В конце года Гарри разослал рождественские открытки с изображением своего драгоценного «окна знаменитостей» – последняя нацарапанная алмазом роспись принадлежала оскароносному режиссеру Фрэнку Капре, который побывал в магазине в ходе визита в Лондон, где он продвигал свой новый фильм «С собой не унесешь».
В 1939 году Селфридж, всегда умевший подметить гениальную идею, открыл революционный по тем временам отдел телевидения с большим ассортиментом, выставленным в магазине. Убежденный в силе телевидения, он уже несколько лет открыто восторгался этой технологией. «Телевидение уже здесь – не прячьте от него глаза!» – гласили его рекламные объявления в лондонской и национальной прессе. В магазине был представлен самый широкий на тот момент ассортимент товаров, связанных с новой индустрией. Многие модели телевизоров были выставлены здесь за два месяца до того, как их представят на Нью-Йоркской всемирной выставке, – свой вклад внесли такие производители, как «Пай электроникс», «Коссор», «Ферранти», «Марконифон», «Бэрд», «Эйч-эм-ви» и «Экко». Вожделенные устройства можно было приобрести за двадцать три гинеи, а для покупателей с ограниченным бюджетом предлагалась специальная программа рассрочки.
Как и всегда в «Селфриджес», целью было не только продать телевизоры, но и обеспечить публике познавательное и увлекательное зрелище. Универмаг вложил двадцать тысяч фунтов в то, чтобы совместно с Би-би-си организовать в «Палм-корт» настоящую студию записи, где посетители могли посмотреть, как снимаются знаменитости, и, что самое интересное, сами посоревноваться за право появиться на экране. Танцоры, певцы, юмористы могли подать заявление на прослушивание. Матери оголтело записывали дочерей на участие в танцевальном конкурсе. Модные показы, организованные Гордоном-младшим, транслировались на пятидесяти телевизионных экранах, стратегически расположенных в различных частях магазина, – трансляция проходила ежедневно в одиннадцать утра. Были даже организованы косметические мастер-классы, где визажисты показывали, как убрать с лица жирный блеск, чтобы предстать перед камерой в лучшем виде. Вождь продумал все.
Универмаг «Селфриджес» сыграл особую роль в продвижении телевизора в розничной торговле еще в 1925 году, когда состоялась демонстрация изобретения Бэрда. Однако ничто не могло подготовить публику к будоражащей возможности увидеть на экране себя. Тысячи посетителей потянулись в «Палм-корт», чтобы по-участвовать в развлечении. А вот пресса почему-то не стала активно освещать это событие. В «Таймс» затею оценили, но даже они просто написали, что «выставка была событием любопытным и поистине увлекательным». К несчастью для Гарри Селфриджа, восторг оказался недолговечным. В сентябре началась война, и Би-би-си прекратила вещание. Таланты инженеров перенаправили на военные нужды, и телевещание возобновилось только в июне 1946 года.
Селфридж был одним из тех многих, кто знал, что войны не избежать. Во время регулярных деловых поездок в Германию, где располагался один из закупочных офисов, он своими глазами наблюдал, как в Германии безжалостно преследуют евреев. Их трудности не могли оставить его равнодушным – у него было много друзей-евреев, а в универмаге можно было найти кошерные продукты в гастрономическом отделе и книги на иврите в книжном магазине. Весной 1939 года он посвятил десятки колонок «Каллисфена» теме «Как беженцы могут быть полезны Англии», пытаясь поддержать немецких евреев, ищущих пристанища на Британских островах.
В Технологическом колледже Брайтона послушать его выступление пришло столько людей, что пришлось установить громкоговорители для тех, кто не поместился в актовом зале. В своей речи он объяснил студентам, что «под диктатурой Гитлера и Муссолини работают великие умы, и если мы, демократические страны, не приложим те же усилия и не применим свой интеллект, то проиграем войну». Молодежь была под огромным впечатлением: по сообщению студенческого журнала «Аргус», «Селфриджу аплодировали стоя, и гром оваций эхом разносился по всему залу».
Еще одну овацию Селфридж получил на собрании акционеров, несмотря на то что к тому времени он задолжал универмагу более ста тысяч фунтов, а правление объявило, что дивиденды по простым акциям в этом году выплачиваться не будут. По словам одного из его коллег, «в нем сияла вера в будущее», а один журналист отметил, что «он выглядел на шестьдесят – и ни днем старше», что не могло не радовать, учитывая, что Селфриджу было восемьдесят три. В тот год Марсель Рогез наконец-то получила приглашение сниматься в Голливуде и покинула Лондон. Гарри остался – теперь уже до самого конца – в одиночестве.
