– Это гроб, – шепнул Лайонель. – Там внутри лежит мертвый. Интересно, кто он. Видишь, цветы. Покойникам дарят цветы. Видишь, плачут. Это его знакомые.
Лайонель обратился к человеку, который плакал не слишком прилежно – он сморкался и слегка прикладывал носовой платок к уголкам глаз.
– Кто умер? – спросил его Лайонель.
– Бедняга Джонни Мерриуэзер, маленький горбун, – сказал человек.
Лайонель сообщил Улиссу:
– Это бедняга Джонни Мерриуэзер, маленький горбун.
– Ему стукнуло семьдесят, – сказал человек.
– Ему стукнуло семьдесят, – сообщил Лайонель Улиссу.
– Лет тридцать торговал жареной кукурузой на углу Марипозы и Бродвея, – сказал человек.
– Лет тридцать торговал жареной кукурузой на углу… – Лайонель вдруг поперхнулся и уставился на собеседника. – Как, это наш кукурузник? – закричал он.
– Да, – сказал человек, – Джонни Мерриуэзер… почил вечным сном.
– Я же знал его! – кричал Лайонель. – Сколько раз я покупал у него жареную кукурузу. Так это он умер?
– Да, – сказал человек, – угас как свеча. Умер во сне. Отправился к праотцам.
– Я же знал Джонни Мерриуэзера! – говорил Лайонель, чуть не плача. – Я понятия не имел, что его зовут Джонни Мерриуэзер, но я знал его прекрасно.
Он повернулся к Улиссу и обнял его.
– Это ведь Джонни, – повторял он, чуть не плача. – Джонни Мерриуэзер отправился к праотцам. Один из моих лучших друзей почил вечным сном.
Похоронная машина укатила, и скоро перед церковью не осталось никого, кроме Лайонеля и Улисса. Лайонелю было как-то неловко покинуть то место, где он узнал, что покойник – человек в гробу – был его знакомым, хотя о том, что этого знакомого звали Джонни Мерриуэзер, он и понятия не имел. Решив наконец, что не может стоять перед церковью вечно, пусть он и покупал столько раз у Джонни Мерриуэзера жареную кукурузу, вспоминая об этой кукурузе и почти ощущая ее вкус во рту, он отправился снова в путь вместе со своим другом Улиссом. Когда мальчики вошли в скромное, но внушительное здание публичной библиотеки, они попали в царство глубокой и чуть-чуть пугающей тишины. Казалось, даже стены здесь онемели, не говоря уже про пол или столы, точно все в этом здании было погружено в молчание. Старики читали газеты. Были тут и городские философы, школьники и школьницы, которые готовили уроки, но все они сидели словно воды в рот набрав, ибо алкали мудрости. Рядом с ними были книги. Рядом с ними было знание. Лайонель не только говорил шепотом, он даже ходил на цыпочках. Он говорил шепотом не из уважения к читателям, а из почтения к книгам. Улисс следовал за ним тоже на цыпочках, и каждый из них открывал для себя новые и новые сокровища: Лайонель – книги, а Улисс – людей. Лайонель книг не читал и пришел в публичную библиотеку не для того, чтобы взять книги. Ему нравилось их разглядывать – тысячи и тысячи книг. Он показал своему другу длинный ряд книг на полке и прошептал:
– Вон сколько их… видимо-невидимо. Вон красная. А смотри, сколько там. Вон зеленая. А сколько там еще.
Старая библиотекарша, миссис Галахер, заметила обоих мальчиков и подошла к ним. Она почемуто и не думала говорить шепотом, а разговаривала во весь голос, словно ей было все равно, где она находится. Это возмутило Лайонеля и заставило кое-кого из читателей поднять голову от своих книг.
– Чего тебе надо? – спросила Лайонеля миссис Галахер.
– Книги, – тихонько прошептал Лайонель.
– Какие книги? – спросила библиотекарша.
– Все, – ответил Лайонель.
– Все? – переспросила библиотекарша. – Как это – все? На один абонемент выдается только четыре книги.
– А я и не хочу, чтобы мне их выдавали, – сказал Лайонель.
– Чего ж ты в конце концов хочешь? – спросила библиотекарша.
– Я просто хочу на них смотреть, – сказал Лайонель.
– Смотреть? Публичная библиотека существует не для этого. Книги перелистывают, в них разглядывают картинки, но кто же рассматривает их снаружи?
– Мне так нравится, – шепнул Лайонель. – Разве нельзя?
– Ну, – сказала библиотекарша, – правила этого не запрещают. – Она посмотрела на Улисса. – А это кто? – спросила она.
– Это Улисс, – сказал Лайонель. – Он не умеет читать.
– А ты умеешь? – спросила библиотекарша Лайонеля.
– Нет, – сказал Лайонель, – но он тоже не умеет. Потому мы и дружим. Он единственный человек из моих знакомых, который не умеет читать.
Старая библиотекарша поглядела на обоих друзей и даже выругалась про себя от восторга. Это уж было совсем что-то новое; за все годы своей работы она не встречала ничего подобного.
– Знаешь, – сказала она наконец, – может, и хорошо, что ты не умеешь читать. Вот я, например, умею читать. Скоро шестьдесят лет, как я читаю книги, и не вижу, чтобы от этого что-нибудь изменилось. Ладно, ступайте и смотрите на книжки сколько вашей душе угодно.
