Ознакомительная версия.
– Вот уж и вправду «полководцы Лю Бан и Сян Юй книжек никогда не читали»[39].
Что означало это выражение читавший тоже не понимал, но, заметив, что брат Цао знаком велит остановиться, тотчас откладывал книжицу и, безгранично обрадованный, убегал по своим делам. Поэтому брату Цао пришлось найти другой выход. Он нанял девушку-студентку с которой они вместе уезжали за город, присаживались в каком-нибудь деревенском дворике, и девушка читала брату Цао все, что он хотел, а после чтения они устраивали себе нехитрый перекус. Кроме этих целей, брат Цао не имел к девушке никаких других претензий, что немало ее удивляло. Раньше брат Цао устраивал лишь однодневные выезды, а тут на радостях от сделки решил уехать аж на три дня. Дождавшись часа ночи, лысый Цуй взял флешку и вместе со своими ребятами и Фан Цзюньдэ отправился в «Чайную Лао Ци». Водителя Лао Лу пока что оставили в утиной лавке в качестве заложника. Когда брат Цао прощался с Фан Цзюньдэ, он, взяв его за руку сказал: «Жизнь долгая, еще свидимся. – Сделав паузу, он спросил: – Любишь читать?»
Этот вопрос прозвучал столь неожиданно, что Фан Цзюньдэ опешил. Подумав, он помотал головой. Тогда брат Цао стал его увещевать:
– Надо, надо читать, иначе не сможешь приспособиться к разным ситуациям. Я тут собираюсь основать общество для чтения, так что добро пожаловать.
Фан Цзюньдэ удивился еще больше, он никак не мог раскусить, что задумал этот хозяин утиной лавки, но, побоявшись его обидеть, сделал вид, что с удовольствием принимает его приглашение. С тех пор как Фан Цзюньдэ попал в плен, он тоже лелеял мысль о том, что «жизнь долгая, и они еще свидятся», с той лишь разницей, что он от всей души жаждал случая свести с братом Цао счеты. Однако, пробыв в утиной лавке больше суток и пообщавшись с братом Цао, чудаковатые пассажи которого он по большей части не понимал, Фан Цзюньдэ заключил, что противник он непростой.
Когда Фан Цзюньдэ вместе с лысым Цуем и остальными пришли в «Чайную Лао Ци», Лао Линь уже ждал их в кабинете. Рядом с Лао Линем стояла увесистая сумка. Лао Линь не стал тратиться на разговоры и даже не посмотрел в сторону лысого Цуя и остальных. Он лишь поднял сумку и передал ее Фан Цзюньдэ, тот перебросил ее лысому Цую. Лысый Цуй открыл сумку и пересчитал деньги: в каждой пачке лежало по десять тысяч, в каждой связке – по десять пачек, итого – семь связок. Закрыв сумку, он вытащил флешку и передал ее Лао Линю. Тот вытащил ноутбук, включил его и вставил флешку. Открыв флешку, он остолбенел: она была пустой. Кровь ударила ему в голову. Он испытал шок, но не только потому, что флешка оказалась фальшивой. Поверив Фан Цзюньдэ, который убедил его в истинности флешки (ведь кто будет прятать фальшивку в сиденье машиниста башенного крана на высоте пятидесятого этажа?), Лао Линь буквально час тому назад отдал приказ уничтожить Янь Гэ. Идея уничтожить Янь Гэ принадлежала вовсе не Лао Линю, он действовал по указке начальника Цзя. С тех пор как в газете появилось фото Янь Гэ с певицей, и вплоть до того момента как Янь Гэ рассказал о флешке, начальник Цзя только делал вид, что покорился. На самом деле, даже когда он говорил, что поможет Янь Гэ, это было не всерьез. Он мечтал о том, чтобы Янь Гэ, так же как и погибший вице-президент, попал в аварию. Останавливала начальника Цзя лишь флешка, которая находилась в его руках. Желая Янь Гэ смерти, начальник Цзя вовсе не был озлоблен, его отнюдь не бесил его шантаж. Просто, оставь он того в живых и помогай дальше, эта тягомотина никогда не закончилась бы. Здесь напрашивается пример с утопающим. Если человек начнет тонуть у берега, и к нему в руки попадет бамбуковый шест, то он непременно спасется. Но случись той же лодке пострадать в открытом море далеко от берега, протянуть утопающему руку будет смерти подобно: едва ты ему протянешь руку, как он вцепится в тебя мертвой хваткой и потянет за собой на дно. Лучше уж самому опустить его под воду, чтобы он утонул, тогда и от обузы можно избавиться, и тайну о том, как пострадала лодка, сохранить. Все равно любому человеку рано или поздно придется умереть, так пусть это случится пораньше. Такая смерть всех освободит, и умершему будет хорошо: раньше помрет – раньше переродится. Как-то на прогулке в Бэйдайхэ начальник Цзя сказал: «Было бы замечательно, если бы несколько человек отправились на тот свет». Именно это он и имел тогда в виду, хотя, разумеется, и не только это. Лао Линь сначала не хотел, чтобы Янь Гэ убирали. Ему не то чтобы было жаль Янь Гэ, просто он боялся появления более серьезных последствий. Убрать человека – это все-таки не пустяк. И все же он согласился, но не потому, что проникся суждениями начальника Цзя, а потому, что беспокоился конкретно из-за флешки. Ведь на видео он не только вместе с начальником Цзя получал взятки, но еще и распутничал с китаянками и иностранками, причем на записи было видно, что девицы всегда обслуживали его до начальника Цзя. Поскольку все это организовывалось за спиной начальника Цзя, о данной детали раньше знал только он сам и Янь Гэ. Получившему ноутбук с шестью