Под маской, или Сила женщины - Луиза Мэй Олкотт

— Она приехала?

— Нет, маман, пока нет.

— Поскорее бы все закончилось. Я от одной мысли начинаю нервничать. Подложи мне подушку под спину, Белла.

И бедная брюзгливая миссис Ковентри вновь откинулась на спинку кресла, вздохнув с видом мученицы, а ее миловидная дочь захлопотала над ней, заботливо и ласково.

— О чем там речь, Люсия? — спросил молодой человек, томно возлежавший на кушетке рядом с кузиной; она склонилась над гобеленовой вышивкой, и ее обычно надменное лицо озарила улыбка.

— О новой гувернантке, мисс Мюир. Ты хочешь, чтобы я тебе про нее рассказала?

— Вот уж благодарю покорно. Я испытываю непреодолимое отвращение ко всей этой породе. Сколько раз я благодарил небеса за то, что у меня всего одна сестра, да и та избалована донельзя, так что мне не пришлось долго терпеть эту напасть — гувернантку.

— Как же ты теперь справишься? — поинтересовалась Люсия.

— Как она в дом, я сразу за дверь.

— Вот уж не поверю. Ты же такой лентяй, Джеральд, — заявил юноша помоложе и поэнергичнее; он стоял в оконной нише и поддразнивал своих собак.

— Дам ей три дня испытательного срока: если окажется сносной, не стану доставлять себе беспокойства, если же, как я подозреваю, она выкажет себя занудой, отправлюсь хоть куда, лишь бы подальше.

— Мальчики, прошу вас, не нужно таких гнетущих разговоров. Приезд в дом чужого человека меня страшит еще сильнее, чем вас, но кто-то обязательно должен заняться Беллой; я собрала все силы, чтобы вытерпеть пребывание этой особы, а кроме того, Люсия любезно пообещала, что после нынешнего вечера возьмет эти хлопоты на себя.

— Не беспокойтесь, маман. Полагаю, она женщина приятная, и когда мы к ней привыкнем, наверняка научимся радоваться ее обществу, а то здесь порой бывает тоскливо! Леди Сидни характеризовала ее как барышню тихую, развитую, воспитанную: она нуждается в доме, а мне, бедной глупышке, совершенно необходима наставница — и пусть она вам понравится, хотя бы ради меня.

— Постараюсь, милая, но ведь дело-то к ночи, не так ли? Надеюсь, ничего не случилось. Джеральд, ты распорядился, чтобы за ней послали экипаж на станцию?

— Забыл. Но ничего, тут недалеко, пусть прогуляется, — прозвучал томный голос.

— Это, скажу я тебе, безалаберность, а не забывчивость. Мне крайне неприятно: она решит, что мы люди невоспитанные, раз оставили ее самостоятельно искать дорогу в ночи. Нед, ступай распорядись.

— Поздно, Белла, поезд пришел давно. В другой раз поручай такие вещи мне. Мы с мамой проследим, чтобы все было исполнено, — ответил Эдвард.

— А Нед как раз в том возрасте, когда каждый готов выставить себя дураком ради первой встречной девушки. Присматривай за гувернанткой, Люсия, не то она его очарует.

Джеральд проговорил все это сценическим шепотом, однако брат услышал его и добродушно усмехнулся.

— Вот по этой-то части ты точно не выставишь себя дураком, старина. Подай мне пример, и я ему обязательно последую. Что же до гувернантки, она — женщина, а значит, в ее отношении необходимо соблюдать элементарную вежливость. Ну, и толика доброты тоже не повредит, поскольку она бедна и чужая здесь.

— Ах, Нед, душенька, какое у тебя доброе сердце! Мы будем очень-очень хорошо относиться к этой бедненькой Мюир, правда? — Белла подбежала к брату, встала на цыпочки и наградила его поцелуем, от которого он не смог отказаться, ибо розовые губки сложились симпатичным бантиком, а в глазах светилась сестринская приязнь.

— Надеюсь, она все-таки приехала. Раз уж я сделала над собой усилие, чтобы принять посетителя, досадно растрачивать его втуне. Пунктуальность — важнейшая добродетель, а эта особа, похоже, начисто ее лишена, ибо обещала быть здесь в семь, а время давно прошло, — оскорбленным тоном начала миссис Ковентри.

Она не успела набрать полную грудь воздуха для следующей жалобы, потому что тут часы пробили семь, а у двери зазвонил колокольчик.

— Вот и она! — воскликнула Белла и повернулась к входу: она явно собиралась бежать гостье навстречу.

Люсия остановила девушку, властно произнеся:

— Ни с места, дитя. Это она в ее положении должна подойти к тебе, а не ты в твоем — к ней.

— Мисс Мюир! — оповестил слуга, и в дверном проеме показалась миниатюрная фигурка в черном. На миг все замерли, и гувернантка успела рассмотреть семейство, а им дать рассмотреть себя прежде, чем прозвучали первые слова. Глаза всех обратились к ней, она же окинула присутствовавших проницательным взглядом, который произвел на них странное впечатление; после этого она потупилась и с легким поклоном переступила порог. Эдвард подошел ближе и поприветствовал ее с искренней сердечностью, которую ничто не могло отнять или помутить.

— Маман, вот та дама, которую вы ждали. Мисс Мюир, разрешите извиниться за досадное пренебрежение — мы не послали за вами экипаж. Произошла ошибка, а говоря точнее, лентяй, которому дано было это распоряжение, попросту о нем забыл. Белла, подойди сюда.

— Благодарю вас, извиняться излишне. Я и не ждала, что за мной пошлют. — И гувернантка смиренно села, не поднимая глаз.

— Я рада вас видеть. Позвольте взять ваши вещи, — произнесла Белла не без робости, поскольку Джеральд, не изменивший на диване своей позы, рассматривал группу у камина с ленивым интересом, Люсия не шелохнулась. Миссис Ковентри скользнула взглядом по мисс Мюир еще раз и начала:

— Вы пунктуальны, мисс Мюир, мне это по душе. Полагаю, леди Сидни сообщила вам, что я страдаю прискорбными недомоганиями, в связи с чем уроками мисс Ковентри будет руководить моя племянница, вы же будете следовать ее распоряжениям, ибо ей известно, чего я хочу. Надеюсь, вы не против, если я задам вам несколько вопросов: записка леди Сидни отличалась краткостью, а я полностью доверилась ее мнению.

— Спрашивайте, что вам угодно, мадам, — прозвучал тихий и грустный ответ.

— Вы, полагаю, шотландка.

— Да, мадам.

— Ваши родители живы?

— У меня ни одной родной души на всем свете.

— Ах, как это печально! Изволите сообщить, сколько вам лет?

— Девятнадцать. — По губам мисс Мюир промелькнула улыбка, и она смиренно сложила руки на коленях, предчувствуя долгий разговор.

— Вы так молоды! Мне