Перескочив через пламя, Сэнди бросился к входной двери. Я поспешила за ним. Мистер Сато лежал на полу возле своей кровати. Такое чувство, что он пытался добраться до своего кресла, но не успел, потому что комната быстро наполнилась дымом. Мы с Сэнди тоже дышали с большим трудом.
Больше всего я боялась, не умер ли уже мистер Сато.
– Помоги мне! – крикнул Сэнди.
Он ухватил мистера Сато за плечи, а я – за ноги, и мы потащили его в гостиную. Мы с Сэнди кашляли как сумасшедшие, а мистер Сато даже не шевелился. Покойник, да и только. Он был очень легким, но руки у меня тряслись так, будто весил он целую тонну. У входной двери вовсю бушевало пламя, и мы поспешили на кухню, к заднему выходу. Нам удалось выбраться на причал, но и тот уже был охвачен огнем. И нам не оставалось ничего другого, как перескочить через перила. Сначала мы бросили в воду мистера Сато, а потом прыгнули сами. Мы с Сэнди поплыли к пляжу, стараясь держать голову старика над водой, чтобы тот не захлебнулся. Потом мы вытащили его на берег и перенесли в ту часть двора, где можно было не опасаться огня.
Мистер Сато по-прежнему лежал как мертвый, но Сэнди нащупал его пульс и заявил, что он жив. И только тут до нас дошло, что мы не можем оставаться здесь дольше – нельзя, чтобы кто-нибудь увидел нас вдвоем с Сэнди.
– Ступай домой, – приказал мне Сэнди, – а я позабочусь о том, чтобы шериф узнал о случившемся. Никому не говори о том, что мы сделали. И даже о том, что мы тут были!
Как будто я сама этого не знала! Я поспешила домой и сразу же нырнула в постель. Оставалось надеяться, что купание в заливе смыло с меня запах гари и дыма. Я еще долго лежала без сна, восхищаясь мужеством Сэнди, ведь он, не задумываясь, бросился в огонь, чтобы спасти чужого ему человека.
Наутро мама рассказала мне о пожаре в доме мистера Сато. Жилье наполовину сгорело, а сам он каким-то чудом выбрался наружу. Я делала вид, будто все это для меня новость. Мама не знает, что я спасаю людей, что у меня есть рубиновое ожерелье и что я больше не девственница. Так оно, пожалуй, лучше для всех!
Спустившись утром с Сашей на кухню, Клэй услышал оживленную беседу Лэйси и Джины. По крайней мере, это оживление слышалось в голосе Лэйси. Должно быть, Джина рассказала ей о своем родстве с Пурами. Оставалось надеяться, что она рассказала ей только об этом.
Он по-прежнему сердился на Джину из-за того, что она столько дней водила их с Лэйси за нос. Зачем ей это понадобилось? Какой смысл был скрывать от них свою связь с Рекой Поцелуев?
Не нужно было пускать ее в свою спальню и уж тем более в свою постель. Особенно если учесть, что ни один из них не предохранялся. Джина сказала, что любит его, и Клэю очень хотелось в это верить. Ее отношение к нему и правда менялось на глазах. Но это не оправдывало того, что она утаила от него такие важные вещи.
– Доброе утро, – бросил он, направляясь с Сашей к задней двери.
– Разве это не замечательно? – воскликнула Лэйси, пока он стоял у выхода и ожидал возвращения Саши. – Я про то, что Джина – правнучка Мери Пур.
– Замечательно. – Он по-прежнему стоял спиной к столу, но Лэйси никак не отреагировала на его вялый тон. Она продолжала оживленно болтать с Джиной.
– Мери почти не упоминала о своей дочери, – заметила Лэйси. – Как-то раз она обронила, что девчонка совсем отбилась от рук и ей бы не хотелось, чтобы я пошла по ее стопам.
– Ее и правда тянуло на приключения, – подтвердила Джина.
Еще немного, казалось Клэю, и она прожжет взглядом дырку в его спине.
– Расскажи мне о Мери, – попросила она Лэйси.
Та рассмеялась.
– Мы часто курили вместе, – начала она. – Мери жить не могла без сигарет, а кроме меня ей не у кого было стрельнуть курево. От нее я все время слышала о том, какой замечательной была моя мать, и все в этом же роде. Она постоянно давала мне разного рода советы, например, вот такие: будь достойным человеком, не лги, сбереги себя для мужа…
– Дыми, как паровоз, – добавил Клэй, впуская на кухню Сашу.
Лэйси неодобрительно глянула на брата.
– Ты что, встал сегодня не с той ноги?
Клэй насыпал Саше корма, даже не потрудившись ответить на вопрос сестры, и та снова повернулась к Джине:
– А ты похожа на нее. – Наклонив голову, Лэйси внимательно изучала их гостью. – Конечно, Мери была уж очень старой, но у вас схожие очертания носа, да и разрез глаз… только цвет у них разный.
Клэй едва не рассмеялся. Сам он видел Мери Пур от силы пару раз, но старушка внешне ничем не напоминала Джину.
