказать мне еще один коктейль, но я ничего не ответила.
То ли слова застряли в горле… То ли мне просто не хотелось ни с кем общаться.
Наверное, он флиртовал со мной – думал, что раз я сижу одна, то он может пригласить меня на свидание. Я не была в этом до конца уверена, а выяснять не хотела, в тот момент я никому не могла доверять.
Официант принес счет и забрал мой стакан. Вскоре, не добившись от меня ответа, Зак оставил пару долларов и вернулся к столику, где сидели его друзья.
Все продолжаю мешать коктейль. Уже практически ничего не осталось, но я не хочу, чтобы стакан забрали. Так у меня хотя бы есть оправдание, почему я все еще сижу здесь.
На глазах наворачивались слезы, но я не могла оторвать взгляд от мокрого круга, который остался на столе, на том месте, где стоял стакан. Если бы я издала хоть один звук, я бы его потеряла. Или я его уже потеряла?
Продолжаю мешать пустоту.
Могу сказать вам вот что: за этим столом мне в голову лезли самые ужасные мысли. Здесь я впервые задумалась… задумалась… нет… я так и не могу произнести это слово.
Знаю, ты пытался прийти ко мне на помощь, Зак. Но все мы знаем, что ты попал на эту кассету не из-за этого. Когда ты пытаешься кого-то спасти и выясняешь, что не можешь до него достучаться, зачем поворачиваться к нему спиной?
В течение последних нескольких дней или недель – не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем ты получишь эти пленки, Зак, ты, наверное, думал, что никто ничего не узнает?
Опускаю лицо на руки. Сколько секретов может скрываться за стенами одной школы?
Тебе, скорее всего, было дурно до тошноты, когда ты узнал, что я сделала. Но шло время, ты успокоился и решил, что эта тайна умерла вместе со мной и никто никогда ничего не узнает.
Но сейчас все тайное станет явным. А вот меня только начинает подташнивать.
Позволь мне спросить, Зак, ты думал тогда, «У Рози», я тебя продинамила? Я хочу сказать, ты же не приглашал меня на свидание, поэтому формально я не могла тебя кинуть? Так что это было? Замешательство?
Дай-ка я догадаюсь. Ты сказал друзьям, чтобы они смотрели, как ты будешь меня соблазнять… и я поддамся. Или они взяли тебя на «слабо»? Они сказали, что тебе слабо пригласить меня на свидание?
Такое бывает. Мне тоже как-то предлагали пригласить тебя на свидание на спор.
Он работал с нами в «Крестмонте» и знал, что Ханна мне нравится, но что у меня никогда не хватит смелости пригласить ее погулять. Он также был в курсе, что последние несколько месяцев Ханна избегала людей, поэтому такой спор было вдвойне сложно выиграть.
Когда я вышла из ступора, но до того, как ушла из кафе, я подслушивала ваш разговор. Они дразнили тебя, что ты не назначил свидание, добиться которого, по твоим словам, было плевым делом.
Справедливости ради стоит заметить, что ты, Зак, отважно держал оборону, вместо того чтобы сказать: «Да вы гляньте на нее. Она ж ненормальная – витает где-то в облаках, никого не замечает». А ты терпел издевательства.
Но в тебе зрела обида, ты все больше злился, воспринимая мою отрешенность на свой счет. И ты решил поступить по-детски – украл записки из моего пакета поддержки.
Как трогательно.
Как я догадалась? Это было не сложно.
Все получали записки. Все! В самых необычных случаях. Как только кто-то приходил с новой стрижкой, у него тут же появлялась масса писем. Однажды я тоже сменила прическу, и наверняка нашелся бы кто-нибудь, кто бы захотел как-то на это отреагировать.
Когда она прошла мимо меня с новой стрижкой, у меня рот открылся от удивления и восхищения. Она, засмущавшись, отвернулась. С непривычки она все время убирала волосы с лица и заправляла их за уши, но они были очень короткими и все равно выбивались.
Задумайтесь, я подстриглась как раз в тот день, когда мы с Маркусом Кули встречались «У Рози». Вау!
Я пошла в парикмахерскую прямо из кафе. Мне было необходимо что-то изменить, прямо как в рекламе, и я решила подстричься. Это было единственное в моей жизни, что зависело только от меня. Поразительно!
Пауза. Молчание. В наушниках – тишина.
Уверена, в школах есть психологи, которые могут рассказать, на что нужно обращать внимание, чтобы понять, что ученик собирается совершить…
Ознакомительная версия.
