– С тобой? – Я был потрясен. Снежка приглашает меня на свидание?
– Да, разумеется, со мной. Я подумала, мы могли бы поговорить.
– Конечно! Только не беги, ладно? Лапы еще побаливают. – Я не собирался строить из себя мачо. Зачем? От этого одни неприятности.
– Не проблема. – Мы посмотрели друг на друга, и у меня снова зашевелились усы.
Мы тронулись в путь; я очень надеялся, что лапы не подведут. Мне не хотелось наткнуться на знакомых кошек, поэтому я повел Снежку в сторону парка.
– Ты уже бывала в нашем парке? – спросил я.
– Нет, я стараюсь держаться поближе к дому.
– Где вы жили до этого? – поинтересовался я.
– В Кенте, недалеко от Лондона. У нас был большой дом, а вокруг – сад.
– У нас дома тоже большие, – заявил я. Домик Маргарет, где я провел первые годы жизни, был совсем крохотным по сравнению с домом Джонатана, который выделялся размерами даже на Эдгар-Роуд.
– Не спорю, но прежний дом моих хозяев был просто огромным! И я ни разу не выходила за границы нашего сада, гуляла там целыми днями. Там были клумбы, и деревья, и даже пруд. Так здорово… – с затаенной грустью вздохнула Снежка.
– Серьезно? – Я с трудом мог представить описанное Снежкой. – То есть здесь у вас все не так, как раньше?
– Да. И поблизости не было соседей, все жили далеко друг от друга. А по дому можно было бродить часами – и никого не встретить!
– Но зачем вам понадобился такой огромный дом?
– Не знаю, это человеческие дела. У них было много денег, а люди, у которых много денег, обычно живут в больших домах. Машин тоже было не две, а больше. Дейзи и Кристофер ходили в школы, за которые надо было платить, а у Карен – ты, наверное, не поверишь – было столько разной одежды, что она в шкаф не помещалась! Карен всегда была такая нарядная! И работала, хоть и не каждый день, потому что сидеть дома ей не нравилось. Но теперь все изменилось…
– Что ты имеешь в виду?
– Сейчас Карен пропадает в больнице, хватается за все дежурства, какие может достать. Ведь теперь в семье зарабатывает она одна, – Снежка совсем приуныла, но мы как раз дошли до парка.
– Идем, я покажу тебе отличное место. – Я показывал Снежке дорогу, и вскоре мы забрались под куст. Листья закрывали нас со всех сторон, и мы сидели бок о бок, совсем одни.
– И что случилось дальше?
– Я не должна об этом говорить.
– Знаю, но я ради тебя застрял на дереве, – я улыбнулся и сделал попытку ткнуть ее носом. И Снежка не оттолкнула меня, хотя, кажется, немного смутилась.
– Ладно. В общем, столько денег у нас было потому, что Тим ужасно умный. Он хорошо разбирается в компьютерах, и у него была своя компания, очень успешная. Он очень много работал, и Карен постоянно жаловалась, что редко его видит. Но они вместе ездили отдыхать в какие-то там экзотические места, а я в это время жила в кошачьей гостинице. Честно говоря, мне это совсем не нравилось, но они всегда возвращались довольные.
– Кошачья гостиница? – Я никогда о таком не слыхивал.
– Да, там за тобой ухаживают и кормят, ты спишь в отдельном вольере, но никто не уделяет тебе столько внимания, как дома. И еще там живут другие кошки.
– По описанию похоже на ветеринарную клинику.
– Ну, не совсем. Но слушай дальше. Был еще один человек, Саймон, партнер Тима по бизнесу и его самый лучший друг. Он был шафером на их свадьбе, даже фотографии есть. Дейзи и Кристофер звали его дядя Саймон. Своих детей у него не было, и он всегда приходил к нам с разными девушками. Карен они никогда не нравились. – Снежка округлила глаза и вздохнула.
– Немного похож на Джонатана до встречи с Клэр.
– Одним словом, Саймон был как член семьи. Они с Тимом были неразлучны, и Тим ему доверял. Но потом кое-что случилось.
– Ну же, ну, – я сгорал от нетерпения.
– Оказалось, что Саймон плохой человек. Очень плохой. Он провернул какую-то штуку, которая называется аферой, и сбежал со всеми деньгами.
– Как же он ухитрился это сделать? – спросил я, не вполне понимая.
– Не знаю точно, как, но из-за него компания прогорела. Он подставил Тима.
– Так Тим ни о чем не догадывался?
– Нет, он верил Саймону. И по его милости оказался по уши в долгах. Фирму пришлось закрыть. Полиция до сих пор ищет Саймона, но Тим и Карен считают, что даже если его найдут, ничего уже не исправить.
– Какой ужас, как он мог так поступить?
Мне понемногу становилось понятно, почему Снеллы никого не хотели впускать в свою жизнь. Неудивительно, что после такого предательства они никому не верили.
