Анатоль Франс
Собрание сочинений в восьми томах
Том второй
Валтасар
Таис
Харчевня королевы Гусиные Лапы
Суждения господина Жерома Куаньяра
Перламутровый ларец
Переводы с французского
Anatole France Œ u v r e s Balthasar Thaïs La Rôtisserie de la reine Pédauque Les Opinions de Jérôme Coignard L'Étui de nacre
Фронтиспис работы художника Б. А. Дехтерева
Переводы
С. П. Боброва,
Г. С. Еременко и
Н. Н. Соколовой под редакцией
И. С. ТатариновойПосвящается
виконту Эжену-Мельхиору де Вогюэ {1}
Magos reges fere habuit Oriens.
T e r t u l l.На Востоке царями были волхвы.
Т е р т у л л и а нI
Во время оно в Эфиопии царствовал Валтасар {2}, прозванный греками Сарацином. Он был черен, но красив лицом. Умом он был прост, а сердцем благороден. На третий год своего царствования, который был двадцать вторым годом его жизни, он решил посетить Балкис, царицу Савскую {3}. Волхв Сембобитис и евнух Менкера сопровождали его. За ним следовали семьдесят пять верблюдов, нагруженных корицей, миррой, золотым песком и слоновой костью. В пути Сембобитис объяснял царю влияние планет, а также свойства камней, а Менкера пел псалмы; но царь не слушал их, он развлекался, наблюдая за сидевшими на задних лапах, навострившими уши шакалами, которые виднелись среди песков на горизонте.
Наконец после двенадцати дней пути Валтасар и его спутники вдохнули благоухание роз, и вскоре их взору открылись сады, окружающие город царицы Савской. В садах они увидели девушек, которые плясали под цветущими гранатовыми деревьями.
— Пляска — это та же молитва,— сказал волхв Сембобитис.
— Этих женщин можно было бы продать за дорогую цену,— сказал евнух Менкера.
В городе путников поразили огромные лавки, амбары и лесные склады, а также множество сложенных в них товаров. Они долго шли по улицам, запруженным повозками, носильщиками, ослами и их погонщиками, и вдруг перед ними возникли мраморные стены, пурпурные шатры, золотые купола дворца Балкис.
Царица Савская приняла гостей во дворе, освеженном душистыми фонтанами, струи которых нежно журчали, рассыпаясь бисером. Царица в платье, шитом драгоценными камнями, стояла и улыбалась.
Валтасар при виде ее был охвачен великим смущением. Она показалась ему сладостнее мечты и прекраснее желания.
— Господин,— шепнул царю Сембобитис,— постарайся заключить с царицей выгодный торговый договор.
— Будь осторожен, господин,— прибавил Менкера,— говорят, она прибегает к волшебству, чтоб разжечь в мужчинах любовь.
Затем, павши ниц, волхв и евнух удалились.
Валтасар, оставшись наедине с Балкис, хотел что-то сказать, открыл рот, но не мог выговорить ни слова. Он подумал: «Царица прогневается на меня за молчание».
Но царица улыбалась, и лицо ее не было гневно.
Она первая начала разговор, и голос ее звучал нежнее самой нежной музыки.
— Будь гостем и садись рядом со мной…
И пальцем, подобным светлому лучу, она указала ему на пурпурные подушки, лежащие на земле.
Валтасар сел, глубоко вздохнул и, схватив в каждую руку по подушке, воскликнул:
— Госпожа, я желал бы, чтоб эти две подушки были великанами, твоими врагами, тогда я свернул бы им шею.
И, говоря так, он сжал их с такой силой, что ткань лопнула и взлетело облако белого пуха. Одна пушинка покружилась минутку в воздухе и упала на грудь царицы.
— Государь,— сказала Балкис краснея,— почему ты хочешь сразить великанов?
— Потому, что я люблю тебя! — ответил Валтасар.
— Скажи,— спросила Балкис,— хороша ли вода в колодцах твоей страны?
— Да, хороша,— ответил удивленный Валтасар.
— Я бы хотела еще знать,— продолжала царица,— как приготовляют в Эфиопии засахаренные фрукты?
Царь не знал, что ответить. Она настаивала:
— Скажи, скажи, доставь мне удовольствие!
Тогда, напрягая память, он рассказал об искусстве эфиопских поваров, которые варят айву в меду. Но она не слушала и вдруг перебила его:
— Государь, говорят, что ты любишь царицу Кандакию, твою соседку. Скажи мне без обману: она красивее меня?
— Красивее тебя?! — воскликнул Валтасар, упав к ногам Балкис.— Разве это возможно?
Царица продолжала:
— Какие у нее глаза, рот, цвет лица, грудь?
Валтасар протянул к ней руки и воскликнул:
— Позволь мне взять перышко, которое прильнуло к твоей шее, и я отдам тебе половину моего царства вместе с мудрецом Сембобитисом и евнухом Менкерой.
