После некоторого времени Джорджи остановилась и прилично сложила руки на столе. Пока все углубились в какие-то маркетинговые подробности, Джорджи наградила меня нежным и призывным взглядом, удивительным образом сочетавшим поднятые брови и опущенные веки. Я быстро оглядел присутствующих за столом и опустил руку на ее голую ногу. Поверхность была прохладной, или моя рука горела: неважно, то или другое, но у меня было четкое ощущение, что они должны соединиться в поисках гармонии. Я притворился, что рассматриваю бумаги, которые Фиона всем раздала. Несколько позитивных отзывов прессы, таблицы с цифрами, графики продаж, все это ничуть не интересовало меня в данный момент жизни. Я даже не видел, что на них изображалось, не мог расшифровать буквы и цифры и придать им хоть какое-то значение. Мой мозг был сосредоточен исключительно на ощущениях пальцев, касающихся бедра Джордж. Отвечающая за зрение часть коры головного мозга была напрочь отключена, потому что все внимание было приковано к ощущению ее кожи. Словно змея, огибающая ветку, я медленно двигался от коленей наверх. Рука легко переместилась на другую ногу, и теперь моя ладонь прислонялась к внутренней части одного бедра и слегка касалась кончиками пальцев другого. Джорджи аккуратно раздвинула ноги, делая вид для всех присутствующих, что всего лишь принимает более удобную позу, чтобы просмотреть лежащие перед ней бумаги. Наверное, я обладаю особой способностью понимать жесты на телесном языке, не знаю, но каким-то образом я понял, что это приглашение. Я продвигался вверх по ее бедру медленными нежными поглаживаниями, двигаясь то чуть вперед, то чуть назад. Ее ноги были упругими, чувствовалось, что она наяривала все эти километры ежедневно, и я благословил каждый метр. Они были еще и гладкими, но не безжизненно, как пластмасса или эмаль. Я чувствовал сопротивление, проводя рукой по ее коже, чувствовал, как крохотные волоски щекотали и кололись при моем прикосновении. Я мог даже слегка приподнять ладонь, скользя на долю миллиметра выше, и все равно ощущать связь, едва касаясь кончиков мягких волосков подушечками пальцев. Я продвигался между ее ног, где становилось все жарче и жарче. Нет сомнения, что существовала ощутимая разница в температуре, даже если передвинуться всего на сантиметр: температура поднималась не постепенно, а повышалась резкими перепадами, и пальцы мои с каждым толчком перемещались в место гораздо более горячее, чем предыдущее. Я даже чувствовал эпицентр этого жара. Из той точки, где ноги ее соединялись чуть выше, исходил жар, источника я не касался, но это был жар, который уже и сейчас излучал тепло на поверхность моей руки, ощущение было, словно летнее солнце нагревало мою кожу.
Джорджи резко свела ноги, одновременно скрестив их, она сделала это агрессивно и резко, так что ее стул издал скрипучий звук, поцарапав пол. Когда ноги ее сомкнулись, моя рука чуть ли не попала в капкан между ними, я был близок к тому, чтобы упасть со стула, словно рука моя застряла в каком-то механизме и он утягивает меня вниз. Я посмотрел на Джордж, но она демонстративно смотрела в другую сторону, казалось, очень заинтересованная тем, что говорит ее агент о кросс-маркетинге. Не знаю, что я такого сделал или какую линию переступил. Но когда я отвел глаза от Джордж, то увидел причину ее внезапного взрыва целомудренности. Фиона наклонилась под стол. То, что я вижу, что у нее под блузкой, не послужило мне утешением, потому что, наклонившись вниз, она смотрела вовсе не вниз, а вперед. Неизвестно почему, – внимание мое плавало где-то еще, – но Фиона уже очевидным образом успела выпрямиться после того, как достала нечто из-под стола. Не знаю, зачем она наклонялась: поднять упавшую ручку или лист бумаги, почесать ногу или засунуть палец в туфлю, а может быть, просто украдкой рассмотреть промежность Пола, я не знаю, но факт был налицо: голова ее была наполовину под столом. Возможно, конечно, она ничего не видела. Вполне возможно, что она и не смотрела на ноги Джордж, или Джорджи вовремя заметила, что та наклоняется, и совершила хитрые маневры до того, как Фиона опустит голову настолько, чтобы разглядеть происходящее. Оба варианта были возможны, но ни тот, ни другой не оправдались. Стоило взглянуть на лицо Фионы, и сразу стало ясно, что эти варианты не пройдут. Когда она вернулась в вертикальное положение, взгляд ее был прикован ко мне: так лев сморит на газель, приближаясь к жертве через высокую траву. Если этого недостаточно – а этого более чем достаточно, смею вас в этом заверить, она улыбалась, глядя на меня. Улыбкой, но без юмора. Если в ней и присутствовала эмоция, кроме бездушной ледяной зловредности, то это было нечто вроде мимолетного, но несомненного ощущения триумфа.