флешками Лао Линю не хватило духа показать видео начальнику Цзя. Все свои заботы он переключил на поиск флешки, пропажа которой хоть на какое-то время, но, можно сказать, спасала Лао Линя. Но в то же время он переживал, что если Янь Гэ, получив от них помощь, все-таки очухается и снова сблизится с начальником Цзя, нет гарантии, что он не отомстит Лао Линю и не расскажет начальнику Цзя про его проделки с девицами. Тогда уж Лао Линю несдобровать. Так лучше уж найти пропавшую флешку и тут же убрать Янь Гэ, а потом взять и сжечь все флешки, чтобы навсегда уничтожить эту тайну. Впрочем, можно было бы и оставить одну резервную копию, чтобы в нужный момент использовать ее как средство для шантажа начальника Цзя. Однако Лао Линя удивило время, которое начальник Цзя выбрал для уничтожения Янь Гэ. Прежде чем начальник Цзя отправился за границу, флешку уже искали пять дней. Когда же ему пришла пора уезжать, он отдал распоряжение, чтобы флешку нашли в течение десяти дней. Янь Гэ планировалось уничтожить в тот самый день, когда будет найдена флешка. При этом сам начальник Цзя, находясь за границей, освобождал себя от этих дел. Вся ответственность за организацию катастрофы и убийство ложилась на плечи Лао Линя. Этот старый лис, по мнению Лао Линя, продумал все до мелочей, и на других ему было абсолютно наплевать. Вот почему Янь Гэ при жизни так и не мог понять, почему начальник Цзя сначала определил крайний срок для нахождения флешки в десять дней, а потом добавил к нему еще пять. И вот флешка нашлась, но не та. А поскольку она оказалась фальшивкой, где-то по свету скиталась настоящая флешка. Лао Линь схватил со стола чашку с горячим чаем и выплеснул ее прямо в лицо Фан Цзюньдэ:
– Идиот, это фальшивка!
Лицо Фан Цзюньдэ от кипятка тотчас покрылось багровыми пятнами. В первую секунду он готов был рассвирепеть, но когда понял, что флешка оказалась фальшивой, в его голову тоже ударила кровь. Он прекрасно осознавал последствия таких подтасовок. И, уже не замечая боли, он повернулся к лысому Цую, как следует пнул его и сказал Лао Линю:
– Я продолжу поиски.
С этими словами он уже было развернулся к двери, но Лао Линь медленно опустился на тахту и, выдохнув, сказал:
– Поздно.
Он сказал так не потому, что другую флешку было невозможно найти, и не потому, что уже завтра из Парижа возвращался начальник Цзя. Просто во всем, что касалось флешки, даже в том, что фальшивка и по размеру, и по цвету, была как настоящая, он почуял заговор. Он почуял это еще в тот момент, когда обворовали особняк Янь Гэ, а после случившейся подмены флешки он уже в этом не сомневался. Сам по себе заговор Лао Линя не пугал, но это доказывало, что флешка попала в руки тех, к кому попадать ей не следовало. Но еще важнее было то, что Янь Гэ погиб прежде, чем нашлась настоящая флешка, ведь изначально планировалось, что его уберут именно после ее нахождения. Кто же мог подумать, что выйдет все наоборот? События нанизывались друг на друга шиворот навыворот и задом наперед; одна проблема порождала совершенно другую. Иначе говоря, все так сильно перемешалось, что распутать дело уже не представлялось возможным.
На следующий день Лао Линь не вышел на работу. Когда Лао Син вместе с помощниками явился арестовывать Лао Линя, у него вышла промашка. Тогда он направился к нему домой, но прислуга сообщила, что тот ушел на работу рано утром. Лао Син решил, что Лао Линь сбежал. Было просто непостижимо упустить его в одном шаге от ареста, однако на этот раз следовало винить вовсе не Лао Сина, а его шефа. Сам Лао Син планировал схватить Лао Линя и остальных участников сделки еще вчера вечером в «Чайной Лао Ци», но когда он об этом доложил начальнику, тот распорядился подождать до утра. Почему следовало ждать, он не пояснил. В результате, протянув время, они упустили Лао Линя. Впрочем, уже к вечеру они получили новость из отеля «Сицзюнь»[40]. Как оказалось, Лао Линь никуда не сбежал, все это время он находился в отеле, но он уже успел покончить с собой. Шестизвездочный отель «Сицзюнь» являлся единственным отелем такого класса в Пекине. Как выяснили на рецепции, Лао Линь поселился в нем рано утром. По вечерам номера отеля принято готовить ко сну постояльцев. Когда горничная позвонила к Лао Линю, ей никто не ответил, и она предположила, что комната пуста. Открыв дверь, она почувствовала стойкий запах алкоголя, а на столике рядом с диваном увидела две пустые опрокинутые бутылки из-под «Маотая», но это ее особо не удивило. Расправив кровать, она пошла приводить в порядок санузел. Но едва открыв дверь, она закричала и упала в обморок. Прямо над ванной, на крючке для душа висел человек, а на дне ванны большим пятном растеклась уже засохшая блевотина. Очнувшись, горничная стала звать на помощь, на ее крик прибежала охрана. Охранники спустили человека вниз, но тот уже давно был мертв. Вместо веревки на его шее оказался обычный пояс от халата. Охрана тотчас вызвала полицию. Когда сотрудники полиции нашли в портфеле умершего служебный пропуск, они позвонили на место работы Лао Линя и сообщили о случившемся.
Ознакомительная версия.
