Много чего узнал я и о Клэр. Типа того, что у нее была кузина, которую она терпеть не могла.
– Это Хезер. Она – мамина кузина. Мама говорит, что она слюха, – говорил Гэвин, указывая на групповое фото, сделанное, видимо, во время какого-то семейного сборища.
Узнал я и про то, что у Гэвина, похоже, была склонность разбрасывать вещи по всему дому, подтверждением служили по меньшей мере пять страниц фотоальбома. Наверное, мне следовало бы сфотографировать случай с зубной пастой на ковре, произошедший несколько недель назад.
– Гэвин, а почему это столько много снимков, как ты беспорядок устраиваешь? – спросил я, перевернув страницу, где было его фото: сидит на кухне на полу в окружении кофейной гущи, крупы, овсянки и чего-то похожего на сироп. – Надеюсь, ты маме помог и все это убрал?
– Убилаться – мамино дело, – ответил он.
Учитывая, в каком нынче состоянии мой дом, я, честно говоря, спорить с этим не мог.
Мы продолжили рассматривать остальные фото из этого альбома и еще из четырех других, когда я заметил, что Гэвин странно затих у меня на коленях. Глянув вниз, я понял, что малый уснул сидя. Я неловко подсунул руки ему под ноги и отнес его в комнату точно в том положении, в каком он уснул: спина его упиралась мне в грудь, а ножки болтались, свисая с моих рук. Я знал, что существует своего рода правило: «никогда не будите спящего малютку», и решил, что оно распространяется и на детей, уже умеющих ходить, потому как они могут попасть в куда большую беду, чем малютки.
Уложив его в постель, я вернулся в гостиную и блаженно раскинулся на диване. Включил телевизор, пощелкал по каналам, пока не нашел что-то стоящее. Час спустя, когда я уже едва не закемарил, зажужжал мой телефон, наверное, уже в десятый раз с тех пор, как мы с Гэвином уехали из дома. Улыбнувшись, я достал мобильник из кармана, зная, что это опять Клэр эсэмэсит.
«Как идут дела? Все ОК? Клэр».
Меня ее беспокойство даже не обижало. Дело понятное. Удивительно, но побыть с Гэвином один на один оказалось совсем не так страшно. Он и в самом деле хорошо воспитан и умеет себя вести в общественных местах лучше, чем любой ребенок, который мне когда-либо попадался.
«Идеально. Гэвин впервые проделал стриптиз у меня на коленях. Только что он выдул банку «Рэд булла» и без умолку болтает, а еще я выяснил, что виски ему не нравится. Картер».
Смеясь про себя, я нажал на «отправить». Мобильник тут же зажужжал: поступил ответ, как я и предполагал:
«Вообще-то твой сын предпочитает водку, как и его мать. Клэр».
Смех, которым я разразился в ответ на это, был таким громким, что я даже в коридор выглянул убедиться, что не разбудил Гэвина. И быстро отстукал ответ. Хоть Клэр и отпустила шуточку, я был убежден, что она, несомненно, прячет под ней, пусть и крохотный, но страх.
«Все прекрасно, мамочка. Так же как и пять минут назад, когда ты спрашивала :-) – Картер».
Раздался звонок в дверь. Поднимаясь выяснить, кого это принесло, я быстренько отправил еще одно сообщение, уведомляя Клэр, что нашему сыну не удалось одолеть меня.
Пока.
Открыв дверь, я увидел стоявшего на пороге Дрю с коробкой в руках.
– А ты-то тут что делаешь? – спросил я.
– И мне приятно тебя видеть, свинотрах. Я привез Клэр всякие листовки, брошюры и прочее, что Дженни для нее изготовила. Она попросила меня подвезти всю эту чепуху. А вот ты-то что тут делаешь? И почему на тебе до сих пор та же одежда, в какой ты был вчера вечером? Неужто вы наконец-то спихнулись со своей МКЯТ?
Взяв у него из рук коробку, я цыкнул:
– Да заткнись ты уже. Гэвин спит.
Дрю глянул мимо меня в сторону комнаты Гэвина.
– Отлично. У меня подарок для твоего маленького отродья, – сказал он с улыбкой и достал из заднего кармана футболку. Развернул ее передо мной, чтоб я мог надпись прочесть, и мне осталось только руками развести.
– Лучше не стоит. Боже мой, да Клэр тебя прибьет, – предостерег я.
Я бросил взгляд на часы, осознав, что Гэвина не слышно и не видно очень давно.
– Слушай, дети долго спят?
– Это ты меня спрашиваешь? Мне-то, блин, откуда знать? Ты когда его в последний раз проверял?
Я тупо уставился на Дрю.
Черт, мне полагалось его проверять? Он же спал. Что могло случиться, пока он спит?
Я повернулся и бегом рванул по коридору к комнате Гэвина, Дрю бежал за мной по пятам.
– Черт! От зараза!
Постель Гэвина была пуста, одеяло отброшено, словно он, проснувшись, скинул его с себя. Я ворвался в комнату, посмотрел за дверью, под кроватью и в шкафу.