– Правда? – оживилась Джина. – Я много взяла от матери, так что во мне, должно быть, сохранились гены Пуров.
Клэй опустил в тостер пару кусков хлеба и плеснул себе кофе, но уже в следующее мгновение чашка с грохотом упала на пол, усыпав все осколками и залив горячей жидкостью.
– Дьявол! – выругался он.
– Да что с тобой сегодня? – Лэйси со вздохом потянулась за бумажными полотенцами.
– Он злится, что я не рассказала обо всем раньше, – объяснила Джина. – Я и правда очень перед вами виновата. Но я всегда была очень замкнутой. Ну а проблемы с удочерением и вовсе отодвинули все остальное на задний план.
– Ясное дело, – сочувственно кивнула Лэйси, помогая Клэю вытереть с пола грязные лужицы. Похоже, сестра, в отличие от него, в полной мере унаследовала доброту и терпимость их матери.
Поднявшись с пола с осколками кружки в руках, он взглянул на Джину и увидел в ее глазах боль и обиду. Ему вспомнилась та нежность, с какой она обнимала его прошлой ночью, и то внимание, с каким она слушала его на маяке. С какой стати она была должна исповедоваться ему раньше? Он-то точно не спешил рассказать ей о себе.
Клэй бросил кружку в мусорную корзину и только тут вспомнил, что Джина сдала свою машину в ремонт.
– Подвезти тебя до работы? – спросил он.
– Я взяла выходной, – ответила она. – Хочу в последний раз позвонить вашему отцу. Расскажу ему, что я тоже здесь не чужая. Может, теперь, когда нам удалось найти линзы… – Она оборвала себя на полуслове. – В общем, хочу еще раз попытать счастья. Вашего отца вообще можно уговорить или это пустая трата времени?
– Давай я поговорю с ним вместо тебя, – предложила Лэйси.
– Не нужно. – Наливая себе еще чашку кофе, Клэй уселся напротив Джины. – Я сам позвоню ему.
Теперь в глазах Джины читалась явная признательность. Клэю хотелось коснуться ее руки, хотелось вновь закрыться с ней в спальне. А еще сказать о том, что он тоже ее любит.
* * *
В половине двенадцатого Клэй вышел из своего офиса и поехал в ветклинику к отцу. В приемной сидело двое мужчин и три женщины. Здесь же поджидали своей очереди кот в корзинке, сонная немецкая овчарка и щенок золотистого ретривера, на носу которого красовалась здоровенная царапина.
Секретарша оказалась новенькой – ее Клэй раньше тут не встречал.
– Я – Клэй О’Нил, – представился он. – Спросите, пожалуйста, у отца, не сможет ли он пообедать со мной сегодня.
– Я бы и так догадалась, кто вы, – сказала девушка. – У вас с доктором одинаковые глаза, так ведь?
Не дожидаясь ответа, секретарша встала и скрылась за дверью. Уже через минуту она вновь была на месте.
– Доктор просит подождать минут пятнадцать, – обратилась она к Клэю.
– Спасибо.
Он присел рядом с хозяйкой золотистого ретривера, и щенок тут же перескочил к нему на колени.
– Что у него с носом? – спросил он.
– Мы приехали сюда отдохнуть, – пояснила женщина, – и моя дочь привезла с собой кота. Боюсь, Руди подошел к нему слишком близко.
– Вот оно что. – Клэй внимательно взглянул в карие глаза щенка. – Можешь навсегда забыть про вредных котов.
Симпатичный щенок, который со временем превратится в замечательную собаку. Он уже был ласково-добродушным, как все ретриверы, но в глазах у него светился острый ум. Щенок был наделен чутьем, которое Клэй распознал с первого взгляда. Годом раньше он бы наверняка уговорил женщину отдать этого славного щенка на тренировки для работы в группе спасателей. Ретриверы неплохо справляются с этим делом. Недостаток обоняния они восполняют послушанием и готовностью угодить. Но Клэй больше не тренировал собак. И когда врач предложил женщине пройти в кабинет, он даже не взглянул щенку вслед, чтобы оценить его поступь.
Через двадцать минут в приемной появился Алек.
– Как насчет «Сэма и Оми»? – спросил он.
«Сэм и Оми» во многом напоминал их любимый «Шорти», но располагался он куда ближе к клинике. Однако Клэй сразу понял истинные мотивы отца.
– Хочешь полакомиться крабовым супом? – спросил он.
– Как это ты догадался? – улыбнулся в ответ отец.
Они сели в машину Алека и поехали вдоль побережья на юг.
– День рождения Генри уже в эту субботу, если не ошибаюсь? – поинтересовался Алек.
– Да. – Клэй чуть не забыл об этом, а потому был признателен отцу за напоминание. Еще несколько месяцев назад он запланировал устроить на восьмидесятилетие Генри вечеринку, которая должна была стать для старика сюрпризом. Как ни странно, до сих пор еще никто не проболтался об этом.
