Эмерсон стоит на стремянке, доставая батарейки из дымоуловителя. Потом она поджигает свой пучок трав от стоящей на столе свечи. И задувает огонь, оставляя его тлеть.
– Я надеюсь, что мы не подожжем дом, – говорит она, направляясь в бывшую спальню Ноэль. Эта комната ближе всего к садику – где, как мы уверены, похоронена дочь Эмерсон. Одна из ее дочерей, потому что Дженни навсегда останется ее дочерью.
Дженни не подошла в качестве донора, но Хейли нашли донора в национальной базе данных и в январе сделали пересадку. Выздоровление ее было трудным, инфекции, длительные пребывания в больнице, неопределенность. Но сейчас она дома, пусть хоть и на время, и они с Дженни каждый день общаются по скайпу. Каждую минуту, как говорит Грейс, которая немножко ревнует Дженни к ее сестре. У Эмерсон своя ревность, но она учится делить Дженни с Анной, как и все мы, и старается включить в свою семью Анну, Хейли и Брайана.
Во второй спальне я делаю большой круг, останавливаясь по углам и наполняя их ароматным дымом. Я смотрю из окна в сад, где нарциссы и крокусы повылезли за одну ночь. Мы не знаем наверное, но почти уверены, что поняли любовь Ноэль к своему саду и к птичьей купальне со статуей маленькой девочки. Мы вспомнили, что она впервые развела этот сад вскоре после рождения у Эмерсон дочери. Раньше Ноэль не проявляла к своему дворику ни малейшего интереса, но за садом она ухаживала с особой любовью. Почти с такой же, какую ты изливаешь на ребенка. На племянницу, например.
Я уверена, что Сэм знал. Уверена, что однажды, когда Ноэль больше не могла таить в себе этот ужасный секрет, она попросила Сэма увидеться с ней где-то, где им бы не встретился никто из нас. В таком месте, как Райтсвиль-Бич. Может быть, она рассказала ему все. Как клиентка своему адвокату. Она, должно быть, рассказала ему и о садике, почему он и спросил меня вскоре: «А как садик Ноэль?» Вдруг, ни с того ни с сего.
Я вижу в окно, как Эмерсон направляется к садику. Вижу, как она достает из птичьей купальни увядшие листья, а потом кладет руку на голову маленькой бронзовой девочки. Меня переполняет любовь к Эм. Я выношу миску с травами в ванную, наливаю в нее немного воды и ставлю на стол. Я хочу быть с Эмерсон. В этот год перемен только одно осталось неизменным, и это связь с моей лучшей подругой. Я выхожу из дома, чтобы помочь ей приготовить сад к приходу весны.
В Северной Каролине так много удивительных мест, где может происходить действие романа, и мне доставляло удовольствие лучше узнавать прекрасный Уилмингтон, когда я писала «Признание акушерки».
Благодарю моих агентов по рекламе, Тори Джонс и Ким Хеннес, за их любовь к Уилмингтону, которую они разделяли со мной, сопровождая меня в поездках по городу. Вы обе – превосходные гиды! Спасибо Бет Скарбру, которая училась в Университете Северной Каролины в одно время с моими героинями и которая помогла мне нарисовать картину университетской жизни.
Как обычно, шесть членов Веймутской Семерки помогали мне создавать эту историю, работая одновременно над своими произведениями. Благодарю вас, Мэри Кей Эндрьюс, Маргарет Мэрон, Кети Манджер, Сара Шейбер, Александра Соколофф и Бренда Уитчгер.
Еще двое друзей – авторов, Эмили Ричардс и Морин Шербонди, также внесли свои идеи в различные моменты повествования, как и моя сестра, Джоанн Скэнлон, и моя помощница, Дениз Гибз, и я им всем благодарна.
Благодарю Тину Блэкуэлл за легенду об испанском мхе, которую я бессовестным образом приспособила к моей истории. Благодарю Келли Уильямсон, давшую мне заглянуть в жизнь студенчества Северной Каролины. Благодарю Янину Кэмпбелл, поделившуюся воспоминаниями о своем отце, когда я создавала образ Грейс. Элинор Смит помогла с разысканиями Эмерсон в библиотеке, а Филлис Сабурин освежила мои воспоминания о родильных и детских отделениях в больницах, где условия сильно изменились с тех пор, как я была социальным работником.
Интернет не только создает возможности для поиска фактического материала, но и дает представление о личной жизни людей через их блоги. Мои исследования лейкемии позволили мне соприкоснуться со многими подобными историями, и они меня глубоко тронули, особенно обстоятельства Кей Хау из Нидерландов. Даже когда я закончила свою работу, я продолжала читать блоги отца Кей, узнавая больше об этой мужественной десятилетней девочке, чья любовь к жизни вдохновляла меня. Я была поражена и глубоко опечалена, узнав, что Кей проиграла в борьбе за жизнь, и она и ее семья навсегда сохранят свое место в моем сердце.
Благодарю моего агента, Сьюзен Гинзбург, которой приходится быть самым позитивным лицом в книгоиздательстве. Я люблю твой оптимизм! Особая благодарность моему редактору, Миранде Индриго, которая не только сумела увидеть лес за деревьями, но и всегда помогала мне прокладывать лучшую дорогу сквозь подлесок.
Наконец, благодарю Джона Паглюку, моего постоянного фотографа и лучшего друга, за прочтение почти каждого слова в почти каждом черновике, за честную критику и поддержку. Жалею, что в романе не нашлось места для автомобильной гонки, которую вы хотели в нем увидеть. Может быть, в следующий раз!