Я попытался ответить ей безразличным взглядом. Не виноватым, или смущенным, или злым, но исключительно отстраненным взглядом. Однако я первым отвел глаза. Невозможно блефовать, если соперник видел ваши карты. Я избегал встречаться с ней глазами и делал вид, что меня интересуют слова Пола. Последние десять минут встречи, казалось, длились лет двадцать восемь и проходили в комнате, где наступила африканская жара. Хью как раз управился с третью фразы, содержащей предположение о том, что можно уже подумать о завершении встречи, как я соскочил со стула и быстрым шагом направился к двери. Фиона позвала меня «Том…?» с нотками ядовитости в голосе, но я притворился, что не слышал, и направился к автомату с водой, словно только что был эвакуирован из пустыни.
Я налил себе чашку воды и наблюдал, как все выходят из офиса. Хью стоял в дверях, словно хозяин, желающий уходящим гостям приятного пути. Фиона, Джорджи и Пол остановились у дверей офиса, весело болтая о чем-то, а Эми отделилась и подошла ко мне.
– Ну, – начала она, – вроде все неплохо прошло.
– Хм, – ответил я.
Эми оглянулась на группу.
– Я должна признаться тебе: я очень рада, что ты проехал свое увлечение Фионой.
Я театрально поднял брови и открыл от удивления рот:
– А? Что за увлечение Фионой?
Эми копалась в своей сумочке.
– Это не мое дело, я знаю… – Она достала пачку сигарет и вставила одну их них между зубами. – Но Я не умею обходить вниманием кое-какие детали.
– Обходить что?
– Ну, не видеть явную тупость, как ты на глазах терял клетки мозга, когда она появлялась поблизости, как ты пялился на ее сиськи…
– Я вообще люблю пялиться на сиськи, я пялюсь и на твои сиськи тоже, причем все время.
– Да уж, да уж, – она держала в руках зажигалку и с отсутствующим видом щелкала ею, – но потому что это всего лишь сиськи и они в пределах твоего поля зрения. Ты смотришь на мои сиськи так, как некоторые смотрят футбольные матчи между двумя командами, ни одну из которых они не поддерживают. А за сиськи Фионы ты бы купил билеты на все матчи сезона и майку фаната.
– Ты правда так думаешь? – сказал я, ощущая освобождение.
– Неважно… Это не мое дело, но я рада, что ты прошел через это. Ты даже не мог смотреть на нее к концу этой встречи, видишь, я все замечаю.
– Ну, это вряд ли.
– Тебе явно лучше быть с Сарой, знаешь. Сколько вы уже вместе?
– Пять или шесть лет.
– Вот видишь. У тебя есть хорошенькая женщина, причем шотландка, а такую драгоценность не заслуживает ни один англичанин, и вы счастливы вместе. Ты устроился лучше, чем многие другие.
Фиона, Джорджи и Пол оставили Хью одного в офисе, где он мог предаться хандре, плача над своей книгой и смертностью, и направлялись к тому месту, где стояли Эми и я.
– Если ты собираешься рисковать тем, что имеешь, хотя бы убедись, что ты выбираешь достойный объект. По крайней мере, стоит выбрать того, чья задница не видна из космоса, – о, привет, Фиона!
Фиона проигнорировала Эми с выражением превосходства и неуязвимости на лице. Она ничего никому не сказала, а просто уставилась на меня с улыбкой.
– Ты готова, птичка? – обратился Пол к Эми.
– Конечно, – ответила она.
Я посмотрел на нее, обрадовавшись представившемуся поводу не смотреть на Фиону.
– Пол и я идем вместе обедать, Том. У меня заказан столик в том боснийской ресторанчике, там точно не окажется свободного места в это время суток. Прости, я не знала, что ты придешь. Но мы можем пойти куда-нибудь еще, можно сделать и так, да, Пол?
– Хм, да, конечно, легко.
– Нет, – настоял я, – ничего страшного.
– Почему бы вам с Джорджи не пойти куда-нибудь вместе?
Фиона закашлялась. Я не посмотрел на нее. Что еще более удивительно, я не прибил ее огнетушителем.
– Мы поговорим о делах, – продолжила Эми, – а вы двое можете отпраздновать проделанную работу за обедом. Вы оба это заслужили.
– Да, хорошая мысль, – сказал Пол.
– И я уверена, что Пол заплатит по счету в качестве благодарности.
Казалось, Пол внезапно испытал сердечный приступ, но умудрился тихо вымолвить «да» в знак согласия и направить на Джорджи говорящий взгляд: «Ради бога, Джордж, пожалуйста, пожалуйста, боже ты мой, отведи Тома на скамейку в парке, пусть он обойдется сервелатом и банкой фанты».