Эндрю Холмс отправился в командировку в Америку, где его встретило новое руководство «Маршалл Филд» – компании, которая к тому времени тоже работала в убыток. Когда Холмс спросил про Гарри-скорохода, ему ответили: «Он был лучшим специалистом по продвижению и рекламе, какой когда-либо работал в нашем магазине. Настоящий образец шоумена». Мистер Холмс, не веривший во власть спектаклей, только укрепился в своей вере, что «величайшей иллюзией Селфриджа было то, что он считал себя торговцем. Это объясняет многие из его ошибок». В начале этого судьбоносного лета на отдыхе мистер Холмс встретил владельца серьезной ковровой компании, и главной темой их разговора стал давно просроченный счет, который «Селфриджес» никак не могли оплатить. Столкнувшись с этим, по его словам, сокрушительным ударом, Холмс вернулся в Лондон и изучил состояние бухгалтерии. Выяснилось, что многие поставщики, привыкшие терпеливо ждать платежа на протяжении шести месяцев, не получали оплаты уже больше года. Многие из них не могли позволить себе идти на такие уступки. Что еще хуже – некоторые грозились обратиться в суд.
В какой-то момент тем летом у Гарри случилось серьезное разногласие с сыном, и их и без того непростые отношения перешли в открытую вражду. По политическим соображениям Гордон-младший заявил: «С моим отцом нужно что-то делать». В августе финансовый директор и управляющий делами компании Артур Янгмен, верный сторонник Вождя, ушел на пенсию, проработав в «Селфриджес» тридцать один год. Его отставка спровоцировала перестановки в правлении и выход на сцену протеже мистера Холмса, Артура Дикина.
Все лето универмаг готовился к войне. Комитет по гражданской обороне заказал пять тысяч мешков с песком, несколько тонн песка и древесины, сотни резиновых сапог, респираторов и стальных касок, водонепроницаемые комбинезоны, противогазы и две с половиной тонны хлорной извести для тушения пожаров. Сотрудники прошли подготовку под руководством неутомимого директора Г. Дж. Кларка, который решительно тренировал свою «оперативную команду» на крыше и на спортплощадке на Престон-роуд. Второго сентября войска вермахта вторглись в Польшу. Третьего сентября в 11.15 премьер-министр Невилл Чемберлен объявил, что Британия вступила в войну. Личный вход в кабинет Вождя в задней части здания обложили мешками с песком, а Селфриджа фотографы заставали бодро идущим на работу с противогазом за плечом. Он широко улыбался и говорил: «Дела идут своим чередом». В ассортимент на складе магазина спешно внесли изменения. Были закуплены пледы в огромных количествах, а прозорливая Нелли Элт заказала большой запас губной помады и мыла. В продаже быстро появились сумки для противогазов, а немногочисленные счастливчики успели приобрести в галантерейном отделе новинку – импортные нейлоновые чулки.
Словно предвещая грядущие несчастья, второго сентября была остановлена публикация колонки «Каллисфен». На протяжении пятнадцати лет колонку вел журналист Эйсдейл Макгрегор, но завершающую статью под заголовком «Последнее слово» написал Селфриж:
Их радостный энтузиазм и веселый тон едва ли соответствуют атмосфере войны. Эти статьи служили тому, чтобы облагородить прекрасное явление под названием «бизнес» и поддержать его сильными и незыблемыми принципами. На этом последнем слове – последнем на данный момент – мы завершаем эту долгую и интересную серию, которая, смеем надеяться, послужила воспитанию характера.
В действительности закрытие колонки было частью огромной программы по сокращению издержек, проводимой мистером Холмсом, который теперь был решительно настроен избавиться от самой сумасбродной статьи расходов – от мистера Селфриджа. Гордон-младший отправился в длительное путешествие в Америку и более месяца не давал о себе знать. Среди управляющих кадров, озадаченных его отсутствием, поползли слухи. Когда разразилась буря, большинство приближенных Селфриджа ожидали ее уже несколько недель. В неведении оставался лишь сам Вождь. 18 октября, когда мистер Холмс появился у входа во внутренний офис, мисс Мепхэм поприветствовала его с профессиональной учтивостью. Ее не пригласили стенографировать. На последовавших совещаниях Холмс указал на некоторые очевидные факты. Селфридж задолжал универмагу сто восемнадцать тысяч фунтов. Он не уплатил налоги на сумму двести пятьдесят тысяч фунтов. Кроме того, у него была личная задолженность банку «Мидленд». Гарантом всех этих задолженностей служили акции компании. У него не было свободной недвижимости, аренду Брук-Хауса оплачивала компания, и у него не было корпоративного пенсионного плана. Селфриджу поставили ультиматум. Или он уходит в отставку, отказавшись от всякого контроля над деятельностью компании, или компания потребует немедленного погашения задолженности. Ему предложили пенсию размером шесть тысяч фунтов в год при условии, что он передаст свои акции компании. Ему оставалось лишь согласиться.