Но она встала и, звонко рассмеявшись, убежала прочь.
Когда вернулись волхв и евнух, они застали своего господина погруженным в раздумье, что не было ему свойственно.
— Государь, уж не заключил ли ты выгодный торговый договор? — спросил Сембобитис.
В этот вечер Валтасар ужинал с царицей Савской и пил пальмовое вино.
— Так, значит, это правда,— сказала ему Балкис во время пира,— что я краше царицы Кандакии?
— Царица Кандакия черна,— ответил Валтасар.
Балкис быстрым взглядом окинула Валтасара и заметила:
— Можно быть черным — и красивым.
— Балкис!..— вскрикнул царь.
Больше он ничего не сказал. Он схватил царицу в объятия и прильнул губами к ее челу. Но он увидел, что она плачет. Тогда он стал шептать ей ласковые речи, немного нараспев, как это делают кормилицы. Он называл ее своим цветочком, своей звездочкой.
— О чем ты плачешь? — спросил он.— И что нужно сделать, чтобы ты больше не плакала? Если у тебя есть желание, скажи, и я исполню его.
Она перестала плакать и задумалась. Он долго уговаривал ее поведать ему свое желание.
Наконец она сказала:
— Я бы хотела испытать страх.
Валтасар не понял ее, и тогда Балкис объяснила, что уже давно ей хочется пережить неизведанную опасность, но это никак не удается, потому что ее охраняют мужи и боги Савской земли.
— А мне,— прибавила она со вздохом,— так бы хотелось почувствовать ночью, как все мое тело холодеет от упоительного страха. Мне хотелось бы почувствовать, как волосы шевелятся у меня на голове. О, как приятно было бы испытать страх!
Она крепко обняла черного царя и сказала умоляющим детским голосом:
— Вот настала ночь. Давай перерядимся и пойдем вместе в город. Хочешь?
Да, он хотел. Она недолго думая подбежала к окну и посмотрела сквозь решетку на городскую площадь.
— Нищий лежит у стены дворца,— сказала она.— Отдай ему твою одежду, а взамен возьми его тюрбан из верблюжьей шерсти и грубую холстину, которой опоясаны его чресла. Поспеши, я иду переодеваться.
И, хлопая в ладоши от радости, она выбежала из пиршественного зала.
Валтасар снял свою расшитую золотом полотняную тунику и опоясался отрепьем нищего. Он выглядел настоящим рабом. Царица скоро вернулась. На ней была одежда из цельного куска синей ткани, как на женщинах, работающих в поле.
— Идем,— сказала она.
И она повела Валтасара узкими переходами к дверце, выходившей в поле.
II
Ночь была черна. В темноте Балкис казалась совсем маленькой.
Она повела Валтасара в один из тех кабачков, где собираются крючники, носильщики и блудницы. Там они сели вдвоем за стол и смотрели при свете чадящего светильника, в густом от испарений воздухе, на весь этот зловонный сброд; одни пускали в ход кулаки и ножи из-за женщины или из-за чашки хмельного напитка, другие во всю мочь храпели, свалившись под стол. Кабатчик, лежа на мешках, искоса поглядывал на пьяных гостей, наблюдая за их дракой.
Царица, увидев соленую рыбу, подвешенную к балке потолка, сказала своему спутнику:
— Мне хочется отведать этой рыбы с толченым луком.
Валтасар велел подать ей рыбы. Когда она поела, он спохватился, что не взял с собой денег. Это его не смутило, он собрался уйти вместе с Балкис, не расплатившись. Но кабатчик преградил им дорогу, называя его мерзким рабом, а ее дрянью. Валтасар сшиб его с ног ударом кулака. Несколько завсегдатаев бросились на незнакомцев с поднятыми ножами. Но чернокожий, вооружившись громадным пестом для толчения египетского лука, уложил на месте двоих, а остальных нападающих обратил в бегство. Валтасар чувствовал тепло прижавшейся к нему всем телом Балкис и потому был непобедим. Приятели кабатчика, не решаясь подойти ближе, метали в него издали глиняными кувшинами из-под масла, оловянной посудой, зажженными светильниками и даже запустили в него громадным медным котлом, в котором мог уместиться целый баран. Котел с ужасным грохотом обрушился на голову Валтасара и рассек ему череп. Валтасар на минуту оторопел, потом напрягся и отправил котел обратно с такою мощью, что сила удара возросла в десять раз, и звон меди смешался с отчаянными воплями и хрипом умирающих. Пользуясь общей суматохой и боясь, как бы не ранили Балкис, Валтасар подхватил ее на руки и бросился бежать по безлюдным и темным улицам. Тишина ночи объяла землю, и беглецы слышали, как смолкали крики пьяных мужчин и женщин, гнавшихся за ними в темноте. Скоро они слышали уже только, как стекает капля за каплей кровь с чела Валтасара на грудь Балкис.