– Но дальше стало еще хуже. Мало того, что они всего лишились и были вынуждены переехать сюда, но они потеряли и всех своих друзей. Нашлись те, кто заподозрил, что Тим тоже нечист на руку. Многие отвернулись от нас, когда поняли, что семья обеднела. Люди, которые ходили к нам в гости, пили это шипучее вино, ели нашу еду, перестали отвечать на звонки. Тиму и Карен пришлось продать дом, а когда дети ушли из своих дорогих школ, от них друзья тоже отвернулись. В это время Карен нашла здесь работу, и мы переехали на Эдгар-Роуд.
– Но почему те люди решили, что Тим тоже виновен? – спросил я.
– Люди подозрительны, Алфи. Тим не имеет никакого отношения к афере Саймон. Но ему страшно. Обжегшись на молоке… – печально проговорила Снежка. – Теперь он боится сближаться с людьми: вдруг его снова назовут преступником?
– Вот ведь штука: Гудвины именно так и подумали как раз из-за его нежелания знакомиться с соседями.
– Я знаю, но Тим был так подавлен случившимся, что на него прямо затмение нашло. И на остальных тоже.
– Какая грустная история. Никогда я не пойму, почему люди придают такое значение деньгам и ценят их превыше всего. У кошек денег нет, и погляди, как нам хорошо. Нам ничего не нужно – кроме, разве что, бабочки, чтобы за ней погоняться, теплого и уютного дома, да коленей, на которых можно полежать.
– Я тоже этого не понимаю.
– А еще говорят, что мы, кошки, легкомысленные! Если уж на то пошло, мы куда более верные и преданные, чем большинство людей.
– Я согласна, Алфи. – Снежка взглянула на меня, и у меня невольно сжалось сердце.
– Ну, теперь ты знаешь, что у нас случилось, – продолжала она. – Полиция приезжала к нам из-за Саймона. Но Карен и Тим до сих пор не пришли в себя и не хотят никого видеть. А тут еще эти Гудвины! У нас только-только все начало немного налаживаться…
– Да, когда тебе скверно, ты иногда просто не замечаешь ничего хорошего.
– Со мной долго творилось то же самое. Я беспокоюсь за детей. Криса в классе дразнят мажором, потому что он перешел к ним из элитной школы. Крис ведь отлично играет в футбол. Если бы он вступил в команду, все наладилось бы. А он пока отказывается. А Дейзи повезло больше, потому что она хорошенькая. Честно говоря, она всегда чувствовала себя принцессой, и ей трудно привыкнуть к новой жизни. А Карен постоянно твердит, что Дейзи грех жаловаться: ей повезло больше, чем многим другим людям.
– Так и есть – и не только Дейзи, но и всем вам… Но, с другой стороны, когда твоя жизнь так резко меняется не в лучшую сторону, совершенно естественно тосковать по прошлому.
Я вспомнил рассказ Бачка о людях, живущих на улице. Из-за этого мне стало совсем грустно.
– У некоторых людей дома вовсе нет, а тем более, такого симпатичного, как у вас, – мягко сказал я.
– Знаю, ты прав. Но я тоже скучаю по прежней жизни. Когда мы только сюда приехали, я была просто безутешна и никого не хотела видеть, а тем более заводить дружбу.
– Надо же, а я и не заметил, – сострил я.
– Да, но потом появился настырный кот по имени Алфи. Как оказалось, он не принимает отказов.
– Но ты же рада, что я такой? – спросил я и вдруг страшно разволновался. Снежка придвинулась ко мне поближе, и я почувствовал себя настоящим подарком. Я ткнулся носом ей в шею.
– Да, пожалуй, рада, – ответила она.
Какие там больные лапы – услышав такое, я весь остаток дня не ходил, а летал по воздуху!
– Я бы сходил к ним, но в последнее время за что ни возьмусь, только дело порчу. Да они, наверное, мне и дверь-то не откроют, – говорил Джонатан.
Полли и Мэтт зашли к нам вместе с детьми, хотя время уже было позднее. Клэр сидела, прижав к себе Марту, а мы с Генри гоняли пластиковый мячик, пока взрослые разговаривали.
– Да они никого из нас в дом не пустят. Но должны же мы попытаться хоть что-то сделать.
– Можно написать записку, – предложила Клэр.
– Дельная мысль, – согласилась Полли.
Я пытался следить за нитью разговора, но сосредоточиться было очень трудно, так как в памяти все время всплывала наша вчерашняя прогулка со Снежкой. После чудесного свидания я отлично выспался и мне всю ночь снились прекрасные сны. Никогда еще я так не влюблялся и до вчерашнего дня был уверен, что чувство мое безответно. Не то чтобы Снежка поддалась моему обаянию в полной мере, но она смягчилась, а когда я проводил ее до дома, мы даже слегка потерлись носами. Я спросил, когда мы увидимся снова, но она сказала только, что скоро. Рядом с домом к ней вернулась прежняя осторожность. Что ж, ничего страшного, и терпения мне не занимать.
