Но мне хватало забот и помимо книги о Клео. Кто-то же должен был заниматься организацией свадьбы! На свою первую я надела римские сандалии, на вторую – купленное за полцены платье… Надо признать, я понятия не имела, как устраивать свадебное торжество в двадцать первом веке. История движется по кругу. У наших родителей были традиционные свадьбы с белыми платьями, поэтому мы в знак протеста ограничивались церемониями в духе хиппи. Роб и Шантель принадлежали к поколению Х, что означало церковные колокола и длинную фату.
Я купила книгу по свадебному этикету, «Современная свадьба», – и вскоре поняла, как можно было избежать Второй мировой войны. Если бы Гитлера озадачили подготовкой к современной свадьбе, у него бы никогда не дошли руки до захвата Польши.
Если верить этому монументальному труду, раньше обязанности по организации торжества брали на себя родители невесты, но в последнее время все изменилось, и теперь родители жениха также должны принимать деятельное участие в процессе. Поскольку родители Шантель приезжали из другого города, мы никак не могли ограничиться скромной церемонией и вечеринкой на заднем дворе.
Список того, что нужно было сделать, повергал меня в отчаяние. Никогда бы не подумала, что популярные места для церемонии необходимо бронировать за год! До нашей свадьбы оставалось всего несколько месяцев, то есть времени на поиски почти не осталось. А ведь еще предстояло составить список гостей, придумать и разослать приглашения, найти фотографа и священника, определиться с цветами и свадебным тортом… А также с машинами, журналом для учета подарков, прической и макияжем, музыкантами, украшениями для столов, благодарственными карточками и подарками для подружек невесты и друзей жениха. И самое главное – надо выбрать свадебное платье! Роб и Шантель целыми днями пропадали на работе. Отдавая предпочтение традиционной церемонии, они явно не предполагали, что им придется пожертвовать всем свободным временем и выходными.
Однажды, когда Филипп был на деловом ужине, а я тосковала над «Современной свадьбой», Лидия спустилась вниз, окутанная облаком благовоний. «Медитирует в девять вечера?» – подумала я. Она явно серьезно подошла к делу. Когда я показала дочери свадебный талмуд, она сказала, что не понимает, к чему вся эта суета. Лично она предпочла бы скромную пляжную церемонию. Как представитель поколения Y, она имела все шансы вернуться к родительским идеалам. Подождите-ка! Лидия думает о свадьбе? Может, ее отношения с Нэдом зашли дальше, чем я предполагала?
Не давая мне развить эту мысль, Лидия сказала, что у нее для меня важные новости. Я сжала в руках «Современную свадьбу». Кухонные часы тикали, отбивая пульс комнаты. Неужели нам действительно придется в срочном порядке организовывать церемонию на пляже?
– Я собираюсь на Шри-Ланку, – сообщила Лидия.
Шри-Ланка? Все мысли о хиппи-свадьбе улетучились в мгновение ока.
– После окончания учебы? – уточнила я.
– Нет. В ближайшее время, – ответила Лидия, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Через несколько недель.
– Но на Шри-Ланке сейчас гражданская война! – воскликнула я, роняя «Современную свадьбу» на стол.
– Я знаю людей, которые только что оттуда вернулись, – возразила Лидия с уверенностью, свойственной только двадцатитрехлетним девушкам. – Они сказали, что там, куда я еду, абсолютно безопасно.
Свинцовая тяжесть опустилась мне на плечи. Я чувствовала, что не могу пошевелиться. Нет, этого просто не может быть. Неужели Лидия вообще не интересуется тем, что происходит в мире? Шри-Ланку уже двадцать пять лет раздирают военные конфликты.
– Куда именно ты собралась? – спросила я, стараясь не выдать своих чувств.
– В монастырь.
Ну конечно! Наверное, Лидия со своим монахом продумывали это последние четыре года. Почему она ничего мне не сказала? Я чувствовала себя обманутой. Филипп был прав. Монах и в самом деле имел влияние на нашу впечатлительную дочь.
– Возле Мельбурна достаточно буддийских монастырей, – ровным голосом заметила я. – Зачем ехать на Шри-Ланку?
– Чтобы узнать больше о медитации.
– В нашей части света хватает обучающих курсов по медитации.
– Еще я буду помогать в приюте, – добавила Лидия, словно надеясь смягчить мое отношение к ее выходке.
Признаюсь, я действительно немного смягчилась. Но совсем чуть-чуть! Почти тридцать тысяч человек погибли на Шри-Ланке в декабре 2004 года, когда страну накрыло разрушительное цунами. Практически в каждой семье оплакивали тех, кого унесла стихия. Многочисленные военные и природные катастрофы сделали Шри-Ланку одним из самых скорбных мест на планете. И я не собиралась приносить свою дочь в жертву этой стране.