– О, Иисусе. Я упустил его. Взял и потерял на пустом месте! – в панике вопил я, роясь в шкафу и доставая с самого низу кучи тряпичного клоуна.
А того мальца в «Полтергейсте»[76] разве не злой игрушечный клоун в шкаф засунул? Черт!
– Ты его не упустил и не потерял. Далеко уйти он никак не мог. У этого дома есть только один выход, и, чтобы добраться до него, малец должен был пройти прямо мимо тебя.
Дрю вышел из спальни, а я стоял там и крепился, чтобы не заплакать, вытрясая все потроха из глупого клоуна, который утащил моего малыша.
Клэр меня сразу возненавидит. Нашего сына поглотила Гиена Огненная, пока я смотрел какой-то тупой телесериал. Черт бы подрал все эти сериалы, от которых ни уму, ни сердцу, зато от жизни отвлекают исправно!
А что, если он заполз в вентиляцию и где-нибудь в стенах потерял сознание? Бог мой, он же мог в холодильник забраться и задохнуться. Разве тебе не говорили, чтоб ты холодильник канатом перевязывал? Или, погоди, такое советовали, только когда ты его при переезде на обочину выставил, так?
Черт! Ничего-то я не знаю!
– Картер! Я его нашел! – донесся из того конца коридора Дрюшкин крик.
Я вылетел из комнаты Гэвина в коридор и помчался к ванной, на пороге которой покатывался от хохота Дрю.
– Какого черта ты ржешь? – сердито рявкнул я и, оттеснив его, пробрался в ванную.
И там увидел… Гэвин сидит на краешке унитаза, а все лицо у него в каком-то белом дерьме.
– Гэвин, в чем это у тебя все лицо перемазано? Мамин макияж?
Малый отрицательно помотал головой и сказал, протягивая мне пустой тюбик:
– Не-а, это вот что.
Я посмотрел на тюбик: крем от пеленочной сыпи. Мой сын размазал по всему лицу крем от пеленочной сыпи. И когда я говорю «по всему лицу», я выражаюсь точно. Покрытой оказалась вся поверхность, включая губы.
Сзади подошел Дрю и глянул через мое плечо:
– Чел, он вымазал морду кремом, которым мажут попки младенцам. Знаешь, теперь мне придется звать твоего сына Задомордик, а?
– Закись, Длю, – сказал ему Гэвин.
– Сам заткнись. Это ты замарашка! У тебя что лицо, что задница – один хрен, – обиженно ответил Дрю.
Я отыскал в бельевом шкафу матерчатую варежку-мочалку и смочил ее под краном.
– Оба вы замолчите и перестаньте обзываться, – прикрикнул я на них и принялся оттирать белый налет с лица Гэвина. Из чего только они эту гадость делают, из цемента? Прямо шпаклевка какая-то. И чегой-то это полотенце вроде мятой пахнет?
Белое стало отходить, но на его месте вдруг оказалось голубое, тоже липкое и вязкое. Какого?.. Я поднял полотенце: оно все оказалось вымазано этим голубым. Я поднес ее к носу, понюхал.
– На этом полотенце зубная паста, – пробормотал я.
Дрю залез в бельевой шкаф и достал мне другое.
– Фи-иии, что за фигня? – скривился он, бросая полотенце на пол.
Я посмотрел на его руки, они все были перемазаны зубной пастой. Подойдя к шкафу, я взял несколько полотенец. Все они оказались в зубной пасте. А на полке, в самом дальнем углу, был заткнут пустой тюбик. Я обернулся и строго посмотрел на Гэвина.
– Ты зачем все зубной пастой перемазал?
– Я не знаю, – пожал он плечами.
Все ж на одной из полок, в самом низу удалось найти чистое полотенце и отмыть Гэвина. Дрю повел его играть в комнату, а я взялся отчищать всю эту мутоту из зубной пасты и пеленочного крема и загрузил все пропахшие мятой полотенчики в стиральную машину. Уже включив машину, я проходил мимо входной двери, когда вошла Клэр.
– Милая, ты уже дома, – расплылся я в улыбке.
Она засмеялась, подошла ко мне, обвила меня руками за талию.
– Скажи честно, это совсем уж по-девчачьи будет, если я скажу, как это потрясающе – переступить порог и увидеть, что ты здесь?
Я поцеловал ее в кончик носа:
– Ага, это ты промычишь так жалобно, как молодая телушка, домогающаяся дойки. Так что перестань-ка липнуть, а не то дело и впрямь может плохо кончиться.
Клэр ткнула меня в грудь и с усмешкой произнесла, прижимаясь ко мне всем телом:
– Я совершенно уверена, тебе понравится мой способ липнуть.
Я обнял ее за талию и прижал к той округлости, которая образовалась у меня сразу, едва Клэр в дверь вошла.
– Думаю, вы, скорее всего, правы, мисс Морган, – сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Луки плочь от моей женсины!
Я отвел губы от губ Клэр, и мы оба рассмеялись, услышав грозный окрик Гэвина.