– Спасибо, мадам, – сказал Лайонель.
И друзьям открылось еще более необозримое царство тайн и приключений. Лайонель показывал Улиссу все новые и новые книги.
– Погляди-ка, – говорил он. – И там, повсюду. А эти, видишь? Все это книги, Улисс. – Он на минутку задумался. – Интересно, о чем только там говорится, во всех этих книгах? – Он показал на огромное вместилище книг, на целых пять полок, заставленных книгами. – Что же в них сказано, во всех этих книгах?
В конце концов он нашел книгу, которая снаружи очень красиво выглядела. Переплет у нее был зеленый, как молодая трава.
– А эта, гляди, – сказал он, – какая красивая!
Лайонель робко снял книгу с полки, подержал ее немного, потом раскрыл.
– Смотри, Улисс! – сказал он. – Книга! Вот она! Видишь? В ней что-то сказано. – Он повел пальцем по строчкам. – Вот «а». Вот оно, «а». А это какая-то другая буква. Только не знаю какая. И все буквы разные, и все слова тоже разные. – Он вздохнул и обвел взглядом окружавшие его книги. – Наверно, я никогда не научусь читать, но мне так хотелось бы знать, о чем тут написано, что сказано во всех этих книгах. Посмотри, вот картинка – нарисована девочка. Видишь? Красивая, правда?.. – Он листал страницу за страницей. – Видишь? Еще буквы, и еще слова, на каждой странице. Вот она какая, публичная библиотека. Господи, сколько здесь книг!
Он с благоговением разглядывал печатные строки, шевеля губами, словно читал по складам. Потом покачал головой:
– Непонятно, что сказано в книге, когда не умеешь читать. А я не умею читать.
Лайонель медленно закрыл книгу, поставил ее на место, и друзья на цыпочках покинули библиотеку. На улице Улисс дрыгнул ногой. Ему стало весело – ведь он, кажется, узнал что-то новое.
Глава 29
В семейном лекционном клубе
Гомер Маколей слез с велосипеда у двери Семейного лекционного клуба Итаки. Это было белое здание – архитектурный гибрид богатого дома в колониальном стиле с англиканской церковью. Часы показывали половину третьего, и субботняя лекция как раз должна была начаться. Вот почему к дверям весело стекалась целая процессия чудаковатых, пухлых и довольно бесцветных дам не первой молодости, по большей части – матерей семейств. Рассыльный вынул из шапки телеграмму и перечитал адрес. Телеграмма была адресована: Розали Симмс-Пибоди, Семейный лекционный клуб Итаки, город Итака, штат Калифорния. Вручить в собственные руки.
Когда рассыльный вошел в зал, председательница клуба, добродушная полная дама лет за пятьдесят, как раз собиралась представить лектора, который, впрочем, еще не появился. Председательница клуба постучала по столу щипцами для орехов, и зал постепенно стих. Лишь Гомер Маколей в поисках Розали Симмс-Пибоди помимо своей воли производил некоторый шум. Какая-то дама весом килограммов на девяносто, ласково улыбаясь, зашикала на него.
– У меня телеграмма для Розали Симмс-Пибоди, – зашептал Гомер. – Я должен вручить ее в собственные руки.
– Розали Симмс-Пибити, – поправила дама рассыльного. – Да. Розали Симмс-Пибити ждет телеграмму. Ты сможешь ее вручить, как только эта дама покажется на трибуне.
– А когда это произойдет? – спросил Гомер.
– Сию минуту, – ответила дама. – Садись и подожди. Как только появится Розали Симмс-Пибити, беги прямо на трибуну и кричи так, чтобы всем было слышно: «Телеграмма для Розали Симмс-Пибити!» Смотри только не скажи «Пибоди».
– Хорошо, мадам, – сказал Гомер.
Рассыльный сел, а дама удалилась на цыпочках, гордо улыбаясь от сознания важности сделанных ею указаний.
– Члены Семейного лекционного клуба Итаки, – начала свою речь председательница клуба. – Сегодня нам предстоит огромное удовольствие. Мы будем слушать нашу Розали Симмс-Пибити. – Объявив это имя, председательница клуба помолчала, чтобы переждать положенные аплодисменты. Когда овации кончились, она продолжала: – Нет надобности рассказывать вам, кто такая Розали Симмс-Пибити. Ее имя известно всему миру, это одна из величайших женщин нашей эпохи. Все мы знаем ее имя и знаем, что она знаменита. Но знаем ли мы, чем она прославилась, вот вопрос. – Председательница сама ответила на этот вопрос: – Увы, не знаем. – Окинув взглядом своих соратниц, женщин города Итаки, штат Калифорния, она начала рассказ о жизни великой женщины. – История жизни Розали Симмс-Пибити, – сказала председательница, словно собиралась поведать повесть не менее удивительную и не менее величественную, чем «Одиссея», – должна особенно волновать нас, женщин. Симмс-Пибити – она предпочитает, чтобы ее называли именно так, – прожила жизнь, преисполненную приключений, романтики, опасностей и красоты, и тем не менее и по сей день осталась все той же непокорной и очаровательной английской девушкой – при этом крепкой как сталь, ибо в силе не уступит любому мужчине. И в самом деле, немногие мужчины прожили такую полную подвигов жизнь, как Симмс-Пибити.