– Монастырь находится в горах на юге, – сказала Лидия, открывая холодильник и отправляя в рот органическую чернику. – А война идет на севере.
Что-то мы упустили, когда воспитывали дочь. Она должна была понимать, что люди бегут от войны, а не к ней. Мы всю жизнь оберегали Лидию. Каждое лето с ног до головы обмазывали ее солнцезащитным кремом, отправили в лучшую школу, какую только могли себе позволить… В отличие от нашего поколения, ей не доводилось встречать дядюшек, изувеченных во время Второй мировой войны. А дошедшие до нас снимки солдат, сражавшихся на полях Первой мировой, для нее и вовсе ничего не значили. Лидия выросла в мире, где полки в супермаркетах всегда ломятся от еды. Она и представить не могла, от чего мы ее защищали.
– Ты видела карту Шри-Ланки? – спросила я, почти не пытаясь скрыть свою тревогу. – Это точка в океане! Север и юг там так же близко друг к другу, как Мельбурн и… Уорнэмбул!
Уорнэмбул – прибрежный городок в трех с половиной часах езды от Мельбурна. Мы как-то возили туда французского студента по обмену, чтобы посмотреть на китов. Шел дождь, киты были не в настроении, и наш гость тоже.
Лидия молчала. Я спросила, как долго она планирует пробыть на Шри-Ланке. Дочь не ответила ничего определенного. Возможно, несколько месяцев. Месяцев?!
– Что думает об этом Нэд?
– Он и без меня справится, – сказала Лидия, изучая трещину в половицах.
– А как же университет? И твоя стипендия?
Секундная стрелка на кухонных часах замерла. Паук, спускающийся с потолка, поспешил обратно.
– Подождут, – тихо ответила Лидия.
– Подождут? – Мой голос взвился дрожащим крещендо. – То есть ты собираешься наплевать на стипендию?
Глаза Лидии моментально покраснели и наполнились слезами. Не помню, когда я в последний раз повышала на нее голос. Может быть, никогда. Но пара слезинок не заставят меня отступить.
– Ты не понимаешь… – пробормотала она. Три слова, которые мечтает услышать каждая мать. – Я должна это сделать.
В каком возрасте люди начинают чувствовать, что они «должны» что-то сделать? Представители прошлых поколений считали себя счастливчиками, если успевали вырастить детей.
– Но зачем подвергать опасности свою жизнь?
– Куча моих друзей работают волонтерами в других странах, – ответила Лидия. В ее спокойном голосе слышалось тщательно подавляемое раздражение, как будто это я, а не она была трудным ребенком.
– Но на Шри-Ланке война! – рявкнула я. – Там бомбы с неба сыплются, все время нападают террористы. Причем в основном на иностранцев! Ты не можешь подождать, пока это закончится? Или выбрать страну, где люди не пытаются убить друг друга?
Лидия посмотрела на меня так, словно я была пациентом медицинского учреждения, нуждающимся в немедленном лечении.
– Ты никуда не поедешь, – подытожила я. – Я запрещаю.
Запрещаю? Это слово прозвучало, словно эхо того, что было сказано несколько десятилетий назад в похожей ситуации, только на другой кухне, где на обоях красовались сотни плетеных корзинок, а по бокам от камина висели маленькие репродукции лондонских картин Хогарта[9]. Тогда мать и дочь точно так же столкнулись друг с другом, но роль невыносимого подростка играла я, а волнения и нотации достались маме. «Тебе еще даже восемнадцати нет, ты совсем ребенок!» Помню, как она злилась на меня, а я смотрела на нее и думала, что стиснутые зубы и выпученные глаза делают ее похожей на женщин с картин Пикассо. Мама использовала злость в качестве вил, чтобы загнать меня в угол. «Я запрещаю тебе выходить замуж!»
Когда это произошло, папы явно не было рядом. Наверное, он задержался на работе или играл с друзьями в шахматы. Мужчинам вообще замечательно удается не высовываться в такие моменты. Мамины запреты только подкрепили мою решимость. Но я ведь не собиралась поехать в зону военного конфликта!
– Билеты уже забронированы и оплачены, – холодно сказала Лидия.
Забронированы и оплачены? То же самое я сказала маме много лет назад незадолго до своего восемнадцатилетия. «Билеты в Великобританию куплены и оплачены. Я полечу на другой конец света, чтобы выйти замуж за мужчину, которого люблю. Избавь меня от своих нотаций».
