Ознакомительная версия.
– Дело не в том, где жить, ведь так? – прошептал он.
Она долго вглядывалась в его лицо, потом медленно покачала головой.
– Нет, дело не в том, где жить.
Ту ночь они провели вместе в постели Джини. Не только для того, чтобы утешить друг друга в тяжелую минуту, когда они оба стояли на пороге одиночества, но и потому, что оба чувствовали, хоть и неосознанно, что это конец.
* * *
Наступило Рождественское утро. Джини и Джордж проснулись поздно, разбитые и печальные после ночных признаний, молча оделись и приготовили кофе. День тянулся, словно марафон, от которого они не могли отказаться, и, по крайней мере Джини, страшила подобная перспектива.
– Они ждут нас к одиннадцати, – сказала она. – Алекс сказал, что обед будет в час, а то Элли захочет спать.
Джордж кивнул.
– Придется поехать на машине, там коробочка для Элли.
Они купили друг другу подарки, но ни одному не хотелось их открывать. Пакеты – у нее маленькая, аккуратная шкатулка, у него теплый свитер – лежали нераспакованные на журнальном столике.
– Может, мне взять что-то из магазина – как подарок от семьи?
Джордж рассмеялся.
– Вряд ли они обрадуются сомнительному соку из ростков пшеницы или бобовому салату на Рождество.
– Я имела в виду натуральное оливковое масло или деревенский сыр, – возразила Джини, а потом рассмеялась вместе с мужем. – Ладно, не надо.
– Нет-нет, это хорошая мысль, оливковое масло всегда пригодится.
И пока Джордж складывал подарки в пакет, Джини спустилась в магазин.
– Встретимся внизу.
День стоял чудесный: яркое солнце, морозно и ясно. После напряжения последних дней свежий воздух пах свободой. Джини открыла дверь магазина, чувствуя, как настроение улучшается, и чуть не упустила из виду небольшой коричневый сверток, перевязанный красной лентой, который лежал на ступеньках. Удивленная, Джини нагнулась, чтобы поднять его, и вошла внутрь. Под лентой она нашла белую карточку. Перевернув ее, она увидела только три нарисованных черными чернилами поцелуя в центре карточки. Она сразу поняла, от кого это, хотя никогда не видела его почерк, потому что в свертке был CD-диск «Чет Бейкер в Париже» – музыка, под которую они предавались любви.
Ничто не предвещало этого. И так как она все еще всем сердцем переживала вместе с Джорджем их общее горе – конец их браку, то не сразу поняла, что означает такой подарок. Она не помнила, сколько простояла там, бережно держа подарок в руке, но неожиданно раздался голос Джорджа, который заглянул в дверь.
– Что так долго? Тебе помочь выбрать?
Она виновато засунула подарок Рэя за прилавок.
– Что случилось? Все в порядке? Выглядишь ужасно.
Джини изобразила улыбку.
– Спасибо, как раз то, что нужно услышать девушке.
– Я не это имел в виду, но ты так побледнела.
– Я в порядке, правда. – Она поспешно подошла к полке с оливковым маслом и схватила первую попавшуюся бутылку. – Просто устала.
– Неудивительно, – проговорил он сухо. Когда они сели в машину, он продолжил:
– Не волнуйся, я решил вернуться домой сегодня, после обеда. Думаю, так будет лучше.
Она чуть не сказала, что он не обязан этого делать, что он может остаться; это привычка, от которой так тяжело избавляться, ей стало невыносимо жаль его, их обоих. Но она промолчала, прекрасно понимая, что едва сдерживается, мечтая остаться одной. Повисла мертвая тишина. Им больше нечего было сказать друг другу.
* * *
– Он справится? – Шанти смотрела из окна вслед машине отца. Обед был съеден, почти поспешно, всем не терпелось разделаться с Рождественскими любезностями. Шанти выглядела измученной, обеими руками поддерживала распухший живот, как будто иначе он развалился бы на части. Алекс в основном молчал.
– Вы поругались? – спросил он, после того как уложил Элли.
– Нет. То есть немного… обычная перепалка. Думаю, он наконец осознал, что все кончено.
Неожиданно Джини расплакалась и никак не могла остановиться, хотя и пыталась изо всех сил взять себя в руки перед дочерью и зятем. Но они не ужаснулись и не смутились, как она ожидала, словно давно уже ждали этого. Она почувствовала, как дочь обнимает ее.
– Мне так жаль, только этого вам обоим не хватало. Я в порядке, просто было так тяжело. Я люблю твоего отца, но не могу больше жить с ним, и от этого еще тяжелее. Коробочка, которую он сделал… такая красивая, Элли в восторге. Дело не в твоем папе, он замечательный человек, просто у нас все разладилось… мне очень жаль, – она бормотала все, что приходило ей в голову о Джордже и их браке, а Шанти с Алексом кивали сочувственно.
– Думаете, он останется там? – спросил Алекс наконец.
Шанти кивнула.
– Он сказал мне, что ему там нравится, что ему нравятся люди. Салли заглядывает часто. У него там два любимых увлечения – часы и сад. Не думаю, что ему так одиноко, как нам кажется.
Джини вытерла слезы.
– Так грустно, – сказала она тихо.
– Неужели все действительно кончено? Навсегда? Ты уверена, мама, ведь ты любишь его? – спросила Шанти.
– Я уверена, абсолютно уверена, – ответила Джини решительно.
Джини лежала на диване и слушала Чета Бейкера снова и снова. Музыка проникла в самое сердце, овладела мыслями, сладостные звуки перенесли ее к тем незабываемым мгновениям, которые изменили ее жизнь. В тот вечер, впервые после разрыва с Джорджем, она свободно окунулась в эти воспоминания – потому что Джордж наконец-то понял ее.
Подарок Рэя мог означать только одно, но она не спешила писать ему. Это мгновение, полное надежды, перед щемящей неуверенностью влюбленного сердца, казалось таким драгоценным.
* * *
На второй день после Рождества она написала Рэю, спрашивая, стоит ли им встретиться.
Он ответил, что нужно.
Она написала: “В парке, в полдень?”
Он отправил ей поцелуи.
* * *
В то утро она много времени провела перед зеркалом в ванной. Яркий солнечный свет, от которого негде спрятаться, подумала она, и тут же упрекнула себя в тщеславии. Впервые в жизни ей действительно было небезразлично, что она наденет, она выгребла из шкафа одежду, которую никогда не носила, стала примерять то одно, то другое, отбрасывать в панике то, что не нравилось. В итоге практические соображения одержали верх – было холодно, и было время обеда; она наденет джинсы, сапоги и свой любимый кремовый кашемировый свитер.
* * *
Он уже ждал ее, когда она завернула на дорожку, ведущую к детской площадке, сидел на скамейке возле уток, где они так часто встречались раньше. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она увидела его.
Он встал, заметив ее, и на мгновение оба словно замерли во времени – в прошлом и настоящем.
– О, Джини, – прошептал Рэй, протягивая к ней руки. Она подошла к нему, прижалась к его груди, почувствовала его крепкие объятия, и ее захлестнуло безумное, невероятное счастье.
Говорить было не о чем, словно слова могли разрушить волшебство; они прогулялись по парку, молча, взявшись за руки, спустились по холму к Хиту и дошли до единственного кафе, которое работало в праздничный день.
– Ты не представляешь, как сильно я соскучился по тебе, – сказал Рэй, когда они уселись под теплыми лучами зимнего солнца на расшатанные металлические стулья. Неподалеку выгуливали собак, хозяева дергали их за поводок и ворчали, чтобы те хоть минутку посидели на месте, пока они допьют кофе.
– Представляю, – сказала она с чувством. Они оба не переставали улыбаться.
– Но ты решила, что у нас с тобой ничего не получится.
– Нет, я решила, что не должна бросать Джорджа.
– Почему же ты передумала?
– Из-за тебя, наверное, – она рассмеялась. – А потом я увидела тебя с той красавицей и подумала, что все кончено, что ты забыл обо мне.
Рэй удивился.
– С какой красавицей?
– Не притворяйся. Я вас видела вместе, под зонтом. Вы казались так близки.
Рэй задумался, потом внезапно расхохотался.
– Мика, это же Мика! Ты подумала, мы вместе?
– Ты обнимал ее… со стороны это выглядело очень нежно, – сказала Джини в замешательстве из-за его смеха.
– Это моя ассистентка. Она помогает мне управлять центром. В тот день, под зонтом, она сказала мне, что беременна! О, Джини, это же смешно… ты ревнуешь к Мике! Ты даже не представляешь.
– Ладно, ладно, не преувеличивай, тогда мне было не до веселья. Я не просто ревновала, я подумала, меня стошнит прямо там, на тротуаре, – призналась она. – Я готова была умереть, – добавила она.
Рэй кивнул.
– Я понимаю, о чем ты, поверь мне. Я много месяцев мучился от отчаяния, представляя тебя с твоим мужем.
– У меня не было выбора. Он до сих пор думает, что я ушла, потому что чувствую к нему отвращение из-за того, что случилось с ним в детстве, – все это действительно отвратительно, но не так, как он считает. И из-за тебя, конечно. Он чувствовал твое присутствие, даже когда мы не встречались.
Ознакомительная версия.